более что и остальные внимали вполуха, лишь иногда кивая - услышав нечто
необычное. Принесли пищу на красивых блюдах - последнюю перемену. Сперва
была птица: какие-то обжаренные пичужки, чуть ли не на один глоток, потом
пошла дичь покрупнее, а за нею звери, добытые на охоте. Теперь же море
принесло свою дань: сине-черные мидии в раковинах, каракатицы в собственных
чернилах, печеные мелкие рыбешки, отварные рыбины покрупнее. В этом морском
королевстве рыбу ценили. Она манила - как женщины. Внимание гостей
разделилось. С ними обедали и атлантки, обнаженные груди временами уже
вздымались под вопрошающей лаской. Но когда рабы внесли дары моря, женщин на
время забыли.
понял, что и за ним самим наблюдают не менее пристально. Это был юный Темис,
третий сын Атласа, сидевший справа от египтянина. Улыбнувшись в кубок с
вином, Интеб ощутил, что уж и сам оказался впутан в здешние интриги.
атлантов такое ценилось, и потому царевич был в узкой повязке на бедрах,
высоко открывавшей ноги. На гладкой безволосой груди вздувались могучие
мышцы. Но за гордой силой виделась и восприимчивость: тонкий изогнутый нос,
пухлые губы говорили, что перед Интебом не мускулистый зверь, а сын своего
отца. Прямые темные волосы открывали высокий лоб, их поддерживал обруч из
кованого золота. Поймав на себе взгляд Интеба, царевич приподнял кубок в
знак приветствия:
Должно быть, он далеко уступает сказочному великолепию и богатству Египта, к
которому ты привык?
моих глазах ты мог бы прочесть удивление и восхищение. Не умаляя Египта,
скажу: ваш город и дворец подобны чуду. А картины на стенах изумили мой
взгляд. Мы, египтяне, в искусстве своем ценим порядок, знакомые формы и
узоры даруют нам отдых. Но для ваших художников мир - это море: цветов,
птиц, зверей, рыб.., разнообразию нет конца. А гимнасты, прыгающие через
быка.., они, кажется, вот-вот спрыгнут вниз и примутся кувыркаться здесь
среди нас, а огромный пятнистый бык тем временем поднимет меня на рога.
заиграли под кожей, прекрасно подмечая восхищенный взгляд Интеба. - И не
только прыгаю. Еще я лучший кулачный боец в этом городе.
отъезда. Представь себе двух бойцов, их обнаженные тела блестят от масла.
Кожаные ремни намотаны на их кулаки обратившись лицом друг к Другу, они
наносят удары, способные убить обычного человека, и отражают их. - Темис
отпил вина, потом взял конический кубок с низкого столика перед собой. - Ну
а эта игра тебе известна? - спросил он, тряся кубок, в котором загремели
кости, и опрокидывая его на стол.
выигрывает тот, у кого больше. Самый лучший ход, Афродитин, - три шестерки
худший, собачий, - три единицы. Сыграем?
нему, и египтянин повернулся к царю столь же поспешно, как это сделал бы
всякий в этой палате.
шелудивее этого?
были деревянные колодки. Избитый, грязный, окровавленный, нагой.., не
человек, останки человека. Эсон, сын Перимеда, микенский царевич.
на Эсона, о котором не ведал Атлас, дал понять египтянину, что его ждет. Он
понимал, что Атлас не сумеет справиться с искушением, царь захочет показать
гостю этого пленника. Интеб не мог не знать его, лишь недавно покинув город.
И потому Интеб не поддался чувствам, отвечал взвешенно и обдуманно. Он
окинул Эсона взглядом с ног до головы, и выражение на лице его не
переменилось.
с этим благородным человеком обходятся таким образом?
Все разговоры разом стихли. Подобно ядовитой змее, царь не отрываясь глядел
на Интеба. Египтянин отвечал ему бестрепетным взором.
послан сюда самим фараоном с дарами дружбы... Об этом можно напомнить.
