Чтение 60–й страницы книги ~Экстренный случай~

Я слышал его голос, понимал слова, но они казались мне сущим бредом, не
стоящим внимания. Какой дурак станет слушать эту белиберду?

- Что?

А потом я почувствовал какую-то дрожь над правым ухом. Странную и смешную
дрожь. Я открыл глаза и увидел девушку. Она была очень мила, вот только
вытворяла со мной нечто непонятное. С моей головы падали какие-то бурые
пушистые штуковины. Падали медленно и плавно. Нортон смотрел на них и что-то
громко говорил, но я не разбирал слов. Я почти спал. Однако все это было так
странно... Потом я почувствовал мыльную пену. Потом - бритву. Я посмотрел на
нее, и меня вдруг начало мутить. Блевотина хлынула фонтаном прямо на белый
халат, и я услышал, как Нортон говорит:

- Заканчивайте. Быстрее. Пора!

А потом они притащили какое-то сверло. Я видел его лишь мельком, потому
что у меня слипались глаза, и снова затошнило. Помню только, как успел
произнести:

- Чур, никаких дырок в голове...

Я выговорил эти слова медленно, важно и очень отчетливо.

Или мне так показалось?

ПЯТНИЦА, СУББОТА И ВОСКРЕСЕНЬЕ. 14,15,16 ОКТЯБРЯ

Я чувствовал себя так, словно кто-то хотел оттяпать мне голову, но не
сумел довести дело до конца. Очнувшись, я тотчас вызвал медсестру и
потребовал еще морфия. Она улыбнулась мне как слишком привередливому
пациенту и сказала, что больше нельзя. Тогда я предложил ей катиться к
чертям собачьим. Это ей не очень понравилось. Впрочем, и я не был в восторге
от нее.

Подняв руку, я нащупал повязку на голове и отпустил по этому поводу
несколько замечаний, которые тоже не понравились медсестре, и она убралась
восвояси. А вскоре пришел Нортон Хэммонд.

- Парикмахер ты никудышный, - заметил я, продолжая ощупывать голову.

- А по-моему, неплохая стрижка.

- Сколько дыр просверлили?

- Три. Все на темени, с правой стороны. Крови было прилично. Ты
что-нибудь помнишь?

- Нет, - ответил я.

- Ты клевал носом, блевал; один зрачок расширился. Мы не стали дожидаться
рентгена.

- Ладно. Когда я отсюда выберусь?

- Дня через три. Самое большее - четыре.

- Ты что, издеваешься?

- Гематома чревата, - напомнил он мне. - Ты должен отлежаться.

- У меня есть выбор?

- Господи, не зря же говорят: нет пациента хуже, чем врач.

- Дай еще морфию, - попросил я.

- Нельзя.

- А дарвона можно?

- Нет.

- Аспирин?

- Ладно, - уступил Хэммонд. - Этой дряни не жалко.

- А ты не подсунешь мне прессованную сахарную пудру?

- Думай, что говоришь, не то позову консультанта из психиатрии.

- Не посмеешь.

Хэммонд только усмехнулся и был таков. Я немного подремал, а потом пришла
Джудит. Какое-то время она делала вид, будто сердится на меня, но надолго ее
не хватило. Я объяснил жене, что в случившемся нет моей вины, и она назвала
меня чертовым дурнем, а потом поцеловала.

Чуть позже нагрянули легавые, и мне пришлось притвориться спящим. Вечером
сиделка принесла газеты, и я стал искать заметку об Арте. Увы, таковой не
нашлось. Только несколько бульварных статеек об Анджеле Хардинг и Романе
Джонсе, и больше ничего. Потом снова пришла Джудит и сообщила, что у Бетти и
детей все хорошо, а Арта освободят завтра.

Я сказал, что это очень добрая весть, и Джудит улыбнулась.

***

В больнице у человека исчезает чувство времени. Дни сливаются в один. Вам
измеряют температуру, вас кормят, вас осматривает врач, потом снова
появляется градусник... Вот, собственно, и все. Меня навестили Сандерсон,
Фриц, еще несколько человек. В том числе и полицейские. На сей раз мне не
удалось прикинуться спящим, и я рассказал им все, что знал. Полицейские
внимательно слушали и даже делали какие-то записи. К вечеру второго дня мне
стало получше. В голове прояснилось, слабость начала проходить. О чем и
сообщил Хэммонду. Но он лишь хмыкнул и посоветовал мне полежать еще сутки.

