Чтение 7–й страницы книги ~Гектор Сервадак~

невозможно понять, что здесь стряслось. Стало быть, после того как мы
обследуем берег с запада и юга...

- Если берег есть, - вставил денщик.

- И если есть юг, - добавил Сервадак.

- Так что можно лечь спать?

- Да, если можешь заснуть!

Получив разрешение начальства, Бен-Зуф, чье душевное спокойствие не
нарушил даже этот день, столь богатый событиями, улегся в расщелине скалы,
подложил ладонь под щеку и заснул глубоким сном неведения, который подчас
безмятежней, чем сон праведника.

Капитан Сервадак отправился бродить по берегу нового моря, в его
сознании возникали все новые и новые вопросы, от которых у него кружилась
голова.

Прежде всего, каковы размеры катастрофы? Захватила ли она только часть
Африки? Пощадила ли города Алжир, Оран, Мостаганем, так близко
расположенные друг от друга? Должен ли Гектор Сервадак считать, что его
друзья, его полковые товарищи, погибли во время наводнения, как и все
многочисленное население побережья? Или же Средиземное море,
переместившись вследствие какого-то сдвига земной коры, вторглось в устье
Шелиффа и затопило только близлежащую часть Алжира? Этим в известной мере
он мог объяснить исчезновение реки, но отнюдь не другие космические
явления.

Еще одна гипотеза. А что, если средиземноморское побережье Африки вдруг
передвинулось к экватору? Тогда Сервадаку удалось бы ответить на два
вопроса сразу: почему солнце движется по новой дневной дуге и почему ночь
наступила без сумерек; однако это не объясняло, почему двенадцатичасовой
день сменился шестичасовым и почему солнце встает на западе и заходит на
востоке!

"Достоверно одно, - повторял себе капитан Сервадак, - день сегодня
продолжался только шесть часов и страны света, во всяком случае восток и
запад, "сделали поворот на обратный курс", как сказал бы моряк. Ну что ж,
завтра увидим, когда солнце встанет, если только оно еще встанет!"

Капитан Сервадак уже начал сомневаться во всем.

К великой его досаде, за пеленой туч не удавалось рассмотреть небо с
искрящимися на нем звездами. Как ни скудны были познания Сервадака в
области космографии, он все же имел некоторое представление о главных
созвездиях. Ему хотелось проверить, на прежнем ли месте Полярная звезда,
или там теперь другая; это неопровержимо доказало бы, что Земля вращается
вокруг новой оси и даже, может быть, в обратном направлении, а это уже
само по себе объяснило бы многое. Но в тучах, таких густых, что, казалось,
они грозят всемирным потопом, не было ни малейшего просвета, и ни одна
звезда не явилась взору отчаявшегося наблюдателя.

Нечего было ждать и появления луны, потому что по причине новолуния она
скрылась за горизонтом вместе с солнцем.

Каково же было удивление капитана Сервадака, когда, погуляв часа
полтора, он увидел над горизонтом яркий свет, пробивавшийся сквозь плотную
пелену туч.

"Луна! - вскричал он. - Да нет, невозможно. Неужели целомудренная Диана
пошла по той же дорожке и восходит на западе? Нет! Это не луна. Она
никогда не светит так ярко... А вдруг она приблизилась к земле?"

Действительно, эта планета, как бы ее ни называть, излучала такой
мощный свет, что он проник сквозь толщу испарений, и на земле забрезжила
настоящая заря.

"Уж не солнце ли это? - спрашивал себя капитан. - Но ведь прошло всего
каких-нибудь полтора часа с тех пор, как оно закатилось на востоке!
Однако, если это не солнце и не луна, то что же это? Болид чудовищных
размеров? Тысяча чертей! Неужели же проклятые тучи так никогда и не
рассеются?"

Затем Гектор Сервадак обратился к себе самому.

"Ну-с, позвольте вас спросить, - сказал он себе, - не лучше ли было в
юности употребить хоть часть так глупо потраченного вами времени на
изучение астрономии? Почем знать, а вдруг то, над чем я сейчас ломаю себе
голову, на самом деле проще простого?"

Но он так и не проник в тайны нового неба. Свет огромной силы,
отбрасываемый, очевидно, каким-то ослепительным диском гигантских
размеров, почти час подряд заливал лучами верхние слои облаков. Затем, - и
это было не менее странно, - вместо того чтобы описать дугу, подобно всем
планетам, повинующимся законам небесной механики, и зайти на
противоположной стороне горизонта, диск стал удаляться по перпендикулярной
линии к плоскости экватора, а с ним исчез и мягкий сумеречный свет, такой
приятный для глаз.

Кругом снова воцарилась полная тьма, так же как и в голове у капитана
Сервадака. Он уже окончательно перестал что-либо понимать. Самые
элементарные законы механики были нарушены: небесная сфера напоминала
стенные часы, в которых вдруг испортилась главная пружина, ход планет
противоречил закону всемирного тяготения, и не было никаких оснований
рассчитывать, что солнце еще когда-нибудь появится на небосклоне.

