Чтение 60–й страницы книги ~Кровь пьют руками~

- Игорь! Погоди!

Он остановился. Серые глаза улыбались - и не видели меня.

- Игорь! Очнись! Это я!

На миг в его глазах промелькнуло что-то живое, настоящее.

Боль.

Невыносимая боль, которую не выразить словами, не выкричать.

- Игорь! Послушай! То, что было - было. Ты мне ничего не должен,
понимаешь? Ничего! Если хочешь - останемся просто друзьями. Или коллегами.
Вчера был жуткий день, и позавчера-тоже. Мы можем забыть...

Боль плеснула из глаз, и он наконец не выдержал. Тонкие губы дрогнули, на
лбу скомканной неровной нитью обозначилась такая неожиданная морщинка.

- Стрела! Мы не м-можем остаться друзьями, Стрела! Я н-не имею права
т-тебе лгать! Не имею! Это хуже, чем смерть!

- Ты... женат? - брякнула я первую же пришедшую на ум глупость.

Слишком поздно я сообразила: глупость - самое дорогое, что есть на свете.
Слишком многим приходится за нее платить.

Его лицо стало серым. Глаза закрылись. Голова откинулась, и вдруг мне
показалось: передо мной - умирающий Ворон. Уходящий навсегда старик, знающий,
что не сможет помешать Дьяволу.

Nevermore.

- Я... Я н-не женат, Ирина! О таком в-врать - подло. Дело в д-другом...

Голос не слушался. Я попыталась взять его за руку, но он вырвался, дернул
плечом:

- В-все равно! Ты узнаешь, и лучше - от м-меня. Лучше - сразу. Слушай!
Только не п-пе-ребивай, пожалуйста!

"Пожалуйста!" Он не просил - умолял. Так молят о пуле, когда впереди -
многочасовая агония.

- Вчера... И д-днем раньше... Г-говорить тебе не имело смысла, мы и т-так
были у грани - и ты, и я. П-перед смертью - зачем?.. Я м-мог бы врать тебе и
дальше. Спрятать д-документы... Но это было бы еще отвратительней. Всю жизнь?
Н-нет!..

Внезапно его лицо стало другим - внешне спокойным, равнодушным. Глаза
потухли, голос зазвучал тихо, монотонно.

Словно ему было уже все равно.

- Т-три недели назад я получил приказ. С самого в-верха, я даже не знаю,
от кого. П-при-каз касался тебя. П-первое. Я должен был решить, способна ли
т-ты работать дальше. Ты в этом г-го-роде около пяти лет, это - предельный
срок.. Второе. У руководства в-возникли подозрения, что ты - двойной агент...

Я кивнула - и удивилась. Те, "с самого верха", абсолютно правы. Азбука
оперативной работы! Почему тогда он нервничает?!

- Если я решу, что т-ты не можешь дальше работать или что ты - двойник, я
буду обязан т-тебя ликвидировать. Лично!

Я вновь кивнула, все еще не понимая. Правда, кое-что стало проступать -
медленно-медленно, словно айсберг в арктическом тумане.

Пятый! Он предупреждал! "Никаких личных контактов со специалистом!.." Даже
посылал "Воздух"! "Явная и непосредственная опасность!" "Явная и
непосредственная!" А я его костерила, беднягу!

- Очень скоро я п-понял, что ты - на пределе. Что у тебя нервы - н-ни к
черту. И что работать т-ты скорее всего больше не сможешь...

Игорь замолчал, будто на слова у него не оставалось больше сил. Как и у
меня - на удивление. Яжива, меня повысили в должности. И еще как повысили!

- Я им соврал, Стрела! Сообщил, что т-ты - в превосходной форме и
п-посоветовал перевести тебя в центр.

- Но меня и перевели! Я говорила с Третьим! - совсем растерялась я,
чувствуя, что кто-то из нас сошел с ума. - Игорь! Девятый! Да что с тобой?

Он помотал головой. Внезапно в глазах его вспыхнул черный огонь. Губы
сжались.

- Посмотри! В-верх!

Ничего не понимая, я поглядела в темнеющее вечернее небо. Ни облачка,
чисто, только посреди - неровный инверсионный след. Не иначе "мигарь"
напоследок оставил.

- Н-началось...

- Что началось?

Я вновь посмотрела на небо - и замерла. То, что в первый миг показалось
мне следом от самолета...

След от самолета не бывает темно-желтым.

И у него нет рваных краев.

Трещина!

Страшная трещина, пересекающая небосвод. Словно небо, наше привычное
голубое небо, разорвалось ветхой тканью, и в просвет глянуло небо иное,
кованное из тяжелого золота.

