Страдающий, конфликтующий, не нашедший точки равновесия, он привлекал
Оленева незапятнанностью души, яростной самоотреченностью и бескорыстной
любовью к одиноким несчастным людям. Чумаков был лет на десять старше
Оленева, но от этого их дружба нисколько не страдала. Быть может, потому и
тянулся Юра к нему, что подсознательно различал в Чумакове черты,
утерянные им самим, изъятые у него, как непроявленный негатив иной,
непохожей на эту, судьбы.
десяток лет, был заведующим отделением, и, пожалуй, лучшим хирургом.
Больница была клиническая, а это означало, что на ее базе располагались
кафедры института со своей иерархией, со своими правилами и законами. В
хирургии главенствовал профессор Костяновский, и Чумаков вечно
конфликтовал с ним, не сходился ни в чем, в глаза и за глаза ругая его на
чем свет стоит. Оленев выслушивал горячие исповеди Чумакова, иронически
осаживал его, когда тот слишком уж зарывался, но взаимная вражда между
профессором и Чумаковым не прекращалась.
члена-корреспондента и ушел в новый НИИ заведовать научной работой.
другой профессор, а так как у Чумакова аллергия ко всем работникам
кафедры, то все начинается сначала.
Шаг вперед, шаг назад, шаг в сторону. А я только вперед, без компромиссов!
тут-то тебя слопает какой-нибудь ферзь.
погляди. Чего доброго в дурдом попадет. И как ты можешь работать с таким
заведующим?
свое дело, а все его завихрения вреда не приносят.
хирургии. Мы сами с ним разберемся.
больного в ваше отделение, надеюсь, что его там выходят, а ваш чокнутый
делает на нем свои идиотские эксперименты. И мои больные того...
Грачев знающий и очень грамотный реаниматолог. Он на грани с
гениальностью.
пусть он попробует сунуться со своим "оживителем" к моим больным, я ему
так по-мужицки врежу промеж глаз!
Кто там у тебя сейчас из неприкаянных и бездомных? Опять какой-нибудь
алкоголик с амбицией?
зимой они разъехались, и Чумаков остался один, если не считать говорящего
скворца, морских свинок и щенка дворовой породы.
узнал. Он постриг бороду, где-то раздобыл новый костюм и ведет себя совсем
по-другому.
исчез. Я думал, что он умер.
захотел перевести его завещание, хотя и забрал себе. Небось потихоньку
глотаешь после еды по столовой ложке? Поделился бы, а?
серьезно сказал Чумаков, не признающий уз брака. - У меня уже кое-что
получается, но нужно проиграть ряд вариантов. А мне и до пенсии недалеко.
только с твоих слов да по завещанию. Кстати, там и в самом деле ничего
особенного. Обычный алхимический набор слов вперемешку с буддийскими
сутрами и цитатами из китайских философов.
Но любопытно, что дедушка делает сейчас?
оказывается, большой знаток минералогии.
сотворения Вселенной.
непременно...
почти год, искал пилюлю бессмертия. Он приготавливал отвары и настои из
трав, толок в ступке корешки и киноварь, каждый день совершал ритуальные
омовения и больше всего почитал неиссякаемый свет Солнца. Чумаков так
ничего и не понял из причудливой философии старика, но всегда относился к
нему с нежностью, добывал для него самые невероятные реактивы и всячески
оберегал его от обид и насмешек. Зимой дедушка ушел от Чумакова, и в то
памятное утро, когда Оленев приехал в опустевшую квартиру хирурга, они
нашли свернутую в трубочку школьную тетрадь, подвешенную в клетке
говорящего скворца. Это и было завещание дