все они были в перчатках. Андрей вдруг обнаружил, что никого из них не
узнает. Стадо незнакомых голых обезьян... В круг света вступил сержант
Фогель с громадным алюминиевым чайником в руке, и обезьяны сейчас же
зашевелились, заволновались, заерзали и потянули к чайнику свои кружки.
Отталкивая кружки свободной рукой, сержант принялся орать, но за треском
двигателя его было почти не слышно.
и вчерашние рапорты. На стол с потолка упал еще один кусок штукатурки.
Андрей посмотрел наверх. Комната была высоченная - метра четыре, а то и
все пять. Лепной потолок местами осыпался, и видна была дранка, наводящая
на сладостные воспоминания о домашних пирогах с повидлом, которые
подавались к огромному количеству прекрасно заваренного, прозрачного, в
прозрачных тонкостенных стаканах, чая. С лимоном. Или можно было просто
взять пустой стакан и набрать на кухне сколько угодно чистой холодной
воды...
прошел к огромному книжному шкафу. Стекол в дверцах не было, и книг тоже
не было - были пустые пыльные полки. Андрей уже знал это, но все-таки еще
раз осмотрел их и даже пошарил рукой в темных углах.
приличных кресла и еще одно с продранным сиденьем - когда-то роскошное,
обитое тисненой кожей. У стены напротив окна выстроились рядком несколько
стульев, и стоял посередине комнаты столик на коротких ножках, и на
столике - хрустальная вазочка с какой-то черной засохшей дрянью внутри.
Обои отстали от стен, а местами и совсем отвалились, паркет рассохся и
вспучился, но все-таки комната была в очень приличном состоянии - совсем
недавно здесь еще жили, лет десять тому назад, не больше.
сохранившийся дом. После многих километров выгоревших дотла кварталов,
превратившихся в черную обугленную пустыню; после многих километров
сплошных руин, поросших бурой колючкой, среди которых нелепо возвышались
дрожащие от ветхости пустые многоэтажные коробки с давно уже обрушившимися
перекрытиями; после многих и многих километров пустырей, усаженных
сгнившими срубами без крыш, где весь уступ просматривался с дороги от
Желтой стены на востоке и до края обрыва на западе - после всего этого
здесь снова начинались почти целые кварталы, выложенная булыжником дорога,
и может быть, где-то здесь были люди - во всяком случае, полковник
приказал удвоить караулы.
Впрочем, за последнее время все сдали. Очень кстати, что именно сейчас,
впервые за двенадцать суток, ночевка будет под крышей, а не под голым
небом. Воду бы здесь найти - можно было бы сделать большой привал. Только
воды здесь, кажется, снова не будет. Во всяком случае, Изя говорит, что на
воду здесь рассчитывать не стоит. Во всем этом стаде только от Изи да от
полковника и есть толк...
вернулся на место, накинул куртку и, раскрывая журнал, гаркнул:
полковнику, гладко выбритый, опрятный, застегнутый на все пуговицы.
чтобы так соблюдать себя в этом кабаке... А ведь он не офицер, он даже не
сержант - всего-навсего денщик. Холуй.
Андрею длинное хрящеватое ухо.
секунду двигатель за окном замолчал.
сконфуженно добавил, понизив голос: - Виноват, сэр. Полковник чувствует
себя удовлетворительно. Поужинал и теперь пьет чай.
Вчера он так ничего и не записал. Его так несло, что он едва досидел до
конца вечернего рапорта, а потом маялся полночи - торчал на корточках
посреди дороги голым гузном в сторону лагеря, напряженно вглядываясь и
вслушиваясь в ночной мрак, с пистолетом в одной руке и с фонариком в
другой.
двумя жирными линиями. Затем он взял рапорт Кехады.
км). Средняя температура: в тени +23С, на солнце +31С. Ветер 2,5 м/сек,
влажность 0.42. Гравитация 0.998. Проводилось бурение - 979-й, 981-й,
986-й км. Воды нет. Расход топлива..." Он взял рапорт Эллизауэра,
захватанный испачканными пальцами, и долго разбирал куриный почерк.
Состояние двигателей: N_1 - удовлетворительное; N_2 - изношены пальцы и
что-то с цилиндрами..."
подносил листок к самому огню лампы.
потертости ног, не прекращается поголовный понос, у Пермяка и Палотти
усиливается сыпь на плечах. Особых происшествий не произошло. Дважды
показывались акульи волки, отогнаны выстрелами. Расход боепитания 12
патронов. Расход воды 40 л. Остаток на конец 28-го дня 1100 кг. Расход
продовольствия 20 норм. Остаток на конец 28-го дня 730 норм..."
глотки. Андрей поднял голову, прислушиваясь. А черт его знает, подумал он.
Может, это и неплохо, что она с нами увязалась. Все-таки какое ни есть, а
для ребят развлечение... Драться вот только из-за нее что-то стали
последнее время.
пятнами пота, расплывшимися из-под мышек френча.
- гаркнул он, прижав ладони к бедрам и растопырив локти.
голос.
нагнулся к Андрею.
Прелестно... Поздравляю, господин советник...
кончается, поносы замучили. А главное - боятся. Страшно, господин
советник.
он не знал, что именно.
Фогель почти шепотом. - Господин советник помнит, как нас предупреждали,
что будет тринадцать дней безлюдья, а потом - всем конец. Два дня всего
осталось, господин советник...
слухам. Не ожидал!
он ткнул большим корявым пальцем за окно, - будь у меня там одни немцы или
хотя бы япошки, такого разговора у нас бы не было, господин советник. Но у
меня там сброд. Итальяшки, армяне какие-то...
Устава не знаете! Почему обращаетесь не по команде? Что за распущенность,
сержант? Встать!
Вчера.
сведению, господин советник.
держать своих людей в порядке? Страшно им, видите ли! Дети малые... Они
вас должны бояться, сержант! - заорал он. - Вас! А не тринадцатого дня!
экспедиции, должен учить вас, как распоследнего сопляка, что надо делать,
когда подчиненные бунтуют? Стыдно, Фогель! Если не знаете, почитайте