он будет судить вас - памятуя, что размер его дохода зависит от количества
конфискованного имущества. Перед вашим судом опасней быть богатым, чем
виновным! А когда проданных земель и задолжавших граждан станет слишком
много, тогда народ сойдется и постановит произвести передел земли и отмену
долгов, и назовет это демократической революцией. Ваша чернь знает - чем
меньше участников в дележке, тем больший кусок пирога достанется каждому.
Поэтому она никогда не допустит чужеземца в число граждан. Потому ваши
муниципии обречены на вечное младенчество - или завоевание. Вы враждуете
друг с другом, как здешние сеньоры, и даже хуже, потому что когда вы
захватываете городок - вы не берете с него дань, как с вассала, а
выжигаете дотла, как торгового соперника. И когда Золотой Государь
завоевал западные города - ему даже не было нужды менять их строй, до того
самозабвенно бросились его славить. Зачем? Он только крупно сэкономил на
чиновниках, великодушно разрешив городским магистратам по-прежнему
раздавать свое зерно нищим, да еще возложив на них ответственность за сбор
налогов. - Тут Даттам рассмеялся и продолжал: - Знаете, как говорится:
белая собака, черная собака - а все равно кусается... Демократия,
королевство, империя... Государство и предприниматель - это два клинка в
одних ножнах.
имеете против народовластия?
вас еще мудрецы замечательные. Учтите - государь Иршахчан и в самом деле
правил две тысячи лет назад. И это мудрецы изъяснили ему, что все зло мира
произошло, когда человек изобрел слова "твое" и "мое".
и Даттам начал распоряжаться. Мост сильно раскачивался, под ним, далеко
внизу, росли грецкие орехи и тополя, кусты, текла маленькая речка. А
караван к этому времени был большой: сначала повозки и охранники, потом
ламы с грузом, потом священная желтая повозка Шакуника, потом рабы, тоже с
тюками: товар несет другой товар, потом опять повозки. На священной
повозке развевалось храмовое знамя, золотая цивета, и еще веер-значок:
лама, навьюченная собственной шерстью: тоже товар, несущий товар.
переедет через мост, и снова поскакал вперед. За ним - Бредшо, молодой
племянник графа, Торхерг Бычья Кость, и еще трое дружинников, имена
которых здесь не упоминаются. Из-за золотого перемирия они ехали без
оружия. У всех, конечно, были мечи, потому что свободный человек без меча
не ходит. У дружинников и Даттама были луки, потому что кончились времена
предков, и звери золотого перемирия не соблюдают. Еще было три швырковых
топора, секира и пять дротиков, - а больше никакого оружия не было
совершенно.
деревянная галерея, а на круглой крыше сидел бог Варайорт, сам шельмец и
покровитель шельмецов. У бога было девять глаз, по числу сторон света, и
он весь перекосился от старости и гнева; в сотне шагов от храма дюжина
мужиков рубила священную кипарисовую рощу.
засмеялся, потому что считал, что дядя, торгуя с империей, ведет себя
жадно и неблагородно. Кроме того, Варайорт был богом вейским, местным и
простонародным.
что если можно разорять общинные поля, то и священную рощу - тем более.
от вырубки ее все равно было мало проку. А Даттам знал, что всеми делами
заправлял не столько граф, сколько его жена, женщина вздорная, и, надо
сказать, совсем жадная. Даттам спросил:
если мы сообща пользуемся вечными вещами, то тем более должны быть общими
вещи преходящие. Как же можно огораживать землю и резать ее кусочками?
конопляную сеть. Сеть, однако, зацепила ветвь дерева: всадники пригнулись
и выскочили, только трое запутались. На узде у Бредшо повисло двое
мужиков, остальные прыгали вокруг с вилами и топорами. Меч у Бредшо был
тот, что подарил Белый Эльсил: рукоятка увита золоченым шнуром, на шнуре
надпись на языке богов, - и больше никакого волшебства. Бредшо, однако,
научился на турнирах за три недели драться как следует, отбился и
поворотил коня. Коня мужики могли бы без труда зарубить, но пожалели
дорогое животное.
на коне и с копьем. Человек ударил копьем, Даттам увернулся, зажал копье
под мышкой и дернул коня: всадника выворотило из седла. Тут, однако, под
ногами Даттамова коня взметнулась сетка: конь перекувырнулся, Даттам
полетел через голову: тут же ему на шею накинули веревку и потащили.
Бредшо догнал его, извернулся и перерубил веревку. Внезапно с дерева на
плечи Бредшо кто-то прыгнул ловко, как щекотунчик, и ударил топором. Топор
был сланцевый и раскололся; легкая кольчуга, правда, тоже расскочилась,
кольца посыпались вниз, и вслед за кольцами полетел сам Бредшо. На него
навалились, оглушили дубинкой...
знает, что это было, с веревочным мешком вместо седла, - и ускакал к
деревянному храму, вокруг которого уже составляли полукругом повозки.
гонялся вместе с Марбодом Кукушонком за ржаными корольками. Торхерг был
сильным воином, и попался только потому, что не вынул из ножен меч, не
желая осквернить отцовскую сталь кровью грязных крестьян.
туда, где Даттам составил повозки вокруг почерневшего храма. "Сволочь!" -
думал Бредшо: было видно, что по приказу Даттама не столько копали
укрепления, сколько разгружали и сносили обратно за мост добро. Было ясно,
что на пленников Даттаму наплевать: перенесет товар, перерубит мост через
расселину и останется на той стороне.
из седла, кричал на мужика:
мост! Ведь они же в ущелье были бы, как еж в кувшине! А теперь что?
одеты одинаково, по-местному: капюшон, прорези вместо рукавов, между ног
застежка. Если бы не столько женщин - все походило бы на народное
собрание.
веревку, так что пленники напоминали связку священных пирожков, которые
раздают в храме Золотого Государя.
него и спросил:
Улье?
вступиться за пленника: набежали, однако, бабы, стали тискать, вырывать. У
женщин ничего не было, кроме веретен, которые они принесли с собой, чтоб
сжечь: этими веретенами они и искололи дружинника до смерти. Так что мало
чего не исполнилось из пригрезившегося Торхергу.
будут невидимыми и неуязвимыми, и еще сказал, что у него есть чудесное
оружие. Крестьяне прыгали вокруг лагеря и кричали, чтобы грешники
сдавались, а пленников отвели на верхушку скалы и подвесили там, как
связку сушеных карасей, пока лагерь не взят.
шерсти овец и лам, и пообещал, что в будущем мире шерсти не будет, а
имущество будет общим.
пойманного мужика водой, поставили на колени и привязали к черному
столбику у деревянной колоннады.
бесовского храма.
мост, а сам отслужил молебен, погадал на свежей печени и объявил, что все
в порядке. Кто-то сказал:
не помог.
Василенко Иван
Шилова Юлия
Белоусов Валерий
Сертаков Виталий
Сапковский Анджей
Лукьяненко Сергей