кровавых боев, здесь простирались только развалины. И невозможным
казалось восстановить хоть что-нибудь из разрушенного, многажды
сожженного, сровненного с землей. Но Вождь приказал, и невозможное
сделалось явью. Не боги, трусливо сбежавшие вместе с полосатыми в
надменный Барал-Гур, а люди, простые люди, замершие сейчас перед грубо
сколоченной трибуной, возродили его во всей красе и сделали еще
прекраснее по безошибочным наметкам Любимого и Родного. На смену
бессмысленным хрустальным пагодам, на место бестолково вычурных янтарных
дворцов и слащавых изгородей пришли стройные, словно шеренги героев,
районы новостроек. И только проспекты так и остались незамощенными, ибо
в непостижимой мудрости своей, коснувшись утоптанной за века твердой
земли, сказал Вождь: "Обычаи следует чтить, традиции должно уважать!"
безжалостен и опасен. Его ничто не остановит, если мы не сплотимся.
Смотрите!
изжелта-бледного мальчишку в рваном, свисающем опаленными клочьями
армейском комбинезоне.
Бессмертной заставы. Двадцать семь их было, родные, всего только
двадцать семь! Но, сколько могли, они сдерживали дивизии врага и, не
отступив ни на шаг, пали смертью героев. Почтим их память!
с нами, он по праву стал бы даоченгом. Но он спит вечным сном, завещав
нам жизнь и борьбу. И я думаю, что юный борец А Ладжок не посрамит этого
звания...
помни: народ не любит угнетателей!
счастья глаза.
трибуны выдвинулся и встал рядом с ним у сдвоенного микрофона коренастый
колючеглазый человек в пятнистом комбинезоне без знаков различия и
расшитой характерным горским узором шапочке.
Сегодня на восток отправляются первые дао. Им не под силу опрокинуть
противника, их задача - любой ценой задержать его. Любой ценой! - Без
права пасть раньше, чем подойдет подмога! Я хочу сообщить вам, друзья,
что час назад вашей волей я назначил на пост командующего восточным
фронтом...
в Пао-Тун, не отдаст священную столицу оранжевой своре!
Родного, Нол Сарджо, коротко стриженный, очень немолодой на фоне
автоматчиков - далеко за тридцать - пригнул пониже раструб микрофона.
шорох толпы. - Они захотели, они получат. Мы победим, сказал Вождь.
Значит, так и будет.
зрения. Миг спустя скопище начало редеть. Из шеренг, строем расходящихся
по жилым кварталам, время от времени доносилось:
вихрастую голову.
***
уверенные шаги, и сквозь тяжелое золотое шитье оранжевых портьер
приглушенно доносился перезвон мириад священных бубенцов. От двери к
двери, мимо вытягивающихся в струнку гвардейцев, почти не обращая
внимания на ловко припадающих к стопам евнухов и подчеркнуто не замечая
проносящихся подобно летучим мышам безмолвных соглядатаев, начальник
Генштаба прошел к высоким резным вратам внутренних покоев Владыки.
курильницы, по обычаю втянув ноздрями благовонный дым из левой и выдохом
изо рта обеспокоив дым над правой, омыл лицо ладонями, переступая
узорный порог, и, не опускаясь на колени, склонил голову перед пустым
троном Бессмертного Владыки ровно на столько, на сколько полагалось по
ритуалу лицу, принадлежащему к первому из Семнадцати Семейств.
предписанного негласным церемониалом почтительного придыхания.
без серьезных отступлений от плана Генштаба. Оранжевая линия взломана!
едва ли не в четверть коу-му, письменного стола, совершенно терявшегося,
впрочем, в углу рабочего кабинета, Затмевающий Свет благосклонно кивнул
начальнику Генштаба и, взойдя по трем нефритовым ступеням, воссел на
упругие подушки трона, под гигантской крылатой короной, удерживаемой
тремя же цепями, свитыми из трехсот тридцати трех тысяч золотых нитей.
казался неуместным на фоне этого сиденья, источающего сияние, и только
строгость посадки да узкий алмазный обруч на лбу императора не давали
забыть, что это не простой смертный, чудом оказавшийся в святая святых
Чертога.
линзы очков Владыки казались отливающими багрянцем...
территорию мятежников более чем на восемь ке, на южном направлении - до
одиннадцати ке. В соответствии с разработками Генштаба продолжается
наступление на центральном участке фронта, в направлении Кай-Лаонского
укрепрайона, и далее - на Пао-Тун.
легкий голубой оттенок.
ваших подчиненных. Придет время, и, встав пред ликом Хото-Арджанга, я
лично поблагодарю ваших почтенных предков за деяния отпрыска их древа.
Можете ли вы назвать кого-либо из числа особо отличившихся?
пограничного сражения великой славой покрыли себя имперские егеря, в
первую очередь бригада генерала Тан Татао!
Тан засиделся на бригаде?
в неизмеримой глубине кабинета раздался мелодичный звонок.
взглядом моментально, словно бы из пустоты, возникшего у ступеней трона
Хранителя Чертога, - прошу как можно скорее подготовить на подпись
рескрипт о присвоении бригадиру Тан Татао звания дивизионного генерала.
подбородком, вышколенно-изящно распластался у подножия престола, успев
поцеловать остроконечный башмак Владыки, вновь вознесся на ноги,
несколько помедлил, ожидая дальнейших указаний, и вновь растворился,
словно его и не было.
подумать и о введении генерала Татао в военную коллегию на правах
действительного члена?
говорил подчеркнуто, может быть, даже немного сверх меры официально. -
Однако же я смею полагать, что действительным членом военной коллегии в
соответствии с традицией может быть лишь представитель одного из
Семнадцати Семейств...
или изволит гневаться. И все-таки начальник Генштаба не укорял себя за
дерзость. Всему есть предел, и простолюдин должен знать свое место. Если
уж император считает возможным забывать прописные истины, значит,
рушится небо и долг Семнадцати Семейств поддержать его. Так было
испокон, и так будет впредь. В конце концов, и сам повелитель - да
восславится имя его! - не столь уж безупречен. Сыну танцовщицы из края
горных лунгов простительно покровительствовать деревенщине: увы,
покойный Бессмертный Владыка, отец нынешнего, был несколько вольнодумен
- он выбирал наложниц за красоту; и не в этом ли смешном пустяке крылся
корень мятежей? Как знать...
лишь полное повиновение выражающем лице начальника Генштаба.
церемонно-благожелательным тоном спросил Владыка.
Роллинс Джеймс
Перумов Ник
Гуревич Георгий
Зыков Виталий
Эриксон Стивен
Пехов Алексей