Чтение 60–й страницы книги ~Новичок в Антарктиде~

хлебнули горя с дизелями для электростанции: каждый агрегат весит восемьсот
килограммов. А на пути голые камни, валуны, если бы по снегу тащили -- куда
еще ни шло... Но по скалам, честно говоря, трудновато. Пришлось вспомнить
времена Петра Первого и нашу русскую "Дубинушку!" Где волоком, где на
катках, а к концу дня оба дизеля были подняты на гору и установлены на месте
строительства будущей электростанции. Нам даже не верилось, что этот
километр позади. Так дошли, что не было сил дать о себе знать в лагерь, и
оттуда отправился нас искать встревоженный Мальцев. Доля такая полярная. В
век атомной энергии на плечах и утлых саночках тянуть восемьсоткилограммовые
грузы... Но техника на борту "Оби", а у берега лед в трещинах, тракторы
гнать по припаю опасно... Вот и получается, что выручает по-прежнему
"Дубинушка"..."

На этом дневник Сидорова обрывается, ни времени, ни сил продолжать его
у Семеныча не было.

А дальше события развивались так. "Обь" к 18 марта все-таки пробилась к
берегу, и, несмотря на штормовой ветер и пургу, к 30 марта основные
материалы были выгружены на берег. Но к этому времени усилились морозы, в
море началось интенсивное образование молодых льдов и смерзание старых,
оставаться у барьера "Оби" было опасно. Руководство Главсевморпути
распорядилось законсервировать Молодежную и немедленно выйти к станции
Лазарев за группой полярников во главе с Гербовичем, отзимовавших год на
Новолазаревской *. Оставленные на Молодежной оборудование и материалы были
сложены так, чтобы они возможно меньше подвергались снежным заносам и
воздействию талых вод в летний период. "Обь" отсалютовала Земле Эндерби и
вышла в открытое море.

А через девять месяцев полярники Восьмой антарктической экспедиции
пришли на эту землю и вдохнули жизнь в станцию Молодежная.

* Об этой драматической эпопее см. главу "Штрихи из жизни начальника
экспедиции".

Молодежная: люди к сюрпризы

Ныне Молодежная самая большая в Антарктиде советская полярная станция.
С 1971 года она сменила Мирный в роли резиденции начальника экспедиции.

Окруженная сопками долина, где когда-то мерзли в палатках
первопроходцы, застроена пестро раскрашенными домами "на курьих ножках" --
тонких металлических сваях. Этим домам не страшны пурги, вихри любой
интенсивности проносятся между сваями. Невольно вспоминается Мирный,
засыпанный снегом, -- Молодежной такая участь не грозит. Дома просторные,
теплые и удобные: оказавшись в помещении, забываешь, что находишься на
полярной станции. К отсутствию удобств полярники привыкли, комфортом во всех
его разновидностях они наслаждаются на Большой земле, неустроенность быта
стала нормой жизни -- и вдруг дома с широкими окнами, в комнатах светло, в
коридорах просторно... Словно ты очутился не в Антарктиде, а в предгорьях
Кавказского хребта, какими они бывают в разгаре зимы. Только десятки
айсбергов на горизонте, да пингвины, стайками и в одиночку прогуливающиеся
на берегу, убеждают тебя в том, что до ледяного купола отсюда куда ближе,
чем до Эльбруса.

И все-таки странная вещь: Мирный полярники любят больше, как любят
больше других кораблей "Обь". Чем-то милее старый, неблагоустроенный Мирный
сердцу полярника, я слышал это от многих товарищей, отзимовавших на обеих
станциях. Может быть, потому, что Молодежная непрерывно строится и ее
обитатели испытывают чувства жильцов дома, в котором сданы не все секции?
Или потому, что Мирный сама история освоения Антарктиды советскими людьми?
Или в Мирном, в обсерватории и "стольном граде", сильнее и интереснее
коллектив? Не знаю. Впрочем, как уже говорилось, Молодежная сейчас столица,
а Мирный -- глухая провинция, перевалочный пункт на пути к Востоку...

На берегу я первым делом разыскал Игоря Петровича Семенова, с которым у
нас возникли самые дружеские отношения еще в период перехода на "Визе".
Включенный в состав экспедиции на сезон, Игорь Петрович получил затем
предложение от Гербовича остаться на зимовку и улетел из Мирного в
Молодежную, Предложение было лестным, но абсолютно неприемлемым для...
Людмилы Николаевны Семеновой, которая не без колебаний отпустила мужа в
Антарктиду на несколько месяцев. Перед уходом "Визе" Людмила Николаевна,
стараясь держаться по возможности бодро и жизнерадостно, сделала следующее,
заявление:

-- За тридцать лет со дня женитьбы мы прожили вместе одиннадцать лет.
Тебе не кажется, что это немножко слишком?

-- Пожалуй, немножко слишком, -- с готовностью согласился Игорь
Петрович.

-- Обещаешь, что это в последний раз?

-- Разумеется, дорогая, как ты можешь даже об этом говорить!

И вот уже два месяца Игорь Петрович мучается над текстом радиограммы,
которую он должен послать жене. Я, со своей стороны, взял на себя
деликатнейшее поручение по возвращении в Москву лично убедить Людмилу
Николаевну в том, что ее супруг не мог отклонить просьбы начальника
экспедиции, поскольку вышеуказанная просьба вызвана чрезвычайной
производственной необходимостью. Беседуя на эту тему, мы отправились бродить
по Молодежной и восхищаться ее красотами.

