двинутся на Москву с юга. Причем пока непонятно, как они собираются решать
стратегическую коллизию на фронте. Оголять фронт можно лишь в том случае,
если уверен, что белые не начнут, воспользовавшись случаем, очередного
наступления.
"Предварительный протокол о мире и взаимопомощи".
возможность блефа, стратегической дезинформации, распространяемой какой-то
третьей или четвертой силой.
работающего телефона, - сегодня с утра в Москве черт знает что творится!
Студенты митингуют прямо на Моховой, в двух шагах от Кремля. Сборища и на
Скобелевской площади, и возле Страстного монастыря. Анархисты с черными
флагами затеяли демонстрацию на Садовой. У трех вокзалов вообще бардак.
Толпами бродят какие-то вооруженные люди, выдают себя за (фронтовиков и
орут, что жиды советскую власть продали. Нет, меня это лично не задевает, я
крещеный, но тыто куда смотришь? Ты что, не можешь выслать в город
три-четыре надежных батальона? Нет, я не говорю, что нужно стрелять в своих,
но какой-то порядок в столице должен быть? Хотят митинговать, черт с ними,
пусть митингуют, но где-нибудь подальше, на Ходынке, что ли...
индуктора, дав отбой. Тоже мне Иисусик, не может он без достаточных
оснований начинать карательные операции. Мол, демобилизованные красноармейцы
просто пар выпускают, из тех, кто призывался в отошедших к белым губерниях.
Ехать им некуда, здесь землю получить не светит, местным и то не хватает,
вот и бузят... А начни их разгонять, они сорганизуются, и вот тогда
действительно беспорядков не избежать! Идиот, забыл, с чего семнадцатый год
начинался...
отделы и Наркомат иностранных лел Петерсом. Этот вроде был абсолютно
надежен.
имя-отчество?), я знаю, у тебя есть свои, лично тебе подчиненные конвойные
части. Не пора их ввести в дело? - Он вкратце пересказал коллегу смысл
разговора с Мураловым, которого Потере сильное недолюбливал,
укомплектованных и вооруженных рот, Агранов стал накручивать ручку
очередного аппарата.
ноябрьский день именно он, а не председатель ГНУ Менжинский, объяснялась
просто. Всю свою ставку Яков Саулович сделал на Троцкого, был наиболее
последовательным исполнителем и координатором "октябрьского переворота", и в
случае победы оппозиции рассчитывать ему было не на что. Кроме как бежать в
Белую Россию... '
Менжинского. Наверняка такое же бессмысленное, как два предыдущих... И вдруг
в голове Агранова что-то начало проясняться. А не прав ли, на самом деле,
профессор Удолин? Буквально до нынешнего момента Яков не воспринимают
всерьез его слишком заумные, шаманистые высказывания... Заставил себя
поверить, что повредился в уме старик от пьянства и одиночества. Или просто
цену себе набивал, наподобие всех прочих оракулов, чьи предсказания обретают
смысл только задним числом. Словно затмение нашло, в самом деле. Или... Или
напустили на него это затмение, что ли?
кругом голова и курить уже было невмоготу, Агранов вдруг решительно
^отодвинул бумаги, вызвал автомобиль и приказал водителю ехать, не слишком
спеша, по Владимирке в сторону Измайлова.
охраняемого дома, точнее, маленькой надежной индивидуальной тюрьмы странный
полковник Шульгин и после того как, перевербовав самого Агранова с
непонятной до сих пор целью, вновь исчез, предоставив их обоих своей
дальнейшей судьбе, Агранов переселил Константина Васильевича в укромную
сторожку на лесном кордоне. Здесь Удолин уже не считал себя заключенным, тем
более бежать ему было некуда и незачем, он просто жил вдали от городской
суеты и опасностей переходного периода на попечении пожилого егеря. Они
коротали время в прогулках по лесу, долгих неспешных разговорах о природе и
звериных повадках, профессор от скуки писал длинные, не совсем понятные даже
ему самому трактаты о дзен-буддизме, а ненастными вечерами у русской печи со
стаканом самогона в одной руке и козьей ножкой в другой разъяснял
собеседнику разницу между гвельфами и гибеллинами. И каждый находил в этом
свое удовольствие и интерес.
