Чтение 60–й страницы книги ~Экспансия

- Как его зовут?

- Мануэль.

- Спит хорошо?

- Да. Он никогда не просыпается...

- Он может пройти к тебе только через ванную комнату?

- Нет, у него есть и другой ход. Через кабинет...

- Двери запираются?

- Он не придет, штандартенфюрер.

- Повторяю вопрос: двери запираются?

- Да, там есть защелки...

- Сейчас я закрою обе двери... Где у тебя оружие?

- У меня его нет.

- Но ты понимаешь, что я буду вынужден сделать, если ты включишь
какую-нибудь систему?

- Понимаю.

- Я пришел к тебе с торговым предложением. В твоих интересах провести
переговоры в обстановке взаимного понимания, нет?

- Можно сесть?

- Пожалуйста.

Штирлиц, не спуская с него глаз, подошел сначала к двери, что вела в
ванную комнату, потом к другой тяжелой, массивной, соединявшей спальню с
кабинетом, осторожно закрыл их и быстро вернулся к Риктеру, который сидел,
словно приговоренный к смерти средневековый ученый, - в белой длинной
ночной рубашке, опустив безвольные руки между острыми коленями.

- Ты понимаешь, зачем я пришел к тебе, Риктер?

- Не совсем...

- Ты успел унести с собою идею м о е г о Рунге... Человек, которого
я чудом спас от гибели... У меня есть твои рапорты Мюллеру о работе,
которую ты с ним проводил, анализ его исследований, описание
м е т о д о в, применявшихся во время допросов с устрашением, словом, все
то, что позволит союзникам посадить тебя на скамью подсудимых, потребовав
выдачи трибуналу... Позиция ясна?

- Да.

- Оспаривать не будешь?

- В общем-то, позиция поддается раскачке, штандартенфюрер... Меня
здесь поддерживают...

- Тебя поддерживают до тех пор, пока мы, братство, не сказали своего
слова. Ты подошел к Перону, минуя нас, ты обошел нас, Риктер, нет?

- Я действовал самостоятельно, это верно.

- Ты отдаешь себе отчет в том, как мы нуждаемся, особенно в это
трагическое время, в рычагах влияния на здешних руководителей? Ты - рычаг
такого рода... Мы заинтересованы в тебе... А особенно я. Понятно?

- Да.

- Ну и хорошо. Сейчас ты напишешь согласие работать на меня:
во-первых, кратко сообщишь, на каком этапе находятся твои разработки,
какие фирмы и откуда поставляют тебе т о в а р: во-вторых и в-третьих,
перечислишь тех физиков из НСДАП, которые прибыли сюда и в Кордову по
твоим рекомендациям.

- Зачем вам все это? - прошептал Риктер с отчаянием. - Если
нуждаетесь в деньгах, скажите, я готов помогать постоянно... Хотите
работать - пожалуйста, здесь нуждаются в людях вашего типа... Зачем нужны
эти забытые упражнения по конспирации?

- Очень плохо, что ты забываешь упражнения по конспирации, Риктер. Ты
не получал такого приказа...

- Неправда... Сеньор Рикардо Блюм дал мне полную санкцию на
действия...

- Ты имеешь в виду...

- Да... Очень похож на группенфюрера Мюллера, но вы же знаете: раз не
говорят - не спрашивай...

- Он тебя принял дома?!

- Нет, нет, конспиративная встреча...

Штирлиц играл сейчас, балансируя на проволоке, только она была
натянута не над ареной цирка, а над пропастью, и страховки нет, и нет в
руках спасительного шеста, который позволяет соотносить себя с линией
горизонта, никакого отклонения...

- Посмотри на меня, Риктер. Можешь потрогать бороду, она настоящая...
И очки с диоптрией... Приказ получить от тебя три документа я получил
именно от него... Ты же знаешь с и с т е м у: начальник корректен и добр,
а подчиненный делает черновую работу, отбирает подписку, оформляет
отношения, ничего не попишешь... Но дело в том, что интересы группенфюрера
не во всем совпадают с моими... И подачкой тут дело не ограничится... Я
хочу, чтобы ты написал и четвертую бумагу: "Дорогой Штирлиц, приглашаю Вас
принять участие в разработке моего проекта. В случае Вашего отказа те
идеи, которыми Вы располагали и передали мне безвозмездно в рейхе в сорок
четвертом году, будут вознаграждены тридцатью процентами из моего
авторского гонорара..." Ну, как? Сговоримся?

- О тридцати процентах не может быть и речи. Десять.

- Двадцать. Номер счета я скажу, когда встретимся в более удобном
месте... Писать в темноте можешь?

