Чтение 60–й страницы книги ~Школа двойников~

-- Это еще почему? -- возмутился романтичный Маневич. Он уже забыл, что
не хотел обсуждать их секреты при постороннем, и активно строил версии. --
Его можно прятать, можно сократить контакты, да и отпечатки не обязательно
оставлять. А то, что двойник на крючке у тех, кто знает, -- это как раз
очень хорошо, послушнее будет.

-- Сложно и нерационально, -- не сдавалась Лизавета. -- Да и тот факт,
что они пользовались гримом, а не услугами хирурга, говорит о том, что
двойники, чьи бы то ни было, нужны для короткой акции! Попробуй походи в
гриме долго!

Георгий внимательно слушал и тер переносицу. Услышав же последний
аргумент, улыбнулся:

-- Умница девочка. Хорошо анализируешь! А вообще, я вами, ребята,
восхищаюсь. Правду говорят, новичкам везет. Чтобы вот так случайно все ваши
ниточки переплелись в настоящий клубок... Вы же исключительно ошибались, а
тем не менее преуспели. Мы занимались этим дольше вас, и нас много, но
узнали мы ненамного больше. Акция, судя по всему, действительно будет
краткосрочной. Кому-то нужна провокация, кто-то хочет сорвать выборы,
сделать так, чтобы они прошли по заранее намеченному сценарию, хочет
стопроцентной гарантии, что победит тот, кто надо.

-- И что же это за сценарий? Кто его готовит? -- не смог не задать
вопрос Саша. Журналист победил самолюбивого юнца.

Георгий ответил охотно:

-- Если бы я это знал, я бы за тобой следом не ходил и сюда не загремел
бы. Да пока, наверное, и нет точного сценария. Не уверен, что где-то есть
подробный план использования двойников. Есть некая идея, как использовать
двойников для создания кризиса. Вот их и готовят. Причем у нас нет никаких
оснований считать, что готовят кого-то еще, кроме помощников и
телохранителей. Мы имеем представление о подборе кандидатов в двойники, там
выискивались люди с совершенно определенными чертами лиц.

-- И как двойников телохранителей собираются использовать? -- чуть
задыхаясь, спросила Лизавета.

-- Я же говорю -- не знаю. Телохранитель может выстрелить в хозяина.
Это один вариант. Или наоборот, он может выстрелить в конкурента хозяина.
Или сделать что-то такое, что хозяина скомпрометирует, -- скажем, прилюдно
кого-нибудь зарезать. И вот уже один кандидат выбыл из игры. Вариантов
много... -- Георгий говорил спокойно и ровно, без драматических интонаций, и
от этого его предположения выглядели еще более чудовищными. -- Я вообще не
уверен, что пустят в ход хоть один из них, допускаю, что игра с двойниками
припасена на крайний случай. Когда либо -- пан, либо -- пропал...

-- И ради этого "всякого случая" они угрохали уже минимум двоих
человек! -- Лизавета почувствовала, что не может сдержать дрожь. -- Что же
это за люди такие? Как их земля терпит?

-- Не двух, а гораздо больше. -- Георгий, заметив, что девушка
вздрагивает всем телом, достал свою волшебную флягу. -- На, глотни и
успокойся. Вы, ребята, молодцы. Хоть и ошибались, но шли верной дорогой.

-- Не так уж много мы ошибались, -- обиженно возразил Маневич. --
Просто у вас свои методы, а у нас свои. По большому счету мы все сумели
выяснить сами.

Коньяк действительно помог справиться с ознобом. Лизавета понимала, что
сейчас не время и не место устраивать истерику по поводу
морально-нравственного облика тех, кто их сюда приволок. Они убийцы и
подонки, но в данный момент речь о другом. Она вспомнила о случайно
оброненных Георгием словах.

-- Так как мы сможем отсюда выбраться?

-- Похоже, что никак! -- чуть помедлив, сказал Георгий.

-- Вот, я же говорил! -- досадливо хлопнул ладонью о ладонь Саша. -- Ты
ему все на блюдце, а он...

-- Действительно! Кто говорил, что если мы будет предельно откровенны,
то сможем отсюда выбраться?!

-- Ничего подобного я не говорил! -- холодно блеснул глазами Георгий.

"Как это..." -- хотел крикнуть Саша и не смог, у него от возмущения и
холода подсел голос, он почти сипел:

-- Вот о чем я тебе говорил! Эти люди, эти асы яда и снайперской
винтовки способны на все. Они через пять минут забывают о том, что обещали,
и умывают руки, как только получают свое. А ты поверила... Да они лишь один
язык понимают, язык подлости и обмана. А еще язык силы, уж я-то знаю. Два
года лямку тянул в спецназе! -- Саша замахнулся и попытался ударить в
челюсть своего соседа и товарища по несчастью. Георгий ловко перехватил
удар.

-- Послушай, парень, ты опять не прав. -- Георгий, судя по всему,
намеревался быть или, по крайней мере, казаться стойким непротивленцем.
Отвечать ударом на удар он явно не желал.