несколько заказанных им книг. Из веЖЛИВОСТИ поговорили минут двадцать об
обычных при встрече столичного жителя с провинциалом вещах, както: о
последних декретах власти, о ценах на хлеб и ливерную колбасу в системе
свободной торговли, о слухах насчет предстоящей отмены "сухого закона" и о
том, что в театре Вахтангова готовится какая-то невероятно новая
постановка... Затем егерь деликатно прокашлялся после третьей рюмочки
чистого медицинского и, закинув на плечо ремень старой берданки, отправился
пройтись по участку, посмотреть, не рубят ли окончательно потерявшие стыд и
страх перовские мужики мачтовые сосны.
тартарары укатилась, а ему сосны... - И, не меняя интонации, обратился к
чекисту: - А на сей раз что привело тебя в мою скудную обитель? Проверить,
не сбежал ли я в Белую Россию, или опять появились сложности в твоих
жандармских делах? Однако? тут-го у тебя вроде все более чем в порядке,
насколько мне известно.
считал, что теперь тревожиться почти что и не о чем, за исключением самых
обычных практических вопросов, а вот нет... И снова тайны и интриги такого
рода, что без вас и разобраться затруднительно...
имевший право и возможности арестовать и без суда расстрелять любого
находящегося на гсрритории республики человека, независимо от его подданства
и социального положения, за исключением, может быть, двух-трех десятков
представителей высшей номенклатуры и членов ЦК, в присутствии профессора
всегда чувствовал себя первокурсником, да еще и не слишком успевающим. Он
верил и неоднократно имел гозможность убедиться, что вздорный, неряшливого
вида и склонный к малопонятным умствованиям старик обладает потусторонними
способностями вплоть до непосредственного общения с так называемыми
"воображае мыми мирами", откуда и получает сведения о прошлом и будущем.
странные, не имеющие логическо го объяснения события последних дней, Агранов
стал излагать сомнительной с политической точки зрения личности такие
сведения, за разглашение которых любой другой подлежал бы немедленному
заточению в самой глухой камере внутренней тюрьмы. С последующим расстрелом,
разумеется.
самом конце несколько уточняющих вопросов. Поскреб пятерней длинные
седоватые волосы.
больше не пей...
Агранов накинул шинель и вышел водвор. Здесь было темно. Не по-городскому, а
глухо, безнадежно, будто в подземелье. Новолуние, да еще и небо затянуто
плотными тучами. Как там, интересно, егерь Петр Лукич ухитряется ходить по
лесу, выслеживать порубщиков? А может, и не ходит вовсе, а только вид
сделал, сам же забился в кособокую баньку позади сеновала, да и потягивает
там свой самогон в одиночку...
легко ли взводится курок. Хотя как раз тут бояться вроде и нечего. Остро
захотелось больше не возвращаться в Москву, отсидеться, пока обстановка не
прояснится.
шоферу, пригревшемуся в теплой каретке, пересесть на открытое водительское
сиденье и отнюдь не спать, а достать из кобуры "наган" и прислушиваться.
Мало ли что.
покашливание и шарканье ног, заплясали тени по бревенчатым стенам, прикрывая
ладонью от сквозняков огонек толстой церковной свечи, появился профессор.
Сел на лавку, астматически дыша.
паралича сердца, не выходя из транса, и что ты тогда будешь делать?
Пропадешь ведь...
в самой крайности, оттого и подкармливаю вас по двойной академической
норме...
наливая себе доверху зеленую граненую рюмку. - При старом режиме я без
всякой нормы шел к Кюба или Донону, заказывал... - И махнул рукой, не желая
терзать себе душу воспоминаниями. Плеснул в рот спирту со сноровкой
питерского извозчика.
высшие мыслесферы воспарять. Мог и не беспокоить меня, откровенно говоря.
Хватило бы и банальной цыганки... - Как уважающий себя пророк, Удолин
слегка кокетничал. - Ты вот думал, что, ежели "маузер" носишь, шинель
генеральскую и в какой-то там хамской коллегии числишься, так от
превратностей жизни застрахован и черт тебе, само собой, уже не брат. Однако
получается совсем даже наоборот. Умным ты себя считаешь, и я тебя за такого
считал, а нашлись вот куда умнее, получается...