Чтение 60–й страницы книги ~Орфей и Ника~

плаще.

- И тех, кто мой народ защищает...

- Но светлейший Фроат...

Имя показалось знакомым. Фроат - так, кажется, звали ее далекого
дхарского предка! Гэгхэн - наверно, титул... Князь Фроат...

- Светлейший Фроат, мы не вмешиваемся в дела дхаров, - Ермий покачал
головой, - я крайне удивлен, что вы позволили себе... Виктория Николаевна -
человек, она...

- Она дхарской крови. Моей крови! - Гэгхэн откинулся назад, словно
сидел не на бревнах, а на троне. - Кроме того, речь идет о другом человеке,
о том, кто спас мой народ. Сейчас вы хотите погубить сразу двоих - ее,
которую отправите за реку, и его, которого ждет смерть, скорая и
страшная...

Ника растерянно поглядела на Владыку, затем на черноволосую - они
молчали. Смысл сказанного с трудом проникал в сознание. Кто спас народ
дхаров? Неужели Орфей? О чем говорит Фроат? Она останется здесь, а Юрия
ждет скорая смерть! И тут Ника поняла: Иванов желает что-то узнать от
Орфея. Тот не скажет - и погибнет...

- Не торопитесь, Фроат-гэгхэн, - низкий голос Владыки заставил
дрогнуть пламя костра, - мы подумаем и об этом. Но сейчас мы еще не
решили...

- Да, да, - подхватил Ермий, - речь идет о принципиальном согласии.
Конечно, если бы кто-нибудь, имеющий на это право, согласился остаться тут
вместо Юрия Петровича... Без сомнения, это решило бы большинство вопросов.
Виктория Николаевна могла бы защитить и себя, и Юрия Петровича, но я не
вижу выхода... Не знаю даже, что и придумать...

- Сие нетрудно... - Негромкий голос произнес это совсем близко. Ника
оглянулась: рядом с нею сидел Варфоломей Кириллович. Старого священника
заметила не только она. Лицо Владыки дрогнуло, а Ермий вскочил, поспешив
снять с головы шляпу.

- Сие нетрудно, - повторил Варфоломей Кириллович. - Я останусь вместо
Юрия Орловского. Мои права вам ведомы...

Дыхание на миг перехватило. Ника глядела на старого священника с
недоумением и даже страхом. Кто он? Откуда у старика такая власть? Впрочем,
это сейчас не главное, он нашел выход...

- Досточтимый Варфоломей Кириллович, - Ермий осторожно присел, но
шляпу по-прежнему держал в руке, - ваши права общеизвестны и не подлежат
обсуждению. Но смею напомнить, что, как только вы, так сказать,
переправитесь через реку, ваше положение изменится. И очень сильно...
Боюсь, что и в дальнейшем...

- К чему многоречие, Ермий? - Старик еле заметно улыбнулся. - Я уже
сказал...

Нике стало легко. Сейчас все решится - неожиданно и так удачно. Она
вернется вместе с Юрием, князь Фроат поможет им, и...

И тут она наконец сообразила. Она вернется, им с Юрием помогут, а
старый священник останется тут! Господи, как она могла даже подумать?
Платить чужой жизнью! Какая она все-таки сволочь...

- Ну что ж, - Владыка пожал плечами, - быть...

- Нет! - Ника вскочила, боясь, что опоздает. - Стойте! Не смейте! Я
запрещаю!

Она перевела дыхание, пытаясь справиться с охватившим ее волнением. Ее
слово - последнее, сейчас все кончится. Надо успеть...

- Я запрещаю! Слышите! Никто не останется здесь, кроме меня! Юрий бы
никогда не позволил! И я тоже...

Никто не произнес ни слова, не двинулся с места. Все ждали, что она
скажет дальше...

- Варфоломей Кириллович... Князь Фроат... Спасибо вам, но это дело
касается лишь меня и Орфея... Юрия Петровича... А сейчас я хочу поговорить
с Владыкой. Можно?

Широкоплечий секунду помедлил, затем кивнул.

- Владыка! Я не осуждаю ваши законы, я не дома. Вы можете сделать со
мною что угодно. Это нетрудно, меня и Юрия ждет смерть и здесь, и на земле.
Но есть еще другой закон...

Ника на мгновение умолкла, пытаясь понять, имеет ли право на такие
слова. Кто она, в конце концов? Но ведь Тот, Кто когда-то приходил к людям,
обещал помочь всем, даже таким, как Ника...

- Вы судите здесь. Владыка. Кто-то другой судит на земле, не знаю,
справедливо или нет. Но вы - не высший суд. Есть Тот, Кто над вами, Кому
подвластны и земля, и ад. Его именем, именем Господа, я требую...

Она испугалась собственных слов. Что может требовать она от
всесильных? Она - пылинка, унесенная ураганом...

