перед судом истории, а то и просто перед судом - районным, к
/`(,%`c, или городским... А бывают случаи, когда дело просто
не успевает дойти до суда. Леший с ними, с реформами.
Слушай, а про закуску-то мы и не подумали! Жратвы-то в доме
ни крошки!
осадком, который оставили в душе рассуждения Филатова о
реформах и реформаторах, провозгласил Бекешин. - Я намерен
надраться до поросячьего визга, и я это сделаю. И ты тоже.
На этом я настаиваю как твой работодатель.
закатал рукава сорочки, чтобы ненароком не вытереть
манжетами пыль с какой-нибудь непротертой плоскости. Теперь
стало видно, что из одного брючного кармана у него торчит
антенна мобильника, а из другого - изогнутая рукоятка
"ругера". Добродушно выругавшись, Бекешин выгрузил все это
добро на диван и придвинул к столу скрипучий полумягкий
стул.
пьянки окаянной, а токмо здоровья для! Тащи рюмки, противник
реформ! Хватит болтать, пора браться за дело!
продолжили "Джонни Уокером", а когда очередь наконец дошла
до обыкновенной водки, Бекешин донес рюмку до рта, посмотрел
на нее страдальческим взглядом, медленно закрыл глаза и
вдруг без предупреждения, боком, как мешок, упал со стула на
пол, продолжая сжимать рюмку в кулаке. Стул опрокинулся,
водка потекла по щелястому полу.
Бекешин. - Позвони девочкам, - добавил он ясным, абсолютно
трезвым голосом и немедленно захрапел.
спиной с громким стуком упал на пол, и Юрий понял, что
намеченная Бекешиным перед началом застолья программа
выполнена на сто процентов. Может быть, даже на сто
двадцать, потому что ни о каком поросячьем визге теперь не
могло быть и речи: судя по доносившемуся из-под стола храпу,
Бекешин спал каменным сном мертвецки пьяного человека.
подальше, чтобы не опрокинуть стоявшие на нем бутылки - как
пустые, так и полные, - и, с трудом сохранив равновесие,
опустился на корточки перед Бекешиным. Попытки привести его
в чувство не дали никакого результата.
обстоятельностью размышляя о том, почему люди так упорно и с
таким удовольствием убивают свое драгоценное время и гробят
свое не менее драгоценное здоровье, добровольно накачиваясь
лошадиными дозами апробированных токсинов. Потом до него как-
то вдруг дошло, что горестными размышлениями делу не
поможешь. Тогда он подхватил безвольно обвисшее тело
Бекешина под мышки и волоком препроводил своего работодателя
на диван.
посторонних предметов: два пиджака, один галстук, дорогое
портмоне, мобильник и даже револьвер двадцать второго
* +(!` . Юрий прицелился из револьвера в экран старенького
черно-белого "Рекорда" и чуть было не выстрелил, но все-таки
передумал и положил револьвер в мамино кресло. Расчистив
место, он водрузил Бекешина на диван, разогнулся и,
отдуваясь, слегка заплетающимся языком произнес:
Это я тебе как твой телохранитель говорю...
очень огорчался по этому поводу. По крайней мере, теперь
исчезло ощущение стремительного полета, донимавшее его целый
день. Правда, пол под ногами все равно шевелился, как живой,
а стены все время норовили опрокинуться, но сам Юрий при
этом оставался на месте и, кажется, даже мог размышлять.
уселся на него верхом, потому что на диване храпел Бекешин,
а в кресле лежало бекешинское барахло. Он чувствовал, что
теперь настало самое время остановиться и подумать, но
думать оказалось тяжело. Бегать, стрелять и угонять
грузовики было проще, чем пытаться что-то понять во всей
этой каше, продираясь сквозь вязкий алкогольный туман.