- Я включу настольную лампу...

- Как раз этого делать не надо, Риктер... Темнота - друг жуликов и
возлюбленных...

- Противно это все, - вздохнул Риктер. - И самое ужасное, что я
дважды видел сон именно обо всем том, что сейчас происходит...

- А тебе не показывали сон о том, что пришло время идти к Перону и
предлагать ему переводить исследования по бомбе в русло атомной
энергетики?

- Зачем?

- Затем, что это выгоднее Аргентине. С бомбой ее задушат, а с
энергетикой она станет первой страной этого континента. Подумай над моими
словами... Станции - это навсегда, Риктер, бомба - ненадолго... Но к этому
разговору мы еще вернемся, у меня есть все твои телефоны, я позвоню или от
меня позвонят - встретимся... Обязательно скоро встретимся...

...В пять часов утра Штирлиц разбудил своих американцев, усадил их,
сонных, толком еще не протрезвевших (отчего все начинающие горнолыжники
так пьют после первого спуска?!), в раздрызганный автобус и попросил
шофера Педро не гнать, начнут блевать, будет вонища, противно...

Когда выехали из города, Штирлиц устроился рядом с шофером и,
приложив ко рту металлический рупор, громко спросил:

- Джентльмены, что вам больше по душе: всласть похрапеть или же
послушать мои разъяснения про здешний край?

- Если бы можно было пропустить глоток виски, - сказал аптекарь из
Далласа, - мы бы взбодрились...

- У каждого под сиденьем сумка, - ответил Штирлиц, - там найдете три
сандвича, фляжку виски и фрукты.

Аптекарь застонал от наслаждения, достал холщовую сумку, припал к
фляжке, блаженно зажмурился, .откусил кусок груши, хрустко разгрыз ее
(Штирлицу показалось, что у него зубы как у коня; все-таки что-то от
животного в человеке - даже такого замечательного, как конь, - вызывает
отвращение), закурил и, оглядев спутников, сказал:

- Джентльмены, по-моему, теперь самое время послушать маэстро...

- Просим, просим, - дружно поддержали остальные; лица помятые, мешки
под глазами набухли, глаза покрыты красной паутиной, были б артистами или
писателями, те проживают за один час несколько жизней, изнуряющее
внутреннее напряжение, да и несправедливость ощущают не так, как
остальные, а кончиками нервов, тем нужен стакан, чтобы хоть как-то
успокоиться, а эти-то что?!

- Ладно, - ответил Штирлиц, - слушайте... Вообще-то, сначала я хочу
задать вам один вопрос...

- Валяйте, - загалдели в ответ; добрая нация, дети, в них много
открытости, а может, просто привыкли к гарантиям, уважают себя, поэтому
так снисходительны и к себе, и к другим.

- Кто-нибудь из вас воевал?

Аптекарь ответил первым:

- Я служил в Сан-Диего, на авиабазе.

- А в Европе или на Дальнем Востоке? - спросил Штирлиц.

- Нет, никто, - ответил кряжистый крепыш, чем-то похожий на японца. -
Все служили в Штатах.

- Тогда вам не понять, - сказал Штирлиц. - Вы ведь катались на лыжах
в аргентинской Германии... Город начали строить австрийцы, а после того,
как Гитлер повалился, сюда переехали сотни нацистов...

- Всех нацистов посадили в концентрационные лагеря, - возразил
аптекарь. - Так им и надо, этим свиньям.

- Ничего подобного, - сказал Штирлиц. - Когда вернетесь, внимательно
посмотрите названия магазинов, кафе, отелей, баров, компаний, каждое
второе - немецкое... А особенно после того, как Перон пригласил в Барилоче
немецких физиков... Не иначе, как здесь готовят атомную бомбу.

Американцы дружно расхохотались, зааплодировав Штирлицу.

- Между прочим, я серьезно, - ответил он, заставив себя улыбнуться. -
Вокруг водопады, дармовая электроэнергия, вдали от людских глаз... Да вы
на острова посмотрите, мимо которых проезжаете, когда отправляетесь на
склон... Попробуйте туда пройти! Интересно, что с вами потом случится...
Да не смейтесь вы! Это же сенсация! Расскажете американским газетчикам -
заработаете деньги, окупите часть трат на путешествие... Ладно, сейчас мы
начнем огибать озеро, дорога по другому берегу дерьмовая, зато можно будет
выпить "агуа ардьенте" у сеньора дона Фрица Крабба...

И снова американцы расхохотались, повторяя: "сеньор дон Фриц".

- Чего гогочете?! - спросил Штирлиц. - А еще через три километра