Чтение 60–й страницы книги ~Дело и пеликанах~

если это все правда, это хлынет наружу в ближайшие несколько дней. Мы
все так считаем. Ты ведь знаешь, как Кротхэммер ненавидит ?Таймс? и
боится, что эти ублюдки огласят материал.

- Они не могут огласить его, Смит. Они, может быть, имеют на два-три
факта больше, чем ?Таймс-Пикант?, но они не могут назвать Маттиса.
Понимаешь, мы обойдем всех. И, когда все будет выяснено, я напишу
статью, называя каждого по имени, с этой прелестной маленькой
фотографией Маттиса и его друга из Белого дома, и они у меня попляшут.

- Что значит ?мы?? Ты опять это повторяешь. Ты сказал: ?Мы выясним?.

- Хорошо. Мы - это мой информатор и я. Грей открыл ящик стола и нашел
фото Дарби на фоне ?Дайэт Коук?. Он протянул ее Кину, и тот стал
рассматривать.

- Где это она? - спросил Кин.

- Я не уверен, но, кажется; по дороге из Нью-Йорка сюда.

- Постарайся, чтобы ее не убили.

- Мы очень осторожны, - Грей оглянулся и придвинулся ближе. -
Вообще-то, Смит, я думаю, за мной следят. Я хочу, чтобы ты это знал.

- Кто это может быть?

- Сведения идут из Белого дома. Я не пользуюсь телефоном.

- Тогда я позвоню Фельдману.

- Ладно. Все же я не думаю, что это опасно.

- Надо, чтоб он знал. - Кин спрыгнул со стола и быстро вышел.

Она позвонила через несколько минут.

- Это я. Не знаю, сколько я привела на хвосте, но я здесь и еще жива.

- Где ты?

- В гостинице ?Табард? на Н-стрит. Я видела вчера своего старого
приятеля на Шестой авеню. Помнишь Хромого, того, кто был серьезно ранен
на Бурбон-стрит? Я тебе рассказывала эту историю?

- Да.

- Так вот, он опять прогуливается там. Слегка прихрамывает. А вчера
он бродил по Манхэттену. Надеюсь, он меня не видел.

- Ты не шутишь?! Это ужасно, Дарби.

- Хуже того. За мной было шесть хвостов прошлой ночью, и, если я
увижу его в этом городе, крадущегося вдоль тротуара, я сдамся. Подойду к
нему и выдам себя.

- Не знаю, что и сказать.

- Говори как можно меньше, у этих людей радар. Я буду играть в эту
игру еще три дня, а затем уберусь отсюда. Если я доживу до утра среды, я
улечу в Агубу или Тринидад или еще куда-нибудь на побережье. Я бы хотела
умереть там.

- Когда мы встретимся?

- Я подумаю. Сделай для меня две вещи.

- Говори.

- Где ты паркуешь машину?

- Около моего отеля.

- Оставь ее там и возьми напрокат другую. Что-нибудь попроще, чтобы
не бросалось в глаза, обычный ?форд? или в этом духе. Сделай вид, что ты
на прицеле. Отправляйся в отель ?Марбари? в Джорджтауне и сними номер на
трое суток. Платить нужно наличными - они возьмут, я уже навела справки.
Назовись вымышленным именем.

Грентэм записывал, кивая головой.

- Можешь ты ускользнуть из своей квартиры, когда стемнеет? - спросила
она.

- Думаю, да.

- Тогда возьми такси до Марбари. Там для тебя будет стоять взятая
напрокат машина. Дважды поменяй такси до гостиницы ?Табард? и войди в
ресторан точно в девять часов.

- Хорошо. Что еще?

- Захвати одежду. Спланируй свое отсутствие дома, по крайней мере, на
три дня. И уладь это у себя в конторе.

- Послушай, Дарби, я уверен, что мой офис - безопасное место.

- У меня нет настроения спорить. Если ты хочешь, чтобы у тебя были
трудности, Грей, я просто исчезну.

Я убеждена, что проживу тем дольше, чем скорее уеду из страны.

- Слушаюсь, мэм.

- Молодец!

- Думаю, где-то в твоей голове зреет прекрасный план.

- Возможно. Поговорим об этом за обедом.

- Ты что, назначаешь мне свидание?

- Просто закажем что-нибудь вкусное и назовем это деловой встречей.

- Слушаюсь, мэм.

- Будь осторожен, Грей. За нами следят. И она повесила трубку.

