высотой метров в тридцать, заканчивавшейся террасой, обнесенной перилами.
В одном из углов площадки высилась мачта, на которую в воскресенье и в
праздничные дни поднимали украшенный пятьдесят одной звездой флаг
Соединенных Штатов Америки.
занятий хозяина дома. Здесь были расставлены приборы доктора - подзорные
трубы, телескопы. Но в особенно ясные ночи он переносил их на террасу,
откуда ему удобнее было окинуть взглядом небосвод. Именно здесь, несмотря
на все предостережения жены, доктор подхватывал самые злостные бронхиты и
гриппы.
насморком свои планеты.
бывало особенно ясным и чистым, не отступал даже перед морозом в семь или
восемь градусов.
башню дома на Элизабет-стрит. Между ними было не более полумили, и их не
заслоняли друг от друга ни густая листва деревьев, ни здания, ни
памятники.
можно было рассмотреть людей, находящихся на площадке той или другой
башни. Но Дину Форсайту, надо полагать, было вовсе не до того, чтобы
разглядывать Сиднея Гьюдельсона, а Сидней Гьюдельсон не стал бы терять
время на то, чтобы разглядывать Дина Форсайта. Их взоры были устремлены
выше, куда выше! Но Фрэнсис Гордон, естественно, старался разглядеть, не
стоит ли на площадке Дженни Гьюдельсон, и нередко взгляды молодых людей
встречались сквозь стекла биноклей. В этом, полагаю, не было ничего
дурного.
телефонную связь. Провод, протянутый от башни на Элизабет-стрит к башне на
Морисс-стрит, легко мог бы передать Дженни Гьюдельсон ласковые слова
Фрэнсиса Гордона и приветы Дженни Гьюдельсон Фрэнсису Гордону. Но так как
Дин Форсайт и доктор Гьюдельсон никогда не испытывали желания обмениваться
такими нежностями, то им даже и в голову не могло прийти связать обе башни
волшебной нитью. Возможно, что этот пробел будет восполнен тогда, когда
жених и невеста превратятся а супругов. Связь брачная, а за ней - связь
электрическая еще теснее соединят эти две семьи.
Митс предоставила читателю возможность ознакомиться с образцом своего
сочного красноречия, Фрэнсис Гордон явился с обычным визитом к миссис
Гьюдельсон и к ее дочерям ("не к дочерям, а к дочери", - поправила Лу,
стараясь принять обиженный вид). Можно сказать с полным правом, что его
принимали в этом доме, как некое божество. Он не был еще мужем Дженни, -
пусть так. Но Лу желала, чтобы он был уже ее братом, а то, что вбивала
себе в голову эта девочка, крепко застревало там.
четырех часов утра. Появившись с опозданием к завтраку, так же как и Дин
Форсайт, он поспешно поднялся на площадку в ту самую минуту, когда солнце
начало выходить из-за облаков. Так же, как и его соперник, поглощенный
своими наблюдениями, он не проявлял ни малейшего намерения спуститься
вниз.
который обсуждался в гостиной.
пороге. - Вот и мистер Фрэнсис, неизменный мистер Фрэнсис... Честное
слово, он вечно тут как тут!
завязалась безыскусственная дружеская беседа. Казалось, эти люди вовсе и
не расставались со вчерашнего дня. Да и в самом деле: мысленно во всяком
случае жених и невеста ни на минуту не разлучались. Мисс Лу даже
утверждала, что "неизменный Фрэнсис" вечно пребывал в их доме и что даже
тогда, когда он делал вид, будто выходит на улицу через парадную дверь, он
тут же возвращался через садовую калитку.
слова Фрэнсиса с серьезным видом, не нарушавшим ее женственного обаяния.
Они глядели друг на друга и строили планы на будущее, осуществление
которых было уже не за горами. Да и почему бы действительно осуществление
этих планов могло запоздать? Фрэнсис Гордон присмотрел уже в западной
части города на Ламбет-стрит хорошенький домик с видом на Потомак и совсем
недалеко от Морисе-стрит. Такой домик вполне должен был удовлетворить
потребности молодой четы. Миссис Гьюдельсон обещала пойти посмотреть этот
дом и, если он придется по вкусу будущей жилице, в течение ближайшей
недели снять его. Лу, разумеется, отправится вместе с матерью и старшей
сестрой. Она не могла допустить и мысли, чтобы обошлись без ее совета.
собирался зайти сегодня?
заметила миссис Гьюдельсон.
ручку, - ему придется иметь дело со мной, и ему нелегко будет от меня
отделаться!
чем мой дядя.
только ему доложат о приходе мистера Форсайта.
шестой этаж.
совершенно необходимо. Ведь речь еще шла и о том, чтобы назначить точный
день свадебной церемонии. Предполагалось, что свадьба должна быть
отпразднована возможно скорее, при том, однако, непременном условии, что
успеют закончить нарядное платье "подружки невесты", - длинное, как у
настоящей барышни, платье, которое Лу рассчитывала в первый раз надеть в
этот торжественный день.
услышать на вершине своей башни почтенный доктор Гьюдельсон.
Форсайт все не появлялся. Как старательно ни высовывалась Лу в окно,
откуда виден был подъезд, - мистера Форсайта не было и в помине.
Оставалось только вооружиться терпением - оружием, владеть которым Лу
вовсе не была способна.
понимаю, что с ним творится последние дни...
слов не вытянешь. Не знаю, что у него засело в голове.
- Все последние дни он кажется мне еще более сосредоточенным, чем всегда.
Его немыслимо вытащить из обсерватории. В небесах, видно, творится нечто
необыкновенное.
не ходит, не спит, почти ничего не ест, забывает время обеда и ужина.
прежде всегда побаивался воркотни своей старой служанки, а теперь он и
внимания на нее не обращает.
моя как будто потеряла всякое влияние на папу... а всем, кажется,
известно, как велико было это влияние.
Фрэнсис.
Терпение!.. Мы с Митс урезоним и папу и дядюшку!
Только бы им удалось разыскать ее до свадьбы!..
нет как нет.
ним! - решительно заявил Фрэнсис Гордон.
звон! Держу пари, что он прислушивается к звуку полета какой-нибудь кометы
и не замечает даже, что звонит.
где Лу встретила его градом упреков:
произнес он, целуя молодую девушку, - добрый день, крошка! - повторил он,
похлопав девочку по щеке.
Мысли его, как раньше говорила Лу, "витали в пространстве".
Роллинс Джеймс
Березин Федор
Ильин Андрей
Жюль Верн
Роллинс Джеймс
Сапковский Анджей