действительно ничего не можем им сделать?
руин. А силой его сейчас не взять, - объяснил Тарус. - Не везет нам,
однако... Здравствуй, Анча. Можешь ничего не рассказывать, я все знаю.
Все, кроме Палеха - тот уже, конечно, мертв. Первый из их отряда в
Иллурии. Никто не сложил голову в руинах или при штурме замков - и вот, на
болотах погиб один из чикмов. И вдобавок в чужой личине убрел незнамо куда
Вишена, бросив свой волшебный меч и товарищей.
невесело Боромир. Но он редко долго убивался из-за неудач. Что проку?
Лучше подумать, как поправить дело. За это и уважали его спутники. -
Дальше-то что, Тарус?
мосту и узнаем, преуспел ли в походе Йэльм. А потом будем штурмовать
Аргундор. Каждый со своим народом. Другого пути у нас нет.
Кажется, это был один из крыланов.
нам ждать на болотах...
полутьмой лунной ночи.
назад и лишь звезды выхватывали из тьмы смутно видимую тропу под ногами.
Тарус велел собрать дров и развести костер, а сам сел на жухлую траву и
принялся копаться в своей видавшей виды сумке. Клок окровавленной шерсти
Вишены-оборотня Тарус не выпускал из рук. Он извлекал из сумки высушенные
травы и таинственные снадобья в пузатых пузырьках мутного цветного стекла.
Перед ним была расстелена потертая волчья шкура, на шкуру он и складывал
все, что появлялось из сумки.
глухо, словно сожалея об упущенных жертвах. Люди и песиголовцы чувствовали
себя на редкость неуютно, ерзали у костра и поминутно озирались, бросая
взгляды на просторы болот. Там, вдалеке, посреди клубящихся испарений,
мерцали тусклые огоньки, медленно переползая с места на место. Даже
рыдожанин-Омут не знал что это за огоньки, хотя видел их нередко и дома.
чему-то внутри себя; потом развел небольшой костерок в стороне от
основного, сжег несколько пахучих пучков травы, капнул в огонь из пары
пузырьков и смазал воткнутый в землю меч чем-то темным. Пламя костерка
окрасилось в зловещий зеленоватый цвет, а руны на лежащем тут же мече
Вишены слабо зажглись. Звучали негромкие слова заклятья. Их никто не
понял, да и не пытался понять. Чародейство - удел избранных. Спутники
Таруса просто сидели поодаль у совсем по-домашнему потрескивающего костра
и просили богов вернуть Вишену, верного спутника и храброго воина. Больше
ничем помочь они не могли, ибо сейчас было время чар, а не клинков.
куда-нибудь с глаз долой. Уже рассвело, хотя низкие тучи скрывали красное
иллурийское солнце. Люди и арранки неохотно убрели за одинокий пологий
холм, у едва тлеющего зеленоватыми искрами костерка остался лишь Тарус.
массивное, покрытое темной шерстью тело, сплошь в тугих буграх мускулов,
могучие когтистые лапы, вечно оскаленная клыкастая пасть и маленькие
горящие даже в свете дня глазки, не выражающие ничего кроме ненависти.
личине Омута к нам в селение заявилось?
было не разобрать. То и дело хватаясь за висящие на шее амулеты, чародей
указывал то на Вишену, то на воткнутый в землю меч.
мечу, тяжело кувыркнулся над гардой, и приземлился на траву уже человеком.
Тарус медленно и устало осел рядом с ним.
вяло махнул рукой:
отоспаться всем надо.
Одного человека и одного арранка. Так?
краю болот, кто доставал из сумок припасы. Вишену завернули поплотнее в
его плащ и уложили у костра. Ран на нем не было.
только часовые неслышно бродили вокруг стоянки. От болот, как путники
убедились, можно было ждать любой пакости. Ночью вдалеке кто-то жутким
голосом выл, чуть не на весь Аргундор. От этих звуков мороз драл по коже,
а люди и арранки гадали, не насылают ли на них новых гадов из каких-нибудь
мрачных мест. Едва рассвело все сочли за благо побыстрее убраться подальше
от этих гиблых болот.
похмелья. С ним что-то произошло накануне, но что? В памяти - пусто,
сколько ни шарь. Последнее, что отложилось там - воткнутый в мох клинок
Таруса и кольцо невысоких зеленых болотников, настырных и злобных. А вот
потом что случилось? Никак не вспомнить.
верного меча с рунами на гарде. Он тревожно огляделся и увидел меч в
ножнах рядом с собой. Тут же, в полушаге, спал Тарус, положив голову на
свою походную сумку. Вишена редко видел спящего чародея. Раз или два до
сих пор.
вповалку спали люди и песиголовцы, кутаясь в кондотьерские плащи или
походные куртки. Оружие все держали под рукой. Всмотревшись в потемки,
краем глаза различил часового, кажется кого-то из чикмов. Встал, отряхнув
налипшие на плащ травинки, и бесшумно приблизился. Часовой, однако,
услышал его, или шаги по земле учуял - обернулся тут же. Это был Пристень,
хмурый ратник из дружины Роксалана. Вишена его узнал только перед самым
походом. Рядом с ним, почти неразличимый на фоне темной земли, сидел на
корточках песиголовец.
пороха... Чего было-то? Отбились от этих зеленых?
Тарус - куда большей бы кровью отделались.
раскидали, а после ты со змеем сцепился, что из болота вынырнул. Ревели
оба - не приведи душу... Кровь из тебя так и хлестала.
- он был цел совершенно, словно и не бился ни с кем.
под личиной Омута в Андогу страхолюдище какое-то явилось? Которое потом в
лесу сожгли?
на болота убрел. Где тебя черти носили всю ночь и половину следующего дня
- это я, извини, уж не знаю. Тарус наколдовал что-то, ты и вернулся. Долго
вы друг на друга ворчали да рычали, видно трудно было тебя уговорить, а
дальше ты через меч Тарусов кувырк! И снова человеком стал. Повалился без
памяти, так и лежал до этого часа. Вот и вся история.
нехитрая поклажа исчезала в походных сумах. Вишену хлопали по плечам,
каждый считал своим долгом подивиться его ярости в стычке, и каждый
рассказывал что-нибудь новое.
просыпался тяжело, бормоча что-то нечленораздельное. Наконец, очнулся;
первым делом нашел глазами Вишену.
как?
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Грабб Джеф
Браун Дэн
Лукин Евгений
Посняков Андрей