Чтение 60–й страницы книги ~Без шума и пыли~

- В том-то и дело, что я понятия не имею, кому все это надо! - простонал
Вредлинский. - Я же не миллионер! Что с меня можно взять?

- Если сами не знаете, то вам еще на этой неделе все популярно объяснят,
пообещал Стас с твердой уверенностью. - Или по телефону позвонят, или сами
приедут...

Вредлинский шел я думал уже не о мистических материях. Безусловно, Стас
прав. На дорожке было достаточно светло, чтоб бандиты не смогли перепутать
его физиономию с какой-то другой. Они ждали именно Вредлинского и никого
иного. А раз так, то причастность к этому покушению Манулова становилась
почти однозначной. Кто, кроме него, знал, что Эмиль Владиславович вечером
пойдет на собрание братства? Никто! Конечно, кроме тех, кому он об этом
сообщил. И хотя проклятый Пашка еще утром улетел в Нью-Йорк, он не стал
звонить старому другу Миле-Емеле насчет того, что собрание переносится!
Вполне бы мог сделать это хотя бы из машины по дороге в Шереметьево-2. Но
не сделал. Правда, он какой-то конвертик с уведомлением оставил, но это
курам на смех! Ждать, пока Вредлинский придет сам, чтоб вручить "в
собственные руки"? Сущий кретинизм! Все тот же курчавый мальчик мог бы
привезти это письмо прямо на дачу Вредлинского, благо тут и ехать-то всего
ничего!

Все это означало только одно. Манулов поверил в то, что история с Василисой
была разыграна по "сценарию" Вредлинского. Либо после получения каких-то
дополнительных сведений в субботу, либо вообще еще с пятничного вечера,
несмотря на то, что тогда он вроде бы отказался от обвинений в адрес Эмиля
Владиславовича.

А что ему еще было делать? Убивать Вредлинского в своем "дворце"? Конечно,
там можно было и труп надежно спрятать, и даже вовсе сжечь, но ведь Аля и
дети знали: Вредлинский пошел к Манулову. Значит, нельзя исключить того,
что перепуганная родня пропавшего без вести натравит на Манулова
прокуратуру и милицию. Кто его знает, какие силы еще подключатся: ФСБ,
ФСНП, ФАПСИ - и что все эти службы смогут накопать, даже если не найдут ни
порошинки от исчезнувшего драматурга. Нет, в пятницу Манулов не мог
позволить себе такой роскоши. Но и отпускать Вредлинского домой в
неустойчивом состоянии было опасно. Во-первых, он мог сдуру покончить с
собой, и Александра Матвеевна могла бы связать этот печальный финал с
посещением Манулова. Во-вторых, Вредлинский мог очертя голову броситься в
ФСБ и рассказать там что-нибудь лишнее. Наконец, если Вредлинский
действительно был вовлечен в какую-то игру против Манулова, то мог сообщить
своим боссам о том, что угодил под подозрение, и те приняли бы какие-нибудь
экстренные меры против Павла Николаевича...

Вот поэтому-то "мистер Пол" и решил сделать вид, будто поверил в чистоту и
непорочность своего приятеля. Убедил в этом "Емелю", выиграл время на то,
чтоб вовремя смыться. Во-первых, снял с Вредлинского, как с куста, восемь
тысяч баксов безо всякой расписки и ведомости, во-вторых, заказал билет до
Нью-Йорка, чтоб даже в случае провала операции против Вредлинского
оказаться вне пределов досягаемости российского правосудия и бандитов, а
в-третьих, нанял киллеров, которые должны были отправить бывшего
однокашника на тот свет, когда тот, ничего не подозревая, пойдет на
заседание братства...

Итак, некий виртуальный "прокурор", сидевший в голове Вредлинского, огласил
свое обвинительное заключение. Однако сразу же после этого слово взял,
опять же виртуальный, "адвокат".

Стержнем своей речи в защиту Манулова этот "адвокат" избрал предупреждение,
которое Пашка сделал Вредлинскому в самом конце той самой острой беседы,
которая происходила в пятницу. Привыкший к образному, драматургическому
мышлению, Вредлинский даже нарисовал в своем воображении некую сценку, где
роль "адвоката" почему-то играл его сын Вадим.

"Господа присяжные заседатели! - звонко произнес "защитник". - Я обращаю
ваше внимание на одну фразу, произнесенную гражданином Мануловым в беседе с
потерпевшим:

"...Учти, возможно, что следующим ходом во всей этой игре может стать твое
убийство..." Безусловно, уважаемому обвинителю хочется трактовать ее как
некую угрозу в адрес Вредлинского. Однако спешу напомнить вам, что до этого
мой подзащитный упрекал потерпевшего в том, что тот его, выражаясь на
специфическом жаргоне, "подставил". Цитирую:

"И все концы в воду, вот что славно! Василиса ничего не скажет, Евсеев
ничего не скажет, и даже киллеры ничего не скажут, потому что их тоже
убрали. Фотография-улика, естественно, уничтожается, господин Вредлинский
остается чистым и честным, а вот господин Манулов, визитку которого находят
рядом с трупом, попадает под колпак органов, и не МВД, а ФСБ, поскольку я
американо-израильский гражданин - ЦРУ и МОС-САД в одном флаконе!"

