метнув на князя приглушённый взгляд.
что до этого не дойдёт..."
мешкали. К "поганцам" уже бежало около десятка человек. Не смея противиться
княжьей воле, Михайло с Остромиром отступили в сторону. Казалось, Карсидар и
Читрадрива полностью беззащитны перед нападающими.
изумления. Его верные гридни ни с того, ни с сего окаменели и прямо на бегу, в
самых нелепых позах, с чисто деревянным стуком попадали на пол. Все
присутствующие испуганно ахнули.
скрипнувший под массой грузного тела стул. Высокая шапка свалилась с его
головы. Стук от её падения показался оцепеневшим людям громом.
первым пришёл в себя.
часто-часто кивая головой.
уловимой иронией произнёс Читрадрива. - Ты лучше скажи, княже, куда нам
отправляться? Что такое поруб? Тюрьма, что ли?
выкрикнуть вслух. - Добровольно хочешь запереться в темницу?"
внутренне. - Посмотри на русичей: они напуганы и одновременно злы. Малейшая
неосторожность с нашей стороны, и толпа либо разбежится, либо наоборот -
набросится на нас. И то, и другое будет означать начало войны. А разве ты
собираешься воевать ещё и с этим народом?"
Мудрый Читрадрива не убил их, а лишь временно сковал параличом.
временем ещё подучишься всяким нужным вещам", - продолжал думать гандзак, и как
Карсидар ни прикидывал, ничего лучшего предложить не смог.
мешал ему предаваться интереснейшему занятию - чтению.
Карсидар, к примеру, никогда не испытывал особой потребности в книгах. Да и на
что они сдались мастеру, спрашивается? От наёмника прежде всего требуется
знание оружия, умение владеть им, обращаться с конём. Ну, и головой,
разумеется, тоже надо думать - даже в пылу самой отчаянной схватки. Этим как
раз отличается хороший мастер от плохого. Но читать!.. Единственным грамотным
мастером из известных ему был Пеменхат. И то умение читать и писать было
необходимо, пожалуй, не так мастеру Пеменхату, как почтенному трактирщику Пему,
который вёл несколько хозяйственных книг.
жизни, который они, по-видимому, вели в прошлом (на это указывало такое весьма
распространённое в их среде занятие, как коневодство). Многие орфетанцы считали
это неопровержимым свидетельством порочности гандзаков. Оно и понятно - выучить
наизусть сложные заклинания и правильно передавать их из поколения в поколение
без знания грамоты, мягко говоря, затруднительно. Отсюда сам собой напрашивался
вывод: гандзаки - проклятые чернокнижники.
Похоже, что грамотность здесь наоборот - ценилась. Во всяком случае, книги
узникам они давали. То есть, периодически выделяли по одной книге. Это были
добротно, с любовью сделанные фолианты в кожаных переплётах, с пергаментными
страницами. Кроме текста там были и рисунки, которые Карсидар время от времени
рассматривал.
После того, как святая вода не возымела на колдунов ожидаемого действия и не
смогла подавить их "чёрную" силу, старик совсем рехнулся. Насколько понимали
друзья, желание во что бы то ни стало извести их не давало митрополиту покоя ни
ночью, ни днём, глодало его изнутри, высасывало, истощало силы.
являлся жрец среднего ранга и, распевая загадочные гимны, старательно обкуривал
их комнату то ли ароматической смолой, то ли благовонными травами, которые
помещались в специальной коробочке на длинной цепочке. "Вот видишь, они
зажигают благовония точно так же, как любые другие жрецы", - заявил Читрадрива
после его первого посещения. В самом деле, Карсидар не раз был свидетелем
подобных действий служителей самых разных божков, почитавшихся в пределах
Орфетанского края. Поэтому обряд окуривания тюрьмы действовал на него
успокаивающе, точно он получал весточку из родных земель.
правой рукой (как выяснил дотошный Читрадрива, это называлось "крестным
знамением"), а также "троекратныя дуновения и плюновения на духа нечистаго",
страшным голосом, с лёгким подвыванием трижды произносил: "Изыди, сатана.
Анафема!" - и покидал комнату.