***

Она сидела за 37-м столиком в темном уголке маленького ресторанчика,
когда он вошел туда ровно в девять. Первое, на что он обратил внимание,
было платье, и, когда он шел к столику, он знал, что под платьем были ее
ноги, но он их не видел. Может, потом, когда она встанет. На нем был
пиджак и галстук, и вместе они составляли весьма привлекательную пару.

Он сидел рядом с ней в полумраке, так что оба они могли наблюдать за
редкими посетителями. Гостиница ?Табард? была такой старой, что в ней
мог обедать еще Томас Джефферсон. Большая группа немцев смеялась и
болтала в патио, снаружи ресторана. Окна были распахнуты, а воздух такой
бодрящий, что на какой-то короткий миг можно было забыть об опасности.

- Где ты купила платье?

- Тебе нравится?

- Очень красивое.

- Я немного пробежалась по магазинам сегодня в полдень. Как и весь
мой гардероб в последнее время, оно одноразовое. Вероятно, я оставлю его
в номере, когда в следующий раз буду убегать от смерти.

Появился официант с меню. Они заказали выпивку. В ресторане было тихо
и уютно.

- Как ты сюда попала? - спросил он.

- Облетев весь свет.

- Я бы хотел знать.

- Я села в поезд до Ньюарка, затем в самолет до Бостона, потом
Детройт, потом Даллас. Всю ночь я была в пути и дважды забывала, где я.

- Тогда как они смогли тебя выследить?

- Они бы не смогли, если бы у меня хватило денег расплатиться
наличными.

- Сколько тебе нужно?

- Я бы хотела снять со своего счета в Новом Орлеане.

- Мы уладим это в понедельник. Надеюсь, ты в безопасности, Дарби?

- Раньше и я так думала. По правде говоря, я чувствовала себя в
безопасности, когда садилась на корабль с Верхиком, правда, это был не
Верхик. Я чувствовала себя так же и в Нью-Йорке. А потом по тротуару
проковылял. Хромой, и с тех пор я не могу есть.

- Ты похудела.

- Спасибо за комплимент. Ты когда-нибудь здесь обедал? - Она
посмотрела в свое меню. Он заглянул в свое.

- Нет, но слышал, что кормят отменно. Ты опять изменила цвет волос.

Они были светло-каштановые. На лице лишь легкие следы косметики и
губная помада.

- Они вообще выпадут, если я буду и дальше встречаться с этими
людьми.

Принесли напитки, и они заказали ужин.

- Ожидается кое-что в утреннем номере ?Таймс?. - Он не упомянул
новоорлеанскую газету, так как в ней уже печатались фотографии Каллахана
и Верхика. Он думал, что она видела газету.

Казалось, что это ее не интересует.

- Что именно? - спросила она, озираясь.

- Мы не уверены. Но не хотим, чтобы ?Таймс? нас обошла. Они наши
старые конкуренты.

- Это меня не интересует. Я ничего не смыслю в журналистике и не
желаю знать. Я здесь, потому что у меня есть одна-единственная идея, как
найти Гарсиа. И если это не сработает, причем быстро, я уеду отсюда.

- Прости. О чем ты хотела поговорить?

- О Европе. У тебя есть в Европе любимое место?

- Я ненавижу Европу, а заодно и европейцев. От случая к случаю я езжу
в Канаду, Австралию и Новую Зеландию. А чем тебе так нравится Европа?

- Мой дед был шотландским эмигрантом, и у меня там куча кузенов. Я
ездила туда дважды.

Грей выдавил лимон в джин с тоником. Из бара вышло шесть человек, и
Дарби внимательно их осмотрела.

Когда она говорила, ее глаза не переставали оглядывать помещение.

- Мне кажется, тебе необходимо сделать пару глотков, чтобы
расслабиться, - сказал Грей.

Она кивнула, но не произнесла ни слова. Те шестеро сели за соседний
столик и начали болтать по-французски. Их речь было приятно слушать.

- Ты слышал когда-нибудь французский каюн? - спросила она.

- Нет.

- Это диалект, который уже исчезает, так же, как и болота. Говорят,
его не понимают даже французы.

- Это справедливо. Уверен, те, кто говорит на этом диалекте, не
понимают французского.

Она сделала большой глоток из своего бокала с белым вином.

- Я тебе говорила о Чэде Бранете?

- Не припоминаю.

- Он был бедным парнем-каюном из Евниса. Его семья влачила жалкое