кои не пасов, а викторий жаждут...
Арабатской. За тяжким покоем Гнилого моря угадывался, маня, зеленеющий Крым.
них, дым его пожаров несло по другой стороне Крыма.
лись под руинами обгорелой цитадели. Над фасами крепости зыбко дрожали в го-
рячем воздухе гнилостные испарения. Держать на этом гноище армию становилось
опасно.
армию себе подчинить. Сделать ее послушным орудием венской политики. Но фель-
дмаршал желал самостоятельности - для себя! И сейчас, прослышав о разгроме
турками австрийских легионов, Миних со злорадством сказал:
правилам? Любопытно знать, каковы же правила в вашей армии, если ее в клочки
разносят басурмане?
Бендеры, дабы положение нашей армии облегчить.
майор, по чести: зачем ваш император старый в эту войну залез, как в лужу?..
Молчите? Понимаю вас.
российского императора, и наш долг...
сийских не допустить до Дуная и княжеств валашских. Но мы там будем! Так и
отпишите в Вену...
ми. А на Бендеры я пойду - торжествуйте!
пальчивости Миних наболтает много лишнего).
роши, - а я, великий Миних, будто недостоин носить чин австрийского капрала.
Из Вены это письмо переслали в Петербруг, и... Вот копия с него, которую мне
Остерман с любезностью переправил, чтобы кровь мне испортить.
Мессине вспышка чумы. Следует отныне окуривать почту и курьеров.
окуренные порохом, уже не заболеем. - Он повернулся к Бобрикову, спрашивая: -
Что значит слово "Бендеры"?
ется такое: "Я хочу".
час отвести армию подальше от Очакова, в котором скопище трупов грозит нам
гиблым поветрием...
ровский (и не ведали, что на месте этого шанца вырастет город благодатный -
Херсон!). Казачья вольница улетала в степи, преследуя ногайцев, сама будто
ветер степной, кони неслись под донцами, почти не касаясь травы... В Очакове
спешно укрепили артиллерию, понаехали из России инженеры воинские; на кораб-
лях с песнями и гвалтом прибыли в лиман коши запорожские, - всех их оставили
крепость стеречь. А сама армия без торопливости потянулась шляхами в сторону
Бендер.
трийцев ног ломать не желает. А вот об Ласси ничего не слыхать: не пропал ли
со всей армией?
ли-Гирей обхитрил нас. Сам хан поджидает армию в ауле Арабат, а мост из бочек
у Сиваша, нами оставленный для ретирады, татары разрушили. Выход один: обма-
нуть врага вторично.
торые взмахивались ровно, будто крылья большой птицы. С ходу она врезалась в
берег - полезла форштевнем на яркий, слепящий от солнца песок. В воду, засу-
чив штаны повыше, спрыгнул с борта скампавеи капитан Дефремери.
совладать... Передайте привет Бредалю.
На галере снова зарокотал, хлопая, парус. Скампавею качнуло, приподняв, и
Дефремери на прощание сообщил:
большим и черным тучам, плывущим от Крыма. Скампавея отходила прочь, в зной-
ных вихрях пропадала вдали Арабатская коса, от которой несло жаром, словно от
печки. Парус брали в рифы матросы, одетые на голландский образец - в штанах
до колен, в чулках рыжих, в шляпах, на горшки похожих. А на веслах трудились
солдаты - полуголые, черные от загара, спины у них белые от соли. Над людьми
гудела раздутая шквалами парусина, а двенадцать пар весел, вырубленных из
русского ясеня, настойчиво вздымали воду под бортами скампавеи.
ремери поспела к флотилии, когда круто заваривался шторм. Корабли уже рвало с
якорей. А на иных командирами рядовые матросы служили (не хватало офицеров).
Вдоль горизонта, будто отбитая по веревке, протянулась линия парусов турецкой
эскадры. Бредаль опустил трубу и сказал, не печалясь:
го волною на берег выкидывало. Иные же корабли через многие течи тонули. Сут-
ки подряд летел смерч воды через косу Арабатскую, посередь которой, цепляясь
за гребень ее, спасались люди и спасали из воды что попадется. Бочка там,
пушка, канат, весло - все давай. Из 217 вымпелов флотилия Бредаля в одну ночь
потеряла 170 вымпелов. Только чуть потишало, вице-адмирал приказал:
обложились ядрами. Горели всюду костры, чтобы прожарить ядра докрасна. Разве-
вались на ветру лохмотья матросских голландок. В улыбках сверкали солдатские
зубы.
в море. На флагмане капудан-паши раздался сигнал к огню. Тут и русские
стрельбу открыли. Да столь удачно, что душа радовалась. С косы было видно,
как ядра летят и в бортах застревают. Оттуда - дымок, потом дымище, а затем,
глядишь, и огонь показался. Дефремери командовал батареей, поучал неопытных
канониров, чтобы не всё в борта целились - надо и рангоут сворачивать, надо
паруса ядрами разрывать. Четыре часа длилась баталия, пока турки не ушли "в
великом замешательстве". Бредаль велел мичману Рыкунову взять корабль, спус-
титься на нем к зюйду и выяснить, что там с армией.
перь не было ни души. Опустела коса Арабатская, лишь на песке еще виднелись
следы солдатских ног. Рыкунов пробежал под парусом еще с десяток миль и лишь
тогда приметил небольшое войско.
той косы.
кам глаза отведем от армии... Вот и шлепаем!
реклонный) побежал нагонять войско свое.
сама по себе, высушенная ветром, уничтоженная солнцем!
от цветения. Жарко было...
Солдаты шагали вдоль Бура, мечтая поскорее войти в лесную прохладу. В рядах
слышалось - мечтательное:
тары на пути армии русской. Скот падал тысячами. Оставался лежать в степи,
гнилостно вздуваясь боками. Драгуны давно топали пеши, неся на себе седла и
амуницию. Иные плакали: разлука вечная с лошадью - как с человеком близким
(жестока она и огорчительна).
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Панов Вадим
Сапковский Анджей
Прозоров Александр
Свержин Владимир