Игоря Петровича Семенова я бы отнес к той категории людей, которые,
совершенно не стремясь быть оригинальными, производят именно такое
впечатление. Он хорошо сложен и красив и в то же время исключительно
скромен. Редкое сочетание. Обладая обширными познаниями в литературе,
искусстве и в своем штурманском деле, он начисто лишен честолюбия и
стремления выдвинуться, вполне удовлетворяясь своим скромным служебным
положением. В прошлом военный летчик, он всю войну провел на фронте и много
раз награжден, но вам не удастся "выжать" из Семенова рассказа о ситуации, в
которой бы он отличился. Общительный, но предельно тактичный, он никогда не
покажет собеседнику своего превосходства. Но самоуничижения здесь нет.
Органически неспособный без причины обидеть человека, Игорь Петрович и на
себя "наступить" не позволит: чувство собственного достоинства -- едва ли не
самое сильное в нем.

Когда я с ним познакомился, то был уверен, что он занимает солидный
пост, и лишь потом понял, что он слишком снисходителен к людям и их
слабостям, чтобы стать большим начальником. Но лучшего подчиненного и
выдумать невозможно, настолько он честен, исполнителен. Человек, который
совершенно сознательно не сделал вполне заслуженной им карьеры --
согласитесь, такие встречаются не на каждом шагу.

На Молодежной он занимается главным образом обработкой и монтажом
снимков, полученных от спутников Земли. "Беру фотоинтервью у спутника, --
шутит Игорь Петрович. -- Если хотите, могу попросить, когда он будет
пролетать над Москвой, узнать, что делается у вас дома". Монтаж снимков --
сложная и ответственная операция, требующая разнообразных специальных
знаний. Игорь Петрович, за время своей летной практики в совершенстве
овладевший аэрофотосъемкой, быстро вошел в курс дела -- кстати говоря,
исключительно важного для прогнозирования погоды. Изучив изготовленные
Семеновым монтажные листы, синоптики Молодежной дают прогнозы советским и
иностранным станциям, а также судам, бороздящим антарктические воды. Капитан
"Оби" не раз благодарил молодежников за эти ценнейшие сведения.

Впрочем, Игорю Петровичу пришлось здесь проработать и почти по своей
основной специальности. Почти -- потому, что роль штурмана он выполнял не в
воздухе, а на земле, еще точнее -- на льду. Из Молодежной в глубь Антарктиды
вышел отряд радиофизиков для определения толщины ледяного купола методами
радиолокации. Возглавлял поход молодой физик Валерий Чудаков, а в состав
отряда входили столь же молодые Ваня Иванов, специалист по лазерам, и физик
Аркадий Шалыгин. Кажется, именно в этом походе впервые в условиях Антарктиды
для исследования был применен лазер * и уж наверняка впервые оригинальнейший
"трещиноискатель". Ледяной купол у Молодежной изобилует трещинами, и когда
"поезд Чудакова" подходил к подозрительному месту, его исследовали при
помощи... привязанного на капроновую веревку Аркадия Шалыгина. Выбор пал на
него потому, что весил Аркадий килограммов пятьдесят. Страхуемый товарищами,
он спускался в трещину и определял ее размеры. Так что я знаю уже четы

* Ваня Иванов впервые в антарктической практике определял при помощи
лазера скорость движения ледников. Так, было установлено, что один из
ледников движется со скоростью 0,3 микрона в секунду.

рех людей, которые побывали в трещинах на куполе и остались в живых:
Алексей Федорович Трешников, Василий Семенович Сидоров и Валерий Фисенко,
которых спасли товарищи, и Аркадий Шалыгин, спускавшийся в трещины по своей
воле.

Игорь Петрович в этом походе был штурманом и по совместительству
поваром. Со слов Чудакова в его ребят знаю, что они одинаково восхищались
обеими сторонами деятельности своего старшего товарища.

Итак, мы бродили по Молодежной. Основные ее строения расположены в той
самой долине, о которой писал в своем дневнике Сидоров. Но в ходе
строительства станцию решили расширить, и несколько домов, в том числе
ракетный комплекс, было вынесено за пределы долины. В результате станция
выиграла в пространстве, но потеряла в компактности: некоторым полярникам
приходится трижды в день совершать более чем километровые переходы до
кают-компании. Если и хорошую погоду такая прогулка весьма приятна и полезна
для здоровья, то в пургу она становится трудно разрешимой проблемой. Не беру
на себя смелость судить, правильно ли был изменен первоначальный проект, но
факт остается фактом: бывает, что коллектив, обслуживающий метеорологические
ракеты, и работники дизельной электростанции обедают "чем бог пошлет", а бог
в этих случаях бывает не очень щедр.

Но зато, когда светит солнышко и стоковые ветры с купола застревают
где-то по дороге, гулять по расположению одно удовольствие. Живописные
сопки, где нетрудно найти камень-сувенир с вкраплениями граната, берег, на
который то и дело выползают тюлени, пингвины... Правда, в марте, когда мы
были на Молодежной, сколько-нибудь прилично одетого пингвина увидеть не
удалось: началась линька, и ходят адельки грязные, до невозможности
оборванные и жалкие, словно бездомные бродяги, не знающие заботливой женской
руки. Хорошо, что я видел порядочных пингвинов в Мирном, не то у меня