картинок божков рангом пониже, то бишь святых. Статуэтки и картинки были везде
- на наружной стороне двери и на внутренней, над окнами, на каждой стене и даже
в одном из углов комнаты. Бог Иисус Христос почему-то всё время изображался
прислонившимся к вытянутому вниз кресту, какой все жрецы носили на животе.
Друзья никак не могли понять причину этого, пока на одной из картинок Карсидар
не рассмотрел, что его руки и ноги попросту прибиты к кресту гвоздями, а из ран
течёт кровь. Там же были нарисованы плачущие мужчина и женщина.
философским видом заметил Читрадрива.
светильники, и на "поганых колдунов" день и ночь смотрели отовсюду исполненные
страдания глаза Иисуса Христа, а также глаза божков низшего ранга - святых
мужчин и женщин. Это было чрезвычайно трогательно, и если бы главный жрец Иосиф
задумал разжалобить "узников", у него это могло неплохо получиться.
соображениями он руководствовался. Не исключено, что, по его коварному замыслу,
жалость должна была расслабить противников. А тогда наготове оказались бы
разнообразнейшие средства - заклинания, магические крещения, курения, картинки,
статуэтки, книги... Даже святая вода, явно не оправдавшая своего назначения в
гриднице пред светлыми очами самого князя.
жрец совсем уж низкого ранга и щедро обрызгивал всю комнату не только водой, но
также приятно пахнущим маслом. Вот благодаря этому жрецу Читрадрива и выучился
читать книги русичей.
добровольного пребывания здесь. Называлась она Евангелием и, по идее, должна
была оказать на колдунов такое же точно действие, как и остальные магические
вещи русичей. Читрадрива сразу заинтересовался ею, принялся изучать и после
первого же осмотра сделал вывод: русичи пишут горизонтально, а не сверху вниз,
снизу вверх или по спирали, как некоторые дикари. Оставалось выяснить, являются
значки в книге картинками, иероглифами или буквами. А объяснить это мог лишь
кто-либо из жрецов, потому что к "заключённым" больше никого не пускали.
порученной ему миссии, чтобы разговаривать с "нечистивцем". Он подымил
благовониями, пошептал, дунул, плюнул на сатану, обозвал его Анафемой и
удалился. Зато младший жрец чуть в обморок не грохнулся, когда, войдя в
комнату, увидел, что проклятый колдун стоит с Евангелием в руках и не думает
рассыпаться в прах либо сгорать синим пламенем. Он выронил кувшинчик со святой
водой, блюдечко с благовонным маслом и, жалобно вопя, выбежал вон из поруба.
произошла такая же точно история, как с Евангелием, - живой и здоровый
Читрадрива встретил жреца с книгой в руке. Правда, на этот раз он был более
внимателен, поэтому моментально обездвижил пришедшего мягкой формой хайен-эрец
и неспеша пояснил, что желает лишь научиться читать и не собирается колдовать
над книгой и переподчинять её себе. Тем более, что в чужих амулетах он ничего
не смыслит. И вообще, его так называемое "колдовство" в каких бы то ни было
амулетах не нуждается.
что-то нечленораздельное. Жрецов вообще было трудно понимать. В княжеском
дворце Карсидар и Читрадрива решили, что Иосиф попросту косноязычен, если
разговаривает на таком странном ломаном языке, заметно отличающемся от языка
русичей. Впоследствии выяснилось, что так говорят и все остальные жрецы. Эта
речь называлась церковной и бытовала лишь в определённом кругу лиц.
немедленно возьмёт самую большую статую местного бога и обрушит её на голову
жрецу, если тот не прекратит издеваться над порядочными людьми. Угроза возымела
действие, и пусть не сразу, но постепенно жрец перешёл на нормальный язык и
даже стал изъясняться более бегло и свободно. Тогда Читрадрива узнал, что зовут
его Гервасий, что человек он маленький, подневольный, и что ему накажут, то он
и делает. Правда, учить колдунов читать не велено. Однако, по здравом
размышлении получается, что "честныя святыя письмена" всё же превозмогли
чужеземное колдовство...
Христа и сдуру даже начал громко читать популярное заклинание "Отче наш, иже