Да нет же! Не как на раба, не как на смерда смотрел на него Клоков. Он
смотрел на него как на... заведомо приговоренного, как на уже стертого с
лица земли.
вариантах...
клоковскую авантюру, следовательно, Роберт Николаевич Стенин свое дело уже
сделал, роль сыграл. А стало быть, оборотню вице-премьеру он не только уже
не нужен, но и опасен. И его, Стенина, непременно уничтожат в ближайшие
часы. Возможно, сразу после этих поминок, или ночью, или утром на
рассвете... А это значит - бояться нечего. Смерть подошла настолько близко,
что перестала быть страшной. Надо было решаться и действовать на опережение.
Он мог спастись только так.
сидели десятки известных именитых людей, пришедших проститься с трагически
погибшим академиком.
нашли время разделить их горе. Подошел к сидящим особняком нескольким видным
военачальникам - командующим соединениями стратегических и
военно-космических войск, подошел к генералу Курцевскому, поблагодарил и
его.
"Апогея", начальники крупных отделов, цехов, лабораторий... Среди них сидел
и тот, кто был сейчас нужен ему, тот единственный человек, который мог бы
теперь его спасти. Тот, кого знал он много лет, кому мог безоговорочно
доверять, - начальник первого отдела "Апогея" Матвей Петрович Кривошеий,
представитель КГБ, а ныне ФСБ, в их особо режимном объединении.
как и другие, при его приближении Кривошеий встал, чтобы обменяться с
генеральным несколькими словами о покойном. Все это происходило на глазах у
всех, на глазах у Курцевского, на глазах у Клокова...
сказал Стенин, - мне угрожает смерть. От тех, что убрали Черемисина. Любым
способом вытащите меня отсюда. Сейчас, или будет поздно.
бровью не повел, а на лице его возникла лишь скорбная мина и, чуть повернув
голову, он бросил взгляд на портрет покойного.
сказал Кривошеий. - Возвращайтесь на свое место. Через десять минут выходите
из зала. Ничему не удивляйтесь. Здесь много наших людей.
монтажно-сборочного цеха, вместе с которым они накануне произвели рокировку.
Они тоже обнялись и тоже посмотрели в глаза друг другу. Потом это было еще с
кем-то и еще... Сердце Стенина колотилось... Он вернулся на свое место.
Большие настенные часы висели как раз перед ним. Через пять минут Кривошеий
поднялся и они вместе с начальником сборочного цеха направились к выходу из
зала.
личная секретарша.
осталось тридцать секунд.
поднялся из-за стола и медленно пошел к широким двойным дверям банкетного
зала.
полно людей, но женщин почти не было. В основном здесь топтались дюжие парни
с каменными лицами профессиональных секьюрити - в банкетном зале находилось
немало охраняемых персон. Они ждали своих подопечных. Из трех охранников
Стенина здесь были почему-то только двое.
костюме и темном галстуке, неторопливо подошел к Стенину.
людей одновременно, как заводные фигурки, перегруппировались, так что Роберт
Николаевич вдруг оказался в плотном кольце, наглухо отсеченным от своих
телохранителей.
пиджака, то ли за рацией, то ли за пистолетом, но в долю секунды, как в
убыстренной киносъемке, оказался на полу с заломленными руками, которые
крепко держали очень похожие на него рослые молодые люди. Второй делать
резких движений не рискнул.
таком же превосходном черном костюме, что и у первого, но худой, с
чрезвычайно усталым, бледным лицом.
удостоверение.
разнеслось по всему вестибюлю, произнес подошедший, - Федеральная служба
безопасности. До выяснения некоторых обстоятельств вы задержаны.
еще за обстоятельства?
пререкаться. Пройдемте с нами.
- Тут какая-то полная ерунда! Объясните хотя бы им, с кем они имеют дело!
Просто тридцать седьмой год какой-то!
Кривошеий. - Поезжайте, разберитесь... ничего страшного...
будут большие неприятности.
к мраморной лестнице.
невероятной быстротой выхватил из-за пояса длинноствольный пистолет и, как
бы не глядя, навел его на удаляющегося генерального конструктора "Апогея".
Однако выстрелить не успел: молодая женщина в черном траурном платье
молниеносным выбросом руки выбила оружие и нанесла ему удар локтем в
челюсть... Тот упал навзничь.
время и сразу лег на курс - на юг. Как и обещал командир, устроили
сопровождающих по-царски, в удобном салоне наверху, позади пилотской и
приборно-навигационных отсеков.
наконец-то! Теперь им уже все равно, что мы думаем и говорим. Ну здорово,
что ли, вояки!
двое суток назад, там, во дворике, когда расставались... Благосклонная
судьба снова свела их вместе куда раньше, чем все они могли ожидать. А ведь
могла и не свести...
Давайте-ка тут на борту разберемся. Итак - положение. Мы в бочке, бочка
брошена в море... Дальнейшее понятно... Выполняем это их сучье задание и...
сказал Боцман.
Я смотрел на них с точки зрения медицинской психологии. Если б вы знали, как
меняется любой человек, если знает, что через час или два ему будут резать
живот или ногу. Другая личность! И это естественно. И для труса и для
храбреца. Так мы устроены Всевышним. Наши соколы там, у штурвалов, если были
бы в связке с этой мразью, выглядели бы совсем иначе. Эти - свободны,
раскованны... эмоционально уравновешенны...
понятно. Движок решили элементарно спереть по дороге. А мы нужны были этим
поганкам только для того, чтобы заставить летунов изменить курс и выдать
точку прилета, где сидит покупатель. С нами все ясно. По их плану - мы
жмуры. Террористы. Неизвестно кто, неизвестно чьи, с чужими документами.
Движок забирают - самолет на родину. И дело в шляпе.
Митькой. Вы вообще ни хрена не знаете. Так что слушайте, время есть...
"Руслане", о схватке на борту, о неожиданной встрече о майором Гусевым и
разговоре с Голубковым по каналу особо защищенной связи управления из
личного вертолета Нифонтова, когда они летели сегодня под утро из Андреаполя
в Быково.
Артист с Мухой, и о том приказе, который был отдан их группе руководством
управления: не только любой ценой предотвратить нелегальную переправку
Каменистый Артем
Березин Федор
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Куликов Роман