Чтение 60–й страницы книги ~Гадюка в сиропе~

сорок пять рублей штука! Лежи, отдыхай.

Вот как раз французских пирожных мне в данной ситуации хотелось меньше
всего! Я без цели шаталась по квартире, потом все же решила позвонить Лизе,
но не нашла трубку. Хитрый майор, очевидно, прихватил ее на работу.

28 марта Володя привез Лизу. Девочка кинулась с плачем мне на шею и
принялась вываливать новости. Рамик и Пингва здоровы и отчаянно хулиганят.
Бедная Маша Гаврюшина, которой ни в коем случае нельзя было рассказать
правду, утопала в слезах и готовилась печь блины на моих поминках. Но самое
невероятное известие пришло от Андрея. Он явился к Лизе абсолютно серый и
прерывающимся голосом сообщил, что поскольку теперь у Лизы нет никого из
родственников, то заботиться о ней станет он, поскольку является ее сводным
братом.

- Это правда? - тарахтела девочка. Я молча кивнула.

- Ну прикол! - взвизгивала Лиза. - Улет, прикинь, Лампа, я-то в него чуть
не влюбилась! Зато как здорово, такой брат! Мечта! Ну и пусть матери разные,
по отцу еще роднее получается! Здоровски вышло, клевота! Гавря умрет, когда
узнает! Уснуть не встать!

31 марта Володя неожиданно примчался домой в полдень и сообщил:

- Все, птичка в клетке. Давай, собирайся, помнишь, как себя вести?

Я кивнула. Еще бы, все дни, проведенные в томительном одиночестве и
ничегонеделании, я без конца репетировала свою роль и надеюсь, что справлюсь
с ней отлично.

Меня привели в небольшую комнату, и вновь потянулись минуты, наконец
прозвенел звонок. Прежде чем двинуться к выходу, я бросила взгляд в
небольшое зеркало. Следовало признать, вид у меня был офигительный. На висок
вновь наклеена рана, на лбу, щеке и шее - следы крови. Гример постарался на
славу. Мое лицо было сине-бледным, вокруг глаз - черные пятна, нос
заострился и вытянулся, губы - абсолютно бескровны. Волосы взлохмачены,
торчат в разные стороны, и одета я в жутко перемазанный свитер, ставший
жестким от засохшей крови, и мятые брючки, словом, настоящий оживший труп,
роль которого и предстояло сыграть.

Звонок прозвучал вновь. Я подхватила со стола под-носик, на котором
стояли пирожные, те самые, из французской кондитерской, корзиночки со
свежими фруктами и взбитыми сливками, тихо-тихо отворила дверь и, как тень,
неслышно шмыгнула в соседнюю комнату.

В кабинете за письменным столом мирно сидел Володя, строча ручкой по
бумаге, спиной ко мне скучал мужчина, естественно, не ожидавший моего
появления.

- Черт, - пробормотал Володя и попросил:

- Будьте добры, дайте с соседнего стола ручку, эта не пишет.

Мужик обернулся, и я узнала Юру Грызлова. Прозаик увидел меня и побелел.
Я вытянула вперед под-носик с пирожными и тихо-тихо завыла:

- Что же, Юра, ты не захотел мне купить пирожных в день моей смерти?
Денег пожалел? Думал, Андрей задавит Лампу насмерть, и корзиночки ни к
чему?

- Кто, что?.. - забормотал Юра, впав почти в бессознательное состояние. -
Кто это???

- Где? - спокойно спросил Володя, не отрывая глаз от бумаги.

- Там, там, - тыкал пальцем в сторону двери Грызлов.

- Где? - переспросил майор, глянул в мою сторону и равнодушно ответил:

- У двери? Никого.

- Как никого, - запинался Юра, - вон она стоит...

- Успокойтесь, - вздохнул Володя и налил воды, - выпейте, мы одни.

- Съешь пирожное, Юрочка, - тихо провыла я, делая маленький шажок к
столу, - специально для тебя расстаралась, свежие, съешь, голубчик.

- Не подходи, - бормотал Грызлов, отмахиваясь руками, - не приближайся...

Лицо его приобрело синевато-красный оттенок, и Володя с неподдельной
тревогой спросил:

- Вам плохо?

В эту секунду распахнулась дверь и вошел Митрофанов.

- Я-я-я, - заикался Юра.

- Что с ним? - поинтересовался Митрофанов.

- Сам не пойму, - развел руками Володя, - говорит, кто-то у двери стоит.

- Где? - удивился пришедший. - Здесь? Никого нет.

- Возьми, Юра, - ныла я, подбираясь ближе, - возьми сладенького, съешь,
чтобы моя душенька успокоилась.

- Уйди, Лампа, - еле-еле ворочая языком, ответил Грызлов.

- Лампа? - нахмурился Володя. - Вам кажется, что на пороге Евлампия
Андреевна Романова? Так она умерла, ее убили. Знаете, кто заказчик? Вы,
гражданин Грызлов.