Иное - Последнее небо.

Небо, которое видят Те.

- ...Нельзя! Та реальность, в которой мы находимся... Она не выдержит!
Равновесие уже нарушено! Любой толчок может превратить мир в хаос!..

Черный Ворон, Черный Ворон! Ты опять накаркал!

Странно: я не почувствовала страха. Только холод - и пустоту. Чуждую
пульсирующую пустоту.

Пустоту - и боль.

Боль Второго Грехопадения.

...И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло;
и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не
вкусил, и не стал жить вечно...

Мы простерли руку. И нам не жить вечно...

- Значит, началось, - Игорь вздохнул, закрыл глаза, - К-кажется, господин
Молитвин был п-прав... Времени мало, слушай!

Он весь подобрался, серый взгляд блеснул.

- Т-ты должна уз-нать, пока мы еще здесь... Б-боссы согласились со мной,
но потребовали проверить т-тебя - по-настоящему п-проверить. Честно г-говоря, и
у меня были подозрения. П-по-мнишь, мы с тобой пошли ночью гулять, а ты
п-придумала какую-то чушь с д-дискетой?

Я только вздохнула. Да, за глупость приходится дорого платить!

- П-потом Залесский передал тебе распечатку. Я решил, что тебя
шантажируют, п-причем успешно.

А я даже не успела прочитать эти проклятые листки!

- Залесский и Молитвин б-были косвенно связаны с этим уголовником
К-капустняком, а у того имелись к-контакты с федералами. Я решил...

- Игорь! - не выдержала я. - Я все могу объяснить! Мне приказали
проконтролировать вашу встречу!..

Он вновь помотал головой:

- Н-не надо! Я все знаю. Теперь знаю. А в тот день... От меня требовали
результата. Точного результата, понимаешь? И тогда...

Игорь резко выдохнул, глянул прямо в лицо.

И снова - боль.

- Я т-тогда... Я решился... Решился нарушить Правило Ноль...

Я вздрогнула - еще не понимая почему. Пятый! В тот вечер, перед страшной
бойней.

"...Неофициально предлагаю немедленно воспользоваться пунктом № 8 Правил и
покинуть город. Предупреждаю - сигнал "Этна" отменен и нарушено ПРАВИЛО НОЛЬ.
Повторяю: ПРАВИЛО НОЛЬ..."

Правило Ноль... Пятый! О чем ты предупреждал меня, Пятый?

- Тебя п-предупредили. - Игорь словно читал мои мысли. - Предупредили - но
ты осталась. Что я м-мог подумать?

- Что я не знаю этого проклятого правила! - в отчаянии воскликнула я. -
Нет никакого Правила Ноль!

-Есть...

Слова падали медленно, тяжело; не слова тонные авиабомбы на беззащитный
город.

- П-правило Ноль... Никогда, н-ни при каких обстоятельствах не в-выдавай
агента! Н-никогда! Это - самое святое п-правило любой разведки...

Небо беззвучно дрогнуло, пошло трещинами и битым стеклом обрушилось вниз.

На меня.

- Могу я узнать... причину?

- Конечно, можете, гражданка... Стрела? Я не ошибаюсь ?

- ...Вы правы, придется колоть.

-Двойную дозу?

-Да. Обидно! Красивая женщина...

- Нет! Нет! Нет... Не говори дальше! Не говори!

Забыв обо всем, я ткнулась лицом в его плечо, пытаясь спрятаться,
исчезнуть, не думать. Этого не было! Маг не мог выдать меня! Не мог! Он - не
мог!.. Меня ведь убивали! Убивали!

Он отстранил меня - осторожно, но решительно. Словно зачумленную. Или
словно у него самого - чума.

- Когда т-тебя нашли в камере... У тебя и пульса-то не было, Ирина! Я
вдруг п-подумал, что мне придется жить дальше. И это, п-пожалуй, было страшнее
всего.

Я поглядела на умирающее небо. Трещина расползалась, темное золото
бугрилось неровной, словно кованной грубым молотом, твердью.

Вспомнилась старая сказка, читанная еще в детстве. На Золотом Небе живут
боги. Им нет дела до нас. Пока мы, живущие под Голубым небом, не переступим
порог.

И еще песня была. Саша ее даже петь пытался. Мелодия старая, чуть ли не
XVII века, а слова написал Сашин приятель, он потом в Париж уехал, письма
присылал - с яркими марками. На одной, помню, картина была - Ван-Гог, "Едоки
картофеля"...

- Над небом голубым