Чтение 60–й страницы книги ~Смягчающие обстоятельства~

лохо, неплохо...

Егор Петрович настолько размяк, что мне удалось убедить его забрать
замок. Ушел Бабков в полной уверенности, что оказал следствию неоценимую
услугу.

На следующий день я допрашивал мордатого автомобилевладельца Петра
Гасило. Он, как и в прошлый раз, ничего не знал и не помнил, но я приду-
мал, как освежить его память.

- На каком-этаже вы живете?

- На втором, - вопрос его явно удивил.

- Вокруг есть высокие дома?

- Напротив пятиэтажка... - удивление возрастало.

- Вы занавешиваете окна?

Гасило стал нервно теребить замок своей замшевой куртки.

- Когда как... А почему... Почему вы об этом спрашиваете?

- Да так. Советую задергивать шторы перед тем, как включаете свет. И
поплотнее.

Гасило бросило в жар.

- Вы думаете, и в меня могут...

- Не исключено. На всякий случай примите меры предосторожности и не
выходите на балкон.

- Какие это меры! - Гасило подскочил на стуле. - Он может меня у
подъезда, в машине, да где угодно! Не я, а вы обязаны принять меры!

- Для этого мы должны знать как можно больше. А вы не хотите говорить
откровенно. И тем самым, возможно, подвергаете свою жизнь опасности.

- Еще не хватало! И правда, Машка... То есть Мария Викторовна сказа-
ла: "От него всего можно ожидать". Действительно, стрельнет в меня, чего
доброго... Вот ввязался в историю!

Гасило обхватил голову руками. Он был готов. И я предложил ему по по-
рядку, подробно рассказать о событиях того вечера. Страх оказался прек-
расным стимулятором памяти: он заговорил охотно, с жаром и жестикуляци-
ей.

- С Машкой меня кент познакомил, Толян, она с ним в институте работа-
ет. Было у них что или нет - не знаю, он говорит: помоги, баба деловая,
внакладе не останешься. Ну, помог, не жалко, взяла стенку, потом звонит:
на чашку кофе... Ну, ясное дело. Пришел, кофе, коньяк, то да се, короче,
остаюсь ночевать, она уже постель стелит, вдруг - дзинь! Я сразу думаю:
кто-то камень в стекло пустил! А она за бок - хвать, согнулась, смотрю -
кровь!

Гасило испуганно выкатил глаза, заново переживая страшную картину.

- Эх, говорит, зря связалась с этим полудурком, и мне - быстро звони
в "Скорую".

Он перевел дух.

- Выбежал на улицу, позвонил, сел в тачку, а ехать не могу: руки, но-
ги дрожат. Думаю: еще чуть, получил бы "маслину" в голову, и все удо-
вольствие!

- Нежинская знает, кто в нее стрелял?

- Конечно! - хмыкнул Гасило. - Не каждый же день в нее стреляют. Но
не скажет. Я потом расспрашивал, она в ответ: наверное, один дурачок из
бывших друзей, от него всего можно ожидать. И предупредила: держи язык
за зубами!

Гасило посмотрел искренним взглядом раскаявшегося правонарушителя.

- Потому и держал. Но если самого могут прихлопнуть - какой резон
молчать?

Уходя, он спросил, не мог бы я охранять его по вечерам частным обра-
зом, за вознаграждение. Видно, от страха ум за разум совсем зашел у бед-
няги.

Следующим на повторный допрос пришел Спиридонов.

Пористая дряблая кожа, воспаленные глаза, отечность - скрытый порок
все отчетливее проявлялся во внешности, по существу, переставая быть
скрытым. Добавь сюда грязную мятую одежду - и никаких вопросов: спивший-
ся бродяга, готовый клиент для вытрезвителя. Но Спиридонов в отглажен-
ном, хотя и не слишком тщательно, костюме, чистой рубашке, при галстуке.

И впечатление меняется, потасканный вид можно легко объяснить нездо-
ровьем... Особенно если такому объяснению склонны верить.

Он тоже придерживался первоначальных показаний, демонстрируя полную
неосведомленность по всем задаваемым вопросам.

- Вы хорошо стреляете?

Я спросил это неожиданно, без всякой связи с предыдущим, но Спиридо-
нов не удивился.

