весь набор шулерских приемов для того, чтобы заразить его пассивным
конформизмом, как и всех других. Вы смогли использовать предрассудки и
страхи своих жертв и гонять их по этой вашей шахматной доске лишь потому,
что сами их создали. Но вы не создавали моих предубеждений и не могли
контролировать меня. Я вовсе не претендую на роль героя, поломавшего вашу
проклятую игру. Вы сами вырыли себе яму и сами же угодили в нее. В свое
время вам уже пришлось приглашать иностранцев строить ваш город, вы просто
не доверяли своим людям и не верили в них. Господи, даже если бы ваши
планы осуществились и пуля Марии Посадор прошла мне через голову, а не
через руку...
клянетесь, что точно следовали правилам, однако вот эта папка
свидетельствует, что вы планировали избавиться от генерала Молинаса,
который думал не так, как остальные офицеры, и не разделял ваше презрение
к простым людям Агуасуля. Он одна из шахматных фигур, но неужели вы
действительно думаете, что армия проявила бы уважение к правилам шахматной
игры, если бы вы обыграли Диаса и получили возможность делать все, что
хотели? Или вы считаете, что если бы Диас угрожал вывести из игры епископа
Круса - одну из ваших фигур, то священнослужители сидели бы сложа руки и
смотрели, как его убивают? Ничего подобного! А сам Диас! И вы, если уж на
то пошло! Если бы вам грозило поражение, разве продолжали бы вы или он
следовать правилам? Если Диас, по вашим словам, заботясь о своем народе,
согласился с этой сумасшедшей идеей ради того, чтобы избежать гражданской
войны, то в случае проигрыша ради своего же народа он должен нарушить
соглашение и попытаться использовать другие средства. Может быть, все мы
лишь винтики в сложном механизме и наше поведение предопределено. В моей
работе мне часто кажется, что так оно и есть. Но в таком случае это
касается всех смертных, и никто из нас не может присваивать себе то, что
вы называете властью всевышнего, и диктовать образ мыслей и манеру
поведения остальным.
возьми, вы собираетесь теперь делать?
33
"Алису в Зазеркалье". Иначе я, видимо, не смог бы сохранить присутствие
духа. Я забыл или попросту отмахнулся от того, что только сегодня утром
Диас был весьма близок к тому, чтобы лишить меня жизни как "фигуру"
Вадоса.
Так привычно думать, что тебе уготована долгая жизнь, что в порядке
самозащиты сама идея смерти изгоняется из головы очень быстро. Может быть,
именно поэтому я уже почти не ощущал злости. Я почувствовал ярость позже,
но в те минуты, когда говорил с Вадосом, сохранял ясность мысли и
некоторую отрешенность как человек, который в состоянии еще трезво
рассуждать, хотя тело его лихорадит.
повернулся, меня преследует предчувствие катастрофы. Что я могу поделать?
фигур! Вы разбудили силы, которые вышли из-под вашего контроля! Вы
сумасшедший, если думаете, что смерть таких людей, как Герреро или
Мендоса, можно назвать ходами в шахматной игре! Или вы забыли обо всех
остальных жителях вашего города? Для вас что-нибудь значат чувства жены
Толстяка Брауна, или брата Мендосы, или других, кто любил тех, кого вы
убили?
кричал.
управлять страной?! Ведь вы сами загнали себя в угол, из которого можете
выйти не иначе как по трупам! Может, вы построили Сьюдад-де-Вадос и
принесли ему процветание, но вы явно сделали это ради возвеличивания
собственного "я", потому что слишком презираете людей!
красивые здания! Разве не так? Почему же, черт возьми, вы не поступились
собственным комфортом ради кого-то из бедняг, живущих в трущобах
Сигейраса? Думаете, он хотел, чтобы они жили там как животные? Но большего
дать им он не мог. Да по сравнению с вами даже у работорговца чистые руки!
просмотрел их. Некоторые из имен мало что значили для меня. Но фамилии
Браун, Энжерс, Посадор...
Генерал, руководящий резней из бомбоубежища!
предпринять? Видите, я отдал себя в ваши руки. Я не доверился никому
другому, кроме разве моего исповедника, а он обязан хранить тайну.
Вы можете позвать слуг и вышвырнуть меня вон. Вы можете просто выдворить
меня сегодня же из страны. Вы в состоянии заткнуть рот Гарсиа, Диасу и
даже своей жене. Вы могли бы даже не утруждать себя моей отправкой. Просто
пристрелили бы. Никто не знает, где я, кроме нанятого шофера и Марии
Посадор.
делает королей? Или, может быть, вы ждете, что я выбегу на улицу и начну
кричать обо всем, чтобы люди вышвырнули вас отсюда? Кто мне может
поверить, если даже я покажу им эти папки? Да, вы ловко все придумали;
единственный человек, который способен был бы мне поверить, - больной
бедняга Колдуэлл.
швырнул ее в Вадоса.
правители могут похвастать этим. Вам пора теперь снова взглянуть фактам в
лицо, забыв о ваших правилах игры, иначе рано или поздно вас расстреляют.
Управление государством - ваше дело, не мое! Успокойте хотя бы людей -
дайте пенсию вдове Толстяка Брауна, вы ведь прекрасно знаете, что он
невиновен. Зачем я говорю вам все это?
поклялись, что будете следовать правилам, вы обманывали. Вы спросили Пабло
Гарсиа, какой следующий ход. Из того, что я хотел бы сделать с вами, нет
ничего, что так или иначе не ожидает вас и без меня, - спокойно произнес
я. - Единственное мое желание - поскорее убраться отсюда.
последним словам. Вадос в растерянности встал.
вздохнул.
я смогу заставить себя стать таким, каким я хочу видеть себя снова. Сейчас
я лишь тень того человека, каким себе казался...
городе идут бои. Генерал Молинас отдал приказ о мобилизации резервов,
толпа атаковала станцию монорельсовой дороги. Станция горит!
Постепенно к нему возвращалась прежняя решительность.
возьмет из сейфа двадцать тысяч доларо и отдаст их сеньору Хаклюту; если
наличных не хватит, пусть покроет разницу чеком. Потом он должен заехать в
"Отель-дель-Принсип", взять вещи сеньора и отвезти их в аэропорт.
Обеспечьте военный самолет, который доставит сеньора Хаклюта, куда он
пожелает.
ничего не видящим взглядом.
задумчиво произнес он. - И какой ценой... Но это касается меня и моего
народа. Вам же я могу сказать только одно: прощайте. Извините меня.
комнаты.