Я спрашиваю вас, а вы спросите себя, господа присяжные, разве мог быть мой
подзащитный заинтересован в смерти потерпевшего? Нет, нет и еще раз нет!
Ибо тогда действительно реализуется ситуация "все концы в воду", которая в
самом легком случае полностью подрывает деловую репутацию моего
подзащитного, а в худшем - ведет его на скамью подсудимых. Ведь Вредлинский
в принципе единственный человек, кто мог бы отвести от Манулова подозрения
в организации убийства Евсеева..."

Насколько убедительно прозвучала эта речь для виртуальных присяжных,
Вредлинский придумать не успел. Стас крепко сцапал его за плечо и вывел в
жестокую реальность.

- По-моему, они от нас еще не отвязались...

ВТОРАЯ ПЕРЕСТРЕЛКА

- Что? - испуганно прошипел Вредлинский.

- Вон там, справа, видите?

Сумерки уже совсем сгустились, и над дорожкой засветились желтые огни
светильников. Сам асфальт просматривался неплохо, а вот то, что лежало в
стороне от него, погрузилось во тьму. Из тени выступали лишь два-три
ближних к дороге ряда деревьев и кустов, а все прочее тонуло в непроглядном
мраке.

Эмиль Владиславович, направив свой близорукий взор вперед, как-то
непроизвольно стал высматривать силуэт "Форд-Эскорта". Но никаких машин на
дорожке не было. Только впереди, там, где дорожка выходила к "стеклянному"
трубчатому переходу, переброшенному через шоссе, мелькали фары и габаритные
огни мчавшихся сплошным потоком автомобилей.

- Не туда смотрите! Я же сказал - справа! За деревом кто-то стоит...- с
легкой досадой на своего шибко заумного босса Прошептал Стас.

Пока Вредлинский шагал, так сказать, "на автопилоте", проводя внутри
собственной башки некие судебные слушания по делу о покушении на свою
жизнь, Стас продолжал исполнять служебные обязанности. Он не расслаблялся,
потому что хорошо понимал: публика с "Форд-Эскорта" может пожаловать еще
раз. То, что он говорил Вредлинскому насчет "припугнули", было лишь не
очень удачной попыткой успокоить хозяина. И насчет того, что киллеры будто
бы вели себя непрофессионально, он тоже сказал так, от балды. Просто Стас
понимал, что ему, а значит, и Вредлинскому отчаянно повезло. Промедли Стас
еще чуточку - и тот улыбающийся бугай подошел бы еще на пару шагов ближе.
Тогда бы он успел спокойно выдернуть пистолет и в упор просверлить умную и
интеллигентную голову Эмиля Владиславовича. А потом, уже приняв киллера "на
борт" и разогнавшись, "Форд-Эскорт" долбанул бы Стаса бампером, обеспечив
ему как минимум пару месяцев травматологии. Впрочем, и добить могли бы,
чтоб никаких свидетелей не осталось.

Стасу повезло потому, что он выхватил пистолет еще до того, как киллер
достал свое оружие. Бугай заторопился, слишком резко дернул пистолет, и тот
на несколько секунд застрял в кармане. Стас и впрямь мог бы положить
налетчика наповал даже с десяти метров, но опасался, что Вредлинский в
самый неподходящий момент рыпнется и угодит под пулю. Поэтому телохранитель
не стал стрелять на опережение, а рискнул добежать до Вредлинского и
оттолкнуть его в сторону примерно так, как рослый футбольный защитник берет
"на корпус" не в меру прыткого и техничного нападающего. После этого
последовал обмен выстрелами, от которого пострадала только дверца иномарки,
киллер заскочил в тачку и был таков. По идее, надо было, добежав до
мануловской дачи, срочно попросить охранников звякнуть в поселковое
отделение милиции или даже в райотдел. Но он и не заикнулся об этом. Все
пятерню с перстнем на пальце в окошко совал, придурок! Если б тогда
позвонили и вызвали ментов, то второго налета вряд ли пришлось бы ожидать.
По крайней мере, сегодня. Конечно, Вредлинский, возможно, считал, что менты
обязаны приехать сами, едва услышав пару выстрелов. Если так, то он ужасно
наивный человек! Менты себя так низко не ценят, чтоб срываться с места по
поводу каждого громкого хлопка на территории поселка. Тем более что хлопки,
один к одному похожие на пистолетные выстрелы, издают относительно