почему мы на дели на Перси смирительную рубашку?
вытянутый из воды кит, а мы толкали ее назад к лестнице, ведущей в
складское помещение. Потом он слез, шатаясь, и просто стоял, опустив
голову и тяжело дыша. Кожа его стала такой серой, словно его обваляли в
муке. Я подумал, что к полудню он окажется в лазарете... Если вообще не
умрет.
тем же.
Я возьму его под левую руку, а ты - под правую.
подтолкнешь его вперед.
смягчишь удар, - сострил Брут.
ада, а ты еще и смеешься.
удалось поднять Джона по лестнице.
Харри.
из Эйвона" и назад?
показалось, что он находился там целую вечность. Наконец он повернулся,
и лицо его было почти радостным.
Коффи, мы уже почти дома.
подняться по трем ступенькам в мой кабинет и почти протолкнуть через
маленькую дверь. Когда Коффи снова встал на ноги, он дышал с
затруднением, глаза лихорадочно блестели. А еще я с ужасом заметил, что
правая сторона его рта отвисла, как у Мелинды, когда мы вошли в комнату
и увидели ее в подушках.
вас поймали, или начальник Мурс вам помешал, или... - Он осекся, впервые
увидев Джона. - Господи, Боже мой! Что это с ним? Похоже, он умирает!
предупреждение Дину.
но Боже...
камеру.
претерпевшая многолетнюю эрозию, была сглаженной и печальной. Джон Коффи
шел очень медленно, дыша ртом, как старый курильщик, но все-таки шел.
Ругался, наверное.
этого не слышали.
нашему возвращению, что болтал без умолку. Его очки сползли на кончик
носа, блестящий от пота, и он пальцем вернул их на место. Мы прошли
камеру Уортона. Этот никчемный молодой человек лежал на спине и храпел,
как паровоз. На этот раз его глаза были закрыты.
шелохнулся. Умер для всего мира. Что касается Перси и его пинков в
дверь, то это меня совсем не волновало. Я даже рад был, честно говоря.
Если бы он сидел совсем тихо, я бы заволновался, не задохнулся ли он там
до смерти изза этой ленты, которой вы заклеили его хлеборезку. Но не это
самое удивительное. Главное знаете что? Здесь было тихо, как в великий
пост в Новом Орлеане! За всю ночь никто не появлялся! - Последние слова
он произнес торжествующим тоном. - Мы сделали это, ребята! Сделали!
спектакль, и спросил о Мелинде.
только начали доходить до сознания: "Мы сделали это, ребята... Сделали".
где раньше обитали Делакруа с Мистером Джинглзом, потом в сторону
смирительной комнаты, откуда якобы мышь и появилась. Голос его стал
тише, так затихают голоса при входе в большую церковь, где даже тишина,
кажется, говорит шепотом.
было чудо?
-Да, это было чудо.
Перси...
говоря самым мягким тоном, - но ты не беспокойся, мы его к тебе не
допустим. Просто полежи на своей койке, а я скоро принесу тебе кофе.
Горячий и крепкий. И ты сразу почувствуешь себя другим человеком.
обычно, к стене, но он просто сидел, свесив руки между колен, опустив
голову и тяжело дыша ртом. Медальон со Святым Кристофером, который дала
ему Мелинда, выскользнул из ворота рубашки и качался в воздухе. Она
сказала, что медальон спасет его, но Джон не выглядел спасенным. Похоже
было, что он занял место Мелинды на краю могилы, о которой говорил
Харри.
дубинку.
гордился ими, как в ту ночь, - кивнули. Харри и Дин слегка нервничали, а
Брут был невозмутим, как всегда.
быстрее все кончится... К лучшему или худшему. Годится?
смирительной комнате.
полу и облизывал пленку, которой я заклеил его рот. Та часть, которую я
закрепил на затылке, отстала (возможно, от пота или бриолина в волосах),
и он мог попытаться отодрать и остаток ленты. Еще час и он вопил бы о
помощи во всю мощь своих легких.
зашли, потом он остановился, сообразив, что деваться некуда, кроме
юговосточного угла комнаты.
пока не стал с ним нос к носу, чувствуя острый запах его пота. Наверное,
он взмок, пытаясь освободиться от смирительной рубашки и периодически
ударяя ногами в дверь, но больше всего, думаю, он потел от обычного
страха боязни того, что мы с ним сделаем, когда вернемся.
потом, вероятно, вспомнил об Олд Спарки: ведь мы и впрямь были убийцами.
Я сам казнил семьдесят семь человек, больше чем любой из тех, на ком я
застегивал ремень, больше чем сам сержант Йорк, снискавший славу в
первой мировой. Убивать Перси было нелогично, но мы ведь уже поступали
нелогично, наверное, об этом он говорил сам себе, сидя с завязанными за
спиной рукавами и пытаясь языком освободиться от пленки, запечатавшей
ему рот. А кроме того, логика вряд ли присутствует в мыслях человека,
сидящего на полу комнаты с мягкими стенками, завернутого так плотно, как
паук пеленает муху. Я хочу сказать, что если сейчас я не поставлю его на
место, то не поставлю никогда.
орать, - сказал я. - Я хочу поговорить с тобой, а не поорать. Так что ты
на это скажешь? Будешь вести себя тихо?
поговорить, значит, у него есть шанс выбраться с целой шкурой. Перси
кивнул.
понимаешь?
конец, который он оторвал, и с силой потянул. Раздался треск. Брут
Адамов Григорий
Круз Андрей
Перумов Ник
Корнев Павел
Елманов Валерий
Земляной Андрей