Египет в мире с Микенами и с Атлантидой, он выше того, что разделяет сейчас
оба царства. Атлас не сразу осознал это и помедлил с ответом. С первым же
словом улыбка возвратилась на его уста. Но в глазах царя.., в глазах темным
пламенем горела холодная ненависть.
нас, атлантов, мой маленький египтянин, он просто ничто. К тому же этот
молодец принадлежит к тому самому вздорному горскому племени, о котором мы
только что говорили.
Предатель... - Микенец попытался броситься вперед, но стражи оттащили его и
бросили на колени. Атлас захохотал, все тело его сотрясалось от хохота.
вступился за дерзкого княжонка. Ты смел, -Интеб, только не советую тебе
рисковать ради грязных варваров.
микенца, и даже Интеб слегка улыбнулся, показывая, что и просвещенный Египет
тоже ценит добрую шутку. Атлантида и Египет, два оплота цивилизации,
культуры, искусства.., они стоят высоко над людьми-животными, что обитают
вне пределов обеих стран, разрывают грязь заостренными палками в поисках
пищи.., людьми низшими во всем. Быть может, эта кучка камней в Микенах
действительно выше подобных же нагромождений скал в ближайших селеньях, быть
может, царь ее и правит ими, но для Атлантиды это не имеет значения. Каждое
ругательство Эсона доказывало правоту атлантов они хохотали, приходилось
улыбаться и Интебу.
вновь захохотали.
Эсон попытался обернуться к новому мучителю, скрипя зубами в гневе и
разочаровании.
ты удержишь его в своих копытах? - Хохот сделался всеобщим, и Эсон напрасно
пытался перекричать его.., вид его раскрывающегося рта и побагровевшего от
прилива крови лица лишь вызывал у атлантов новые пароксизмы веселья,
Внезапно смех оборвался: один из рабов нес большую керамическую миску с
горячим рыбным супом. Связанный, в колодках, Эсон все же сумел подняться на
ноги и, когда раб оказался возле него, рванулся вперед, потянув за собой
обоих стражей. Раб упал, миска опрокинулась, залив Темиса своим дымящимся
содержимым. Раб и стражи столкнулись друг с другом, а Эсон проскочил мимо
них и повалился на низкий столик, сумев дотянуться до шеи Темиса.., столик
рухнул под весом микенца.
раба и схватили Эсона, нанося по его телу удары, пытаясь оторвать его руки
от горла Темиса. Уже теряя сознание, Эсон сжимал пальцы все сильнее, и лишь
когда рукоятка меча, описав широкую дугу, обрушилась на его висок, по его
телу прошла судорога и он затих. Его стащили на пол лицом вниз, и один из
стражей, высоко подняв руками короткий меч, уже готов был обрушить его на
шею поверженного.
одежды.
мне. Так, отец?
потешился над горным варваром. Еще дрожа от ярости, Темис повернулся к
Интебу.
открытой арене, в честном поединке, я до смерти забью эту скотину.
Глава 5
неважно в той черной дыре, где он был заточен. Боль, терзавшая его тело в
разных местах, теперь слилась в один жуткий клубок, стиснувший голову. Он
попытался сесть, но, словно караулящий зверь, боль швырнула его обратно на
жесткий каменный пол. При следующей попытке он был более осторожен. Эсон
провел руками по телу - новых ран не было, во всяком случае серьезных.
Затем, с особой осторожностью, он ощупал болезненную припухлость на виске.
самое докучливое из этих жужжащих насекомых. Он улыбнулся во тьму. Боль
стоила удовольствия: хорошо было стиснуть пальцы на этом горле.
навоза бил в ноздри. То же самое место, бычье стойло. Лев микенский,
заточенный в стойле быка Атлантиды. Живой еще лев. Превозмогая боль, он
пополз по полу на звук журчащей в канавке воды. Она оказалась на диво
Лукьяненко Сергей
Махров Алексей
Жюль Верн
Володихин Дмитрий
Кервуд Оливер Дж.
Майер Стефани