- Я требую... - Ника глубоко вздохнула и решилась, - справедливости. Я
не могу просить о милости, о снисхождении, вы вправе отказать. Но
справедливость выше вас. Разве люди виновны в том, что с ними сделали?
Разве виновны, что ими правит нечисть? Что их обманывают и убивают? Разве
виновны я и Орфей, что вместо счастья нас ждет смерть? Почему вы не
спросите с того, кто отвечает за это?

Ника умолкла, сил больше не было. Кажется, она сказала совсем не то,
что хотела, а главное - не так. Кого она обвиняла? Большевиков? Сталина?
Его черную тень - "товарища Иванова"? Или кого-то еще более
могущественного?

- Виновны ли люди? - Владыка нахмурился и покачал головой. - Виновны,
Виктория Николаевна...

- Но не все, - негромко прервал его Варфоломей Кириллович. - Судят не
всех, судят каждого. А совратителя судят особо...

- Юрий Орловский отвел смерть от моего народа. - Князь Фроат встал и
шагнул к костру, поднимая вверх раскрытую ладонь. - Если мое слово еще
значит что-нибудь, я тоже требую...

- Виктория Николаевна не пожалела жизни ради любимого и ради друзей, -
проговорила черноволосая и тоже подняла ладонь к серому небу. - Именем
Того, о Ком здесь сказано, я тоже требую...

- Я не могу требовать, - Варфоломей Кириллович встал рядом с Никой, -
но я прошу...

- Это нарушение закона, - пробормотал Ермий, - но наши законы столь
негибки, Владыка... Может, все же учтем...

- Хорошо, - тяжелый голос широкоплечего заставил всех умолкнуть, - я
слышал. Сядьте...

И вновь тишина. Нике показалось, что она слышит стук собственного
сердца. Наконец Владыка усмехнулся:

- Мне незачем напоминать о справедливости. Вы правы, Виктория
Николаевна, я не имею возможности миловать и прощать - это право Того, Чьим
именем вы ко мне обратились. Впрочем, всегда есть выход. Ермий...

Юркий человечек выхватил папку, замелькали исписанные листы...

- Вот... Владыка, вышеупомянутый Юрий Орловский прибыл сюда по
собственной воле, но его тень все еще на земле. Случай может быть
оспорен... Его можно признать просто тяжелобольным, временно потерявшим
память. Прецедент когда-то был...

- Быть тому, - кивнул широкоплечий, - Юрий Орловский, известный также
как Орфей, и Виктория Николаевна, называемая еще Ника, с этой минуты
свободны. Это в моей власти. Но большего мне не сделать, я не властен над
судьбой. Можно помочь кому-то одному, но вместе их путь скоро закончится.
Так записано, и записано не мной... Ермий, я не ошибся?

- Увы, нет, Владыка. - Вместо папки в руках человечка вновь оказалась
черная книга. - Вот эта страница. Все уже решено, мы не в силах
переписать...

- Вырви страницу, Ермий! - Черноволосая протянула руку. - Пусть все
решится заново...

- Но... сиятельнейшая... - человечек вскочил, прижимая черный том к
животу. - Это ничего не изменит! К тому же эти бумаги не горят!

- У них будет шанс! - отрезала женщина. - Жги!

- Я... Я. не могу. - Ермий растерянно поглядел на Владыку. - Огонь не
уничтожит... Я не смею...

- Тогда я сама...

Черноволосая забрала книгу у сбитого с толку человечка и быстро нашла
нужную страницу. Резкое движение руки - послышался скрежет, как будто
лопалась жесть. Через секунду страница полетела в огонь. Лиловые языки
жадно потянулись к бумаге - и отступили. Огонь не брал густо исписанного
листа.

- Я же говорил, говорил... - бормотал Ермий, - они не горят...

Ника не отрываясь глядела в огонь. "Гори! Пожалуйста! - Она сама не
понимала, кого просит. - Гори!" И вот край страницы потемнел, бумага начала
желтеть, секунда - и листок охватило пламя...

- Теперь они свободны, - спокойно проговорила черноволосая.

- Но не в безопасности, - напомнил Фроат. - Мы же обязаны что-то
сделать...

- Это не в моей власти, - покачал головой широкоплечий, - и не в
твоей, гэгхэн.

- Отправь с нею послание, - негромко предложил Варфоломей Кириллович.
- Посланца могут пощадить...

Владыка задумался:

- Тот, кто прислал ее, не посчитается с этим. Но все же попробуем...
Виктория Николаевна, вам предстоит выполнить одно поручение...

Ника молча кивнула, еще не опомнившись от всего случившегося. Неужели
удалось? Но что впереди? Что она сможет сделать?

- Тот, кто зовет себя Иванов, Агасфер, Вечный, а также иными именами,
желает завладеть старым секретом, который известен вашему другу. Этот
секрет очень опасен - точнее, был таким. Отныне эта дверь закрыта. Скажите
Юрию Орловскому, что он сможет назвать Иванову "мэви-идхэ". Теперь "ключ"
неподвластен людям, а если его применит кто-то другой, его встретят.

- Передай: последнее слово - "горг", - добавил Фроат. - Твой друг