станции, несутся, сбивая всех с ног, на вокзал, с гордостью приносят
свежие журналы, или ведра с яблоками, или местные сувениры. Четвертых
интересуют только соседи - они флиртуют, откровенничают, выслушивают
откровенности. Пятые вообще не замечают ничего: сидят молча, уткнувшись в
свои бумаги, как будто и не едут никуда, как будто и людей нет рядом: день
в поезде для них - очередной рабочий день.
интересует путь. Приклеив лоб к стеклу, они стоят и стоят у окошка,
провожая глазами дома и рощи, ловят названия станций, сверяют с
путеводителем, прикидывают, далеко ли до ближайшего города, и гадают, как
он выглядит. Скосив глаза, высматривают километровые столбы, прикидывают,
с какой скоростью идет поезд. Казалось, какая разница: 720-й километр или
721-й? Лес там, и лес тут, мокрые осины, густой болиголов в прогалинах. Но
"стоящих у окошка" увлекает самый процесс продвижения, им хочется
заглянуть за горизонт, их волнует ожидание перемен. И иногда дорога (Поезд
Времени) вознаграждает их долготерпение. За однообразными лесами
открывается степной простор, за однообразными степями - город, за городом
- села с садами, а там и море, там и горы, каждая неповторима: горы
никогда не бывают однообразными. А за горами... Уж за горами откроется
что-то особенное.
почему бы нет? Разве нет среди читателей таких, как Лев?
миниатюрной, хрупкой женщиной, болезненной, нуждавшейся в опеке. С юных
лет искала, к кому бы прислониться, какой дуб обвить руками. И так ей
хотелось, чтобы сын ее был могучим, властным, всепокоряющим. Лев! Царь
зверей, как говаривали в старину.
плакал в меру, развивался нормально. В два месяца следил глазами за мамой,
в шесть - садился, в девять - уверенно стоял и тряс кроватку так
энергично, что она выезжала на середину комнаты. Потом произнес "мама",
потом "дай" ("на" пришло гораздо позже). И начал овладевать лингвистикой
со всей ее логикой и алогичными исключениями, делая умилительные ошибки, о
которых мать оповещала с восхищением всех своих подруг.
или в обществе ровесников? Что важнее для воспитания: материнская
самоотверженная любовь или коллектив равноправных товарищей под
наблюдением опытного педагога? Были крайние "материнцы", предлагавшие все
обучение сделать домашним, телевизионным. Были крайние "ефремовцы",
годовалых детишек определявшие в интернаты, настаивавшие, чтобы
чадолюбивых мам ссылали в резервации жизни прошлого века. В конце концов
была найдена оптимальная пропорция для каждого возраста. Малыши покидали
маму на два-три часа, старшеклассники - на недели и месяцы.
всхлипывающая мать отвела его впервые в детский сад. Он ужился с ребятами,
не конфликтовал, не дрался. В характере у Льва не оказалось ничего
львиного, наоборот, неумеренная уступчивость. Он никого не обижал, не
дразнил, игрушек не отнимал; если отнимали у него, отдавал не споря, легко
находил себе другое занятие. Было это не от особенного благородства, не от
врожденной доброты, а скорее от нежелания и неумения спорить, отстаивать
себя. Уступать было легче, чем бороться. Был только один случай, когда
уступка огорчила его. Малыш, на год моложе, отнял у Льва велосипед, да еще
надавал ему пинков. Лев разревелся.
няньку, садился рядом и задавал вопросы, глубокомысленные и наивные.
Подсчитано, что средний ребенок четыреста раз в день произносит слово
"почему?". Лев превосходил эту норму втрое, а иногда и впятеро.
втянуть его в игры, но маленький Лев уклонялся при первой возможности. В
душе он был очень самолюбив, даже ущемление самолюбив. Проигрывать не
хотелось, а выиграть он не надеялся, и Лев предпочитал не играть совсем.
Проводил время с "большими", чье превосходство было очевидно, закономерно
и потому не задевало. Если же взрослые отсылали его, садился на корточки в
углу и погружался в размышления.
воспитательниц. Она опасалась, что за этим глубокомысленным видом прячется
ленивая праздность ума.
"стена" - она. Есть слова-дяди и слова-тети. А зачем "окно" - оно? Разве
были люди такие - не дяди и не тети?
маленький, не поймешь. Когда в школу пойдешь, объяснят. Нечего сидеть
сиднем. Пошли в прятки играть.
воспитательница спохватилась, Левушки не оказалось среди играющих. Не без
труда его обнаружили в шкафу.
шахматы. Тут ему удавалось побеждать, это подстегивало интерес. Ему
нравилось рассуждать и рассчитывать: "Я пойду так, он ответит так, здесь
позиция усилится, здесь ослабеет, и тогда я его прижму так..." Года три
мальчик самозабвенно играл в шахматы, носил в кармане магнитную доску с
прилипающими фигурами, разбирал позиции, участвовал в районных турнирах,
призы получал. Опять забеспокоились воспитатели (уже мужчины), не слишком
ли увлечен парень, не одностороннее ли получается развитие. И вдруг как
отрезало. Лев остыл, забросил шахматы, потерял всякий интерес к игре.
чувство ответственности?
пешки только вперед, слоны - по диагонали. В жизни так не бывает.
шахматы, держись, совершенствуйся.
найти что-то особенное. Непростая воспитательная проблема заключалась в
этом "дарить".
поте лица будешь зарабатывать свой хлеб", - сказал бог Адаму. Связь между
"даю" и "беру" была зрима, измерялась количественно - денежными знаками.
Но когда рос Лев, люди получали все по потребности, давали же по-разному,
кто больше, кто меньше. Теоретически, если совесть позволяла, могли бы и
ничего не давать.
без сознательности, с одним только звериным "дай-дай". Вот и нужно было
научить их дарить свой труд безвозмездно, удовольствие находить в
одаривании.
были подготовлены к тому, чтобы дарить себя детям. Нормальную маму не надо
убеждать на совесть заботиться о ребенке. Но встрепанным озорникам,
отдаленным потомкам воителей-грабителей, "отнимать" казалось куда
привлекательнее. Дарить они соглашались, но отнятое предварительно. И
воспитателям приходилось терпеливо, настойчиво внушать:
сильными, стойкими, выносливыми. Все люди работают друг для друга, все
дарят друг другу подарки. Но мужчины добывают их в самых труднодоступных
местах, куда не под силу проникнуть усталым старикам, малым детям,
пугливым нежным женщинам.
летит год, два, десять лет. Непреклонный капитан у руля. У него выдержка,
стойкость, находчивость. А впереди неведомая планета. Драконы, огненные
змеи, великаны-гориллоиды стерегут лучший на свете подарок. Но капитан их
разгоняет, грузит подарок на звездолет и снова летит на Землю год, два,
десять лет, выносливый, стойкий, терпеливый, несокрушимый.
в лабораториях. Да и межзвездный транспорт вытеснил звездолеты с дальних
трасс. Но все же путешествие с приключениями казалось подросткам
привлекательнее. Почти все они хвалились: "Когда вырасту, подарю планету".
"Как же ты подаришь новую планету, такой медлительный и незакаленный? Надо
заняться спортом всерьез, чтобы опережать товарищей, а не отставать..."
Панов Вадим
Бажанов Олег
Березин Федор
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Шилова Юлия