Однако через три часа дневное светило взошло на западе, хотя его
восходу не предшествовала заря; утренний свет выбелил груду темных
облаков, день сменил ночь, а капитан Сервадак, сверившись со своими
часами, установил, что ночь длилась ровно шесть часов.

Шестичасовой сон не мог удовлетворить Бен-Зуфа, неисправимого любителя
поспать.

Сервадак растолкал его довольно бесцеремонно.

- Вставай, пора собираться в дорогу! - крикнул он.

- Эх, господин капитан, - отозвался Бен-Зуф, протирая глаза, - да ведь
я еще не выспался, только-только закрыл глаза!

- Ты проспал целую ночь!

- По-вашему, это ночь?

- Конечно. Она продолжалась шесть часов, но что поделаешь, привыкай!

- Что ж, привыкну.

- В дорогу. Нам нельзя терять времени. Скорее вернемся в гурби,
посмотрим лошадей да кстати спросим у них, как они полагают, чем все это
объясняется?

- Они полагают, что их полагается чистить каждый день, - отвечал
денщик, который не брезговал и каламбуром, - а они с вечера не чищены. Так
что, господин капитан, придется сделать им полный туалет!

- Хорошо, хорошо, но поспеши с туалетом, и, как только ты их оседлаешь,
мы отправимся в разведку. Узнаем по крайней мере, что осталось от Алжира!

- А потом?

- Потом, если не удастся попасть в Мостаганем с юга, мы повернем на
восток к Тенесу.

Капитан Сервадак и его денщик пустились в обратный путь к гурби
береговой тропинкой. Аппетит у них разыгрался, и по дороге они без
стеснения утоляли его винными ягодами, финиками, апельсинами, которые
свисали с деревьев. Разросшиеся молодые насаждения превратили местность в
огромный и обильный плодовый сад, сейчас заброшенный, поэтому капитан
Сервадак и Бен-Зуф могли не опасаться, что их привлекут к ответственности
за покушение на чужую собственность.

Через полтора часа после того, как они покинули то место, где прежде
находился правый берег Шелиффа, наши путники вернулись в гурби. Здесь все
осталось в прежнем положении. Никто, очевидно, не заходил в их отсутствие;
восточная часть местности казалась такой же безлюдной, как и западная.

Сборы были недолги. Бен-Зуф наполнил сухарями и холодной дичью свою
походную сумку. Что до питья, то пресной воды было вдоволь. По равнине
струилось множество прозрачных ручьев. В прошлом притоки реки, они теперь
сами стали реками, впадающими в Средиземное море.

Через минуту Зефир (эту кличку носил жеребец капитана Сервадака) и
Галета (так, в память о монмартской мельнице, назвал свою кобылку Бен-Зуф)
были взнузданы и оседланы. Всадники проворно сели на коней и поскакали к
Шелиффу.

Вследствие уменьшения силы тяжести их физическая сила возросла, как им
казалось, чуть ли не в пять раз; соответственно возросла и сила лошадей.
То были уже не простые четвероногие: подобно сказочным гиппогрифам, они
неслись, едва касаясь копытами земли. К счастью, Гектор Сервадак и Бен-Зуф
были хорошими наездниками, - они не только не сдерживали лошадей, но,
ослабив поводья, еще больше подгоняли их.

Расстояние в восемь километров между гурби и устьем Шелиффа было
преодолено в двадцать минут; затем, несколько умерив бег лошадей, всадники
направились на юго-восток, по бывшему правому берегу реки.

Все здесь сохраняло тот же вид, что и прежде. Но только, как помнит
читатель, суша по другую сторону реки исчезла и все пространство вокруг
стало поверхностью моря. Итак, в ночь с 31 декабря на 1 января всю эту
часть Оранской провинции возле Мостаганема, во всяком случае до самого
горизонта, затопило море.

Капитан Сервадак превосходно знал местность. Когда-то он производил
здесь геодезические съемки, и ему был знаком каждый уголок. Он поставил
себе целью, обследовав возможно дальше окрестности, составить рапорт и
послать его... Куда, кому, когда? Вот этого-то он и не знал.

За четыре часа, оставшиеся до вечера, всадники отъехали приблизительно
на тридцать пять километров от устья Шелиффа. На ночь они сделали привал
подле небольшой излучины прежней реки, куда вчера еще вливались воды ее
левого притока, - реки Мины, теперь поглощенной новым морем.

За всю поездку они не встретили ни одной живой души, что было поистине
удивительно.

Бен-Зуф кое-как приспособил место для ночлега. Лошадей стреножили и
пустили пастись в густой прибрежной траве. Ночь прошла без происшествий.

На следующий день, 2 января, точнее говоря, когда по прежнему земному
календарю должна была бы наступить ночь с 1 на 2 января, капитан Сервадак
и его денщик снова сели на коней и продолжили разведку. Выехав на