-- Драться я, конечно, не полезу, -- заявила Лизавета, -- но понять
Сашу могу. Я тоже слышала, Георгий, как ты обещал помочь нам выбраться, если
мы будет откровенны.

-- Ничего подобного я не говорил, -- отчеканил Фельдмаршал, -- и не мог
говорить! Я сказал только то, что не смогу вам помочь, если вы не будете
откровенны. Теперь, когда вы рассказали мне все или, по крайней мере,
многое, надо подумать.

-- Ах, нам надо подумать!

-- Слушай, ты же умный парень, а ведешь себя по-глупому,
нерационально...

Георгий был прав со всех сторон, они с Сашей действительно вели себя
неразумно. Здравомыслящие люди давно прекратили бы словесную потасовку с
неприятным соседом и занялись бы поисками выхода. Лизавета всегда считала
себя человеком достаточно трезвым и рациональным и все равно не удержалась и
передразнила Фельдмаршала:

-- Я должен подумать, я должен увидеть, увидеть будущее и прошлое... --
сказала она замогильным голосом. Именно так Георгий думал вслух в прошлый
раз.

Сейчас его чувство юмора сработало. Он засмеялся и начал размышлять в
более удобоваримой форме. Голос человеческий, а не демонический, глаза
открыты, взгляд сосредоточенный.

-- Я так понял, что в твоей сумочке была та самая запись, которую они
искали. То есть вы отдали козыри без боя и без торга.

-- Как сказать! -- запальчиво возразил Саша Маневич. -- Мы, разумеется,
салажата, но...

-- Но сделали копии, а сюда притащили только одну, -- догадался
Георгий. -- Конечно, это меняет дело. Только вот придет ли такая мысль нашим
гостеприимным хозяевам?

-- Не придет -- так скажем сами...

Георгий грустно покачал головой:

-- Я не уверен, что у нас будет такая возможность...

-- Что же, они вообще здесь не покажутся? А мы будем тихонько подыхать
от холода, голода и жажды? Зачем?

-- Если бы они были профессионалами, то непременно кого-нибудь прислали
бы. Разведать, что нам известно, выяснить, кто знает о том, что мы здесь. Но
эти люди, скорее всего, такие же салажата, как и вы. Начитавшиеся детективов
младенцы, и приемы у них соответствующие. Школа двойников, кого-нибудь
где-нибудь подменить, напоить ядом, устроить искусственный инсульт, а если
не получилось -- набить морду...

-- Разве искусственный инсульт или инфаркт -- это не из репертуара
спецслужб? -- поинтересовалась Лизавета.

-- Это из репертуара Джеймса Бонда. Отравленный зонтик, крысы, у
которых зубы пропитаны цианистым калием, пистолет в форме булавки для
галстука и мини-базука, припрятанная в подошве ботинка! Это все для
мокрохвостых недоумков. Настоящие профессионалы прежде всего экономны.

Маневич поднял в римском приветствии руку и торжественно, будто
заклинание, произнес:

-- Спецслужба должна быть экономной! Экономнее, чем экономика!

-- А как же болгарский диссидент? Разве КГБ его не зонтиком порешило?

-- У журналистов воображение ничуть не беднее, чем у писателей, -- сухо
ответил Георгий. Он достал из кармана все те же сигареты без фильтра,
угостил Сашу, закурил сам и продолжил: -- Затея с двойниками, по большому
счету, идиотская. Ты права, Лизавета, слишком многое поставлено на карту,
слишком многое может не сработать, слишком много людей завязано на этот
план.

-- А чего же вы тогда этим занялись?

-- Потому что желторотым вдруг может пофартить. А профессионалы должны
держать под контролем все.

-- Вот и держите здесь все под контролем, -- насмешливо предложила
Лизавета.

Действительно, ситуация -- как в детективе, только наоборот: там все
начинается с убийства в запертой комнате, а у них -- заканчивается. Сидят во
мраке, все знают и ничего не могут поделать.

-- Я и держу! -- не смутился Георгий.

-- А, я просто не поняла! Там, наверное, полк ОМОНа сидит в засаде,
где-нибудь на Восстания или даже на Некрасова. Ждут от вас вестей. Или нет,
уже не дождались, уже подтягиваются к этому дому, уже окружили школу
телохранителей, уже многоуважаемый Андрей Викторович мечется по своему
кабинету и не знает, как поступить. То ли немедленно сделать харакири, то ли
сдаться на милость победителей. Так?

Отвечать Георгий не торопился. И не успел ответить.

Какой-то невидимый монтер сказал "да будет свет". Под потолком
вспыхнула лампочка. Полуослепшим от темноты узникам обычная
шестидесятиваттная и изрядно замутненная временем и пылью лампочка
показалась яркой, как солнце. Лизавета поняла, как мучаются выползшие на
белый свет кроты. Она зажмурилась и лишь через минуту или две решилась
приоткрыть глаза. Ничего невероятного она не увидела. Их заперли в обычной
заброшенной комнате поставленного на капитальный ремонт петербургского