- Не знаю... Когда-то занимался, имел разряд. А недавно на соревнова-
ниях отстрелял скверно. Без тренировки навык теряется...

"Да и пьянство не способствует точности", - подумал я и спросил, где
он находился в вечер преступления.

- Какого числа? - переспросил Спиридонов, сосредоточенно щурясь, и
мучительно задумался.

- Точно не помню. В какой-то компании.

И поспешил пояснить:

- Как раз дни рождения у товарищей шли один за другим да торжества
разные.

Он вытащил записную книжку с календариком и принялся тщательно его
рассматривать.

Я уже точно знал главное - не он. Независимо от того, есть у него
алиби или нет. Не он.

- Вот, кажется... Да, точно! Вначале пили пиво в баре, до закрытия, а
потом пошли ко мне. Ну, в общем... посидеть. С кем был? Пожалуйста, за-
писывайте...

- Вас не удивляют мои вопросы?

- Чего ж удивляться? Мария мне все рассказала. Вот вы и ищете...

- Нежинская кого-нибудь подозревает?

- Спросите у нее. Насколько я знаю, нет. Она вообще не распространя-
ется об этой истории - кому приятно?

- Что вы можете сказать об Элефантове?

- А чего мне о нем говорить? Я не начальник, не отдел кадров.

Спиридонов держался совершенно спокойно, хотя пальцы дрожали. Может,
они всегда дрожат?

Подписав протокол, он задержался у двери.

- Элефантов - способный парень. На все руки мастер! Сейчас ищет био-
поля, когда учился - увлекался акустическими системами, научную работу
писал, премию получил. А недавно вспомнил старое и сделал Громову глуши-
тель на лодочный мотор, тот очень доволен. До свидания.

Выходя, Спиридонов чуть заметно улыбнулся.

Что ж, намек более чем прозрачен. Интересно, за что он ненавидит кол-
легу?

Громова я повстречал у института после работы, мы шли в одном направ-
лении и разговорились. Об отдыхе на природе, охоте, рыбалке. Громов
рассказал, что проводит выходные на реке, забираясь на катере вверх по
течению, где есть необитаемые острова с прекрасными пляжами и отличным
клевом.

Я спросил, сколько времени надо добираться до столь благодатных мест
и много ли при этом сжигается бензина. Разговор перешел в техническое
русло, оказалось, что у Громова такой же катер, как у моего приятеля, я
пожаловался на сильный шум мотора, мешающий отдыхать.

Громов обрадованно закивал, сказав, что это конструктивный недостаток
данного типа двигателя, но ему сделали специальное устройство, сводящее
шум к минимуму. Видя мое сомнение, он азартно предложил немедленно прое-
хать на пристань и убедиться в сказанном. Я согласился.

Действительно, небольшой перфорированный цилиндр, врезанный в районе
выпускного патрубка, почти устранял рев мотора. Я очень заинтересовался
приспособлением, но Громов сказал, что такие не продаются, ему изготовил
сослуживец - Элефантов, "я его знаю и могу попросить сделать еще одно".

- Работы здесь немного, Сергей за два часа выточил, прямо у нас, на
производственном участке. Главное - все рассчитать. А у него есть уни-
версальная формула - сам вывел! Говорил: возьми авторское свидетельство
- пойдут эти штуки в производство - разбогатеешь. А ему возиться неохо-
та!

Громов любезно одолжил чертеж глушителя, и расстались мы весьма до-
вольные друг другом.

Мне не терпелось поговорить с Элефантовым, и хотя следующим днем была
суббота, позвонил ему домой.

- Вас слушает автоматический секретарь, - раздался голос Элефантова.
- Хозяина нет дома, если хотите что-нибудь передать - магнитофон запи-
шет. У вас есть три минуты, говорите.

Я ничего говорить не стал и повесил трубку.

Тут же раздался звонок.

- Добрый день. Это я звоню.

С момента ссоры после посещения Рогальских мы не виделись.

- Добрый день.

- Ты еще злишься? - Она говорила примирительным тоном.

- Да нет...

Я действительно не злился, но что-то в отношении к Рите изменилось,
хотя я пока не понял, что именно.

- Может, встретимся вечером?

- В семь возле речного вокзала?

- Хорошо.

Я позвонил экспертам, Давыдов оказался на месте. Главный специалист
по любым смертоносным предметам.