последовательно, шаг за шагом, выстроить их в колонну по
одному и хотя бы таким образом попытаться отделить причины
от следствий и подозреваемых от жертв. Как и следовало
ожидать, из этого ровным счетом ничего не вышло. В голову
все время лезли какие-то посторонние подробности, имевшие
очень яркую эмоциональную окраску, но абсолютно не
относящиеся к делу. Вспоминалась почему-то Татьянка и ее
манера разговаривать глазами, неизменно приводившая Юрия в
сильнейшее смущение. Вспоминался угрюмый Петрович, с утра до
вечера с размеренностью промышленного полуавтомата коловший
во дворе за сараем дрова и с ворчанием латавший сгнивший на
корню забор вокруг Татьянкиного "имения". Как живой, стоял
перед глазами вечно небритый и до самого конца непонятный
капитан Каляксин - как он встал из-за стола, нахлобучил на
остроконечную плешь свою засаленную фуражку и сказал:
"Вернемся - допьем".
невесть как просочился, вырвался и уселся на продавленный
диван рядом с храпящим Бекешиным Женька Арцыбашев - Цыба,
друг детства, умница, фантазер, насмешник, банкир..,
реформатор, черт бы его побрал! - уселся, забросил ногу на
ногу, крестом раскинул руки по спинке дивана, посмотрел на
Юрия, насмешливо выпятив нижнюю губу, и сказал почему-то
голосом Бекешина: "Деньги, старина Фил - это страшная
сила..." На нем был просторный полосатый халат, из-под
которого выглядывали идеально отутюженные брюки и начищенные
до немыслимого блеска кожаные туфли. Юрий разглядел на
халате большое красное пятно, как от пролитого вина, с
аккуратным черным отверстием посередине, напрягся изо всех
сил и сделал так, что Арцыбашева не стало. "Во второй раз, -
подумал он. - Во второй раз я сделал так, чтобы его не
стало. Только теперь мне для этого понадобилось всего лишь
тряхнуть головой, а тогда пришлось стрелять. Да, деньги -
ab` h- o сила... Интересно все-таки, кого эта сила сжевала
на сей раз?"
как там Петрович. Как-никак, прошла уже целая неделя. За это
время можно было решить, остаться на этом свете или
отправиться на тот; Поговорить со старым пропойцей, узнать,
как там его драгоценные кишки... Татьянке привет передать и
вообще...
который опять вознамерился упасть. Его качнуло. "Надрался
как сапожник, - подумал он. - Нашел время..."
попытался спрыгнуть на голые доски пола. Юрий поймал его,
погрозил своенравному аппарату пальцем и снял трубку. В
трубке было тихо, как в могиле.
тетя Маша просто не потянула... Мог бы и раньше догадаться.
что в кресле, погребенный под двумя скомканными пиджаками,
лежит мобильник Бекешина. Это была идея.
барахла, пробормотал Юрий, адресуясь к заливисто храпящему
Бекешину. - От одного звонка не обеднеешь...
некоторым трудом сообразил, что звонить в больницу в первом
часу ночи, пожалуй, все-таки не стоит. Да еще в таком
состоянии... Дежурный врач пошлет его к чертовой матери и
будет абсолютно прав. "Завтра, - решил он. - Проспимся,
примем душ, съездим на АТС, оплатим все счета и тогда уж
позвоним - трезвые, свежие и на абсолютно законных
основаниях. И без этого храпуна за спиной, между прочим.
Храпеть-то он храпит, но вот спрашивается: чего он ко мне
пристал как банный лист? Сто лет без меня обходился, а
теперь ни на шаг. Подставил я его, видите ли... Я его
подставил, а он мне - костюмчик новый, денег полный карман,
работу непыльную плюс любовь до гроба и целое море спирта.
Черт его разберет, что ему от меня надо. У богатых свои
причуды. Это как у классика: пусть нас минует пуще всяких
бед и барский гнев, и барская любовь".
Недобрый я сегодня какой-то, нехороший. Это потому,
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Марко Джон
Акунин Борис
Шилова Юлия