После обеда меня навестил Арт Ли. По своему обыкновению, он криво
ухмылялся, но выглядел очень усталым. И постаревшим.

- Привет, - сказал я. - Ну что, приятно снова почувствовать себя
свободным человеком?

- Приятно, - согласился он, стоя в изножье кровати и покачивая головой. -
Тебе очень больно?

- Теперь уже нет.

- Жаль, что так вышло.

- Все в порядке. Это даже было занятно. Первая эпидуральная гематома в
моей жизни.

Я умолк. Мне хотелось задать ему один вопрос. Я успел многое обдумать,
выругать себя за уйму дурацких ошибок, допущенных по ходу дела. Я знал, что
самая большая моя оплошность - вызов репортера из "Глоб". Не стоило мне
тащить его в дом Ли. Это была огромная глупость. Но не единственная. Вот
почему меня так и подмывало задать Арту один вопрос.

Но я не стал этого делать. А лишь сказал:

- Надо полагать, полиция разложила все по полочкам.

Арт кивнул.

- Роман Джонс заставил Анджелу сделать аборт Карен. Когда ты
заинтересовался им, он отправился домой к Анджеле, вероятно, чтобы убить ее.
Решив, что за ним следят, Джонс затаился и устроил тебе западню, после чего
пошел к девушке и принялся гоняться за ней с бритвой. Бритвой же он и
полоснул тебя по лбу.

- Очень мило.

- Анджела схватила кухонный нож и начала сопротивляться. Даже поцарапала
Джонса. Представляю себе эту захватывающую сцену. Парень с бритвой и девка с
тесаком. В конце концов Анджела изловчилась огреть его стулом и выпихнуть из
окна.

- Это она так сказала?

- Похоже, что да.

Я кивнул. Мы молча переглянулись.

- Спасибо тебе за помощь, - сказал наконец Арт.

- Всегда к твоим услугам. Но уверен ли ты, что я и впрямь помог?

Арт улыбнулся:

- Я же на свободе.

- Я не то имел в виду.

Он передернул плечами и присел на край кровати.

- Огласка - не твоя вина. Кроме того, Бостон уже начал мне надоедать. Я
созрел для переезда.

- Куда подашься?

- Я думаю, обратно в Калифорнию. Пришла охота пожить в Лос-Анджелесе.
Может, приму роды у какой-нибудь кинозвезды.

- У кинозвезд не бывает детей, - сказал я. - У них все больше агенты.

Арт рассмеялся. Какое-то мгновение это был так хорошо знакомый мне смех
человека, услышавшего забавную шутку и уже успевшего придумать достойный
ответ, а оттого очень довольного собой. Но лишь мгновение. Арт хотел что-то
сказать, но быстро закрыл рот и уставился в пол. Смех оборвался.

- Ты побывал на работе? - спросил я.

- Забежал, чтобы прикрыть лавочку. Я уже готовлюсь к переезду.

- Когда отбываете?

- На следующей неделе.

- Так скоро?

Арт передернул плечами:

- Не имею ни малейшего желания задерживаться здесь.

- Да, могу себе представить, - согласился я.

***

Полагаю, что все последующие события - результат охватившей меня злости.
Дело было препоганое, смрадное и мерзкое, и мне следовало попросту отойти в
сторону, оставить людей в покое и все забыть. Не было никакой нужды
продолжать это бессмысленное расследование. Но когда Джудит сказала, что
хочет устроить Ли прощальную вечеринку, я ответил: нет, Арту это не
понравится.

После чего моя злость сделалась еще сильнее.

На третий день я принялся канючить, да так, что Хэммонд в конце концов
согласился выписать меня. Подозреваю, что моему освобождению способствовали
и жалобы медсестер. В общем, в три часа десять минут пополудни меня
спровадили. Джудит привезла мне кое-какую одежду, и мы поехали домой. По
пути я сказал жене:

- Сверни направо, когда доедешь до угла.

- Зачем?

- Я должен заглянуть в одно место.

- Джон...

- Не надо, Джудит. Всего на несколько минут.

Она нахмурилась, но свернула направо, как я и просил, а затем,
руководствуясь моими указаниями, проехала через Маячный холм к улице, где
жила Анджела Хардинг. Перед домом стояла патрульная машина, на втором этаже
у двери квартиры топтался полицейский.

- Я доктор Берри из лаборатории Мэллори, - представился я. - Вы уже взяли
образцы крови?