- Да, да, - затряс головой Юра.

- Зачем, зачем, - вздыхала я, - зачем ты это сделал, Юрочка? Съешь
пирожное, не отказывайся.

- И Кондрата тоже убили вы? - скорей утвердительно, чем вопросительно,
поинтересовался Митрофанов.

- Да, да, да, да! - заорал Юра, теряя всякое самообладание.

Я подобралась к нему вплотную, подсунула пирожные под самый нос и
потребовала:

- Ешь немедленно!

Он как-то странно крякнул, я схватила его за плечо и крепко сжала:

- Сейчас же ешь корзиночки!

- Она живая, - взвизгнул Юра и упал со стула.

- Ну, Лампа, - разозлился Володя, - мы так не договаривались, чтобы за
плечи хватать. Смотри, он теперь в обмороке.

- Ничего, - ответила я, - подумаешь, ему полезно!

ГЛАВА 31

Через пять дней после моего гениального выхода в роли привидения Андрюша,
Володя, Лиза и я сидели на огромной кухне в квартире Кондрата.

- Клевая вещица, - причмокнул майор, ставя на стол пузатый бокал. -
Небось дорогой коньячок?

- По деньгам, - нехотя буркнул Андрей и велел:

- Ты, сеструха, давай лимончик порежь. Лиза метнулась к холодильнику.

- Чего пирожные не едите, - продолжал сосед, - . кушайте. Лампа
Андреевна, ваши любимые, из французской кондитерской.

Я передернулась, вспоминая упавшего Грызлова и рассыпавшиеся по грязному
полу корзиночки.

- Ей теперь вряд ли захочется лакомиться, - хихикнул Володя.

- А я так и не поняла, - тихо сказала Лиза, - зачем дядя Юра все это
затеял?

- Гнус, - сказал Андрей, - крысятник!

- Вы у Лампы спросите, - посоветовал Володя, - она во всем лучше всех
разобралась.

Я молча уткнулась носом в чашку. Вот ведь вредный, знает, что я понятия
ни о чем не имею, и издевается.

- Расскажите, дядя Володя, - попросила Лиза.

- Ладно, - неожиданно охотно согласился майор, - тебе, детка, и впрямь
следует знать правду. Только начать придется издалека, аж с 1975 года.

Мы замерли с раскрытыми ртами.

- Итак, - начал Костин, - в московском доме, на лестничной клетке мирно
живут люди. Одна квартира коммунальная, и там полно жильцов, в частности,
Костя Разумов, тогда еще никому не известный учитель русского языка и
литературы в простой общеобразовательной школе, и его семья.

Соседняя отличная четырехкомнатная квартира - отдельная. Там живет Люда
Казина с мамой и папой - директором ювелирного завода. Хорошенькая
шестнадцатилетняя Людочка страшно нравится Кондрату, он вообще любит девушек
намного моложе себя. То, что Людочка еще не достигла совершеннолетия, не
смущает парня. У них разгорается страстный роман, в результате которого она
беременеет. Как на грех, именно в этот момент папа, ювелир, попал под
следствие, и мать Кондрата категорически потребовала, чтобы сын прекратил
отношения с дочерью "расхитителя социалистической собственности". Кондрат
был послушным сыном.

Мама Люды в спешке обменяла квартиру и быстро уехала подальше от сплетен.
Делать дочери аборт она не разрешила, и на свет появился хорошенький и
здоровый мальчик, названный Андрюшей.

- Не расстраивайся, доченька, - утешала его бабушка молодую мать, -
вырастим вместе.

Мальчику дали фамилию Казин и отчество Константинович, в честь дедушки,
отца Люды.

- Как, - подскочила я, - как в честь дедушки?

Между прочим, настоящее имя Кондрата - Константин, ты забыл?

- Нет, - спокойно ответил майор, - конечно, не забыл, но я буду его
называть Кондратом, а то мы запутаемся. Только звали отца Люды Константин
Иванович Казин, вот такое странное совпадение, из которого ты сделала
неверное заключение. Кстати, во всей этой запутанной истории много
совпадений, подчас невероятных.

- Интересное дело! - налетела я на Андрея. - Зачем же ты говорил, что по
батюшке Петрович?

- Ой, Лампочка, - засмеялась Лиза, - это я виновата, назвала его
Петрович, сама не знаю почему!

- Мог бы меня поправить!

- Смущать не хотел, - буркнул Андрюша, - чего это я взрослую женщину
конфузить стану! Решил, потом как-нибудь...

Я смотрела на него во все глаза. А ведь я подумала, что он специально
скрывает от нас свое родство с Кондратом...

Володя хихикнул:

- Ты, Лампудель, неопытный оперативник. Иногда самые простые объяснения -
самые верные. Я молчала.

- Ладно, - рассмеялся майор, - с одним недоразумением разобрались, едем