философского камня не отдадут.
Иммани.
послышался шорох. С балки, изображающей дракона, протянулся пояс, а по
поясу спустился Шаваш.
разносчика, поболтал со слугами и, будто заблудившись, проскользнул в
кабинет, где и прилип к предусмотрительно устроенному Айр-Незимом глазку,
через которой можно было наблюдать все, что происходит в главном зале.
находится у Айр-Незима, а передал это письмо Айр-Незиму эконом Дия,
который за этот месяц виделся с экономом раз пять. А что Шаваш не нашел
письма у Дии в тайнике, - так Дия не бедная вдова, чтоб иметь один тайник,
и вообще Дия, может быть, еще до этого отдал письмо. Нан велел Шавашу
вскрыть его собственный служебный сейф, и, убедившись, что маленькому
бесенку эта штука вполне по плечу, велел Шавашу забраться в кабинет
Айр-Незима.
на письмо, и, что если Айр-Незим письмо отдаст, то Шаваш должен украсть
бумаги. А если Айр-Незим письма не отдаст, то он, Нан, упадет в обморок, и
вряд ли Айр-Незим устоит от искушения утащить эти бумаги. В таком случае
Шавашу надо проследить, куда и как консул эти бумаги положит, и сто против
одного, что в этом месте будет лежать и лазоревое письмо.
Он полагал, что, вместо того, чтобы пытать человека, или ставить вверх
дном уютную комнату, доискиваясь, куда хозяин комнаты дел те или иные
бумаги, гораздо проще - дать хозяину какую-нибудь ценную бумагу, и
проследить, куда он ее положит.
какой-то документ. С другой стороны, Нан упал в обморок, и притом самым
натуральным образом. И теперь было совершенно непонятно: надо ли красть
бумаги? Надо ли красть синий конверт? И вообще, упал Нан в обморок или не
упал?
конечно, не знал всех ихних дворцов и ходов, но, по его мнению, Айр-Незим
говорил Нану то самое, что однажды говорил продавцу масла Свиной Глаз,
когда продавец застал его с ключом от его, продавца, дома в руках. "Ведь
тот же ход, что ведет из дворца в квартал, ведет из квартала во дворец!
Айр-Незима, можно сказать, застукали с ключом в руках, а Айр-Незим
уверяет, что ключ оказался у него по недоразумению!" Шаваша на враки было
не взять, в воровских шайках и не такое в уши заливали. Но ведь Нан был, в
конце концов, чиновник, правда, очень умный чиновник - а все же чиновник
знает только чернильницу и бумагу.
пальцев Айр-Незима, вертевшего цифры замка, открыл сейф. В сейфе стояло
несколько черепаховых шкатулок, а поверх всего лежала толстая книга, в
которую торговец записывал дебет и кредит. Шаваш открыл одну шкатулку,
вторую, третью, облизнулся и подумал: "Глупый человек Айр-Незим, - сказано
же: "Не клади все яйца в одну корзину, и даже в один сейф".
указов: местные указы провозглашал чиновник в сером кафтане;
указы-постановления провозглашал чиновник в парадном кафтане "единорог", а
подписанные рукой государя законы провозглашал чиновник, ехавший по городу
на муле, с золотыми подковами и золотой уздечкой. Законов в последнее
время стало много, и кое у кого рябило в глазах от обилия законов, а кое у
кого - от золота на уздечке. И вот как-то люди Серого Бычка и Радани,
сговорившись, окружили чиновника плотным кольцом, и, крича "Ура", стали
бросать его в воздух. Стража не посмела препятствовать народному
волеизъявлению, и оказалось, что под видом этого самого волеизъявления две
шайки разбойников ободрали с мула золотые подковы и уздечку, и смылись.
необычайно скверное состояние духа. Старик был мнителен и даже суеверен;
обладал наклонностью в каждом происшествии видеть символ; и вот эта
заурядная уголовщина представилась ему обличительным знаком против всех
верховных воров империи, которые - как то показал доклад проклятого
торговца Айр-Незима, - используют справедливые указы Нарая для того, чтобы
под видом восторга урвать себе золотую уздечку.
халат с кистями, он сошел вниз, в кабинет, и стал глядеть на редкие звезды
вверху. Душа его вот уже давно была неспокойна. Он не стремился ни к чему,
кроме как установлению разумного правления: о злом или добром в своих
поступках он не рассуждал: смешно было бы отрицать, что истинная доброта -
не в том, чтобы не творить зла, а в том, чтобы наименьшим злом
предотвращаться наибольшее. Но вот что смущало Нарая, - он был влюблен в
разум и порядок, и он не мог не видеть, что для установления разумного
правления он обращался к самым неразумным страстям государя; для
установления режима, при котором не будет ни зависти, ни злобы, он поощрял
зависть толпы, - в идеальном правителе нужно воспитывать бесстрастие, а
что он воспитывал в государе? Этим способом нетрудно было устранить
врагов, но как этим способом добиться той цели, которой он задался?
него с подозрением:
рук?
выложил перед советником Нараем розовую банковскую книжицу.
не хотелось, чтобы об этом узнали вы или Андарз.
услышит, что у Андарза убили жену, он расплачется от сочувствия!
докладов императору, и произнес:
изменнических планах; женщина побежала из дворца, чтобы все рассказать;
Андарз, сообразив, что он наделал, послал Иммани убить женщину, а потом
послал второго человека убить Иммани, - этот-то второй сбросил Иммани с
башни и ранил вас. Что вы и напишете в докладе.
советник.
Конечно, что такое Нан? Пятый ранг, и пуповина у него еще не просохла. Это
только Нарай или Андарз могут бросаться обвинениями величиной с Желтое
Море, а Нан - слишком маленький чиновник, чтобы ему кто-то поверил без
документа. Если он придет с рассказом о ночном происшествии к Андарзу, то
Андарз решит, что Нан - просто шпион Нарая, который хочет поссорить
Андарза с Айр-Незимом, а если он придет с рассказом о ночном происшествии
к Нараю, то Нарай, услышав о пропавших документах, прямо покажет ему пойти
и повеситься.
плане дворца, и если бы какой-нибудь завалящий бог пришиб Нана молнией,
или, скажем, бараньей лопаткой, какую-нет нет-да и выбрасывают с верхних
этажей вместе с помоями ленивые хозяйки, - Айр-Незим с радостью дал бы
богу бараньей лопатки на содержание его храма. Но у Айр-Незима не было
знакомых богов, а те, которые были, были весьма ненадежны и то и дело его
подводили.
и прародитель смертных, круглое солнце, выкатилось из серого утреннего
тумана, Айр-Незим поспешил на пристань полюбоваться ящиками и товарами, и
по дороге поманил к себе разносчика пирожков, в веревочных туфлях и с
коромыслом через плечо: на одном конце коромысла было блюдо с рисовыми
пирожками, а на другом - с мясными.
поднимался запах свежевыпеченных лепешек, смешанный с ароматом росовяника
и ночного табака, да вдалеке беззлобно переругивались кухарка с хозяйкой.
три тысячи.
продавец, которого неделю назад по приказу Нана били двадцать раз по
пяткам за совершеннейшие пустяки.
часовне Исии-ратуфы, что у северного канала. Ваше дело - сделать так,
чтобы он оттуда не вышел.
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Браун Дэн
Сертаков Виталий
Доставалов Александр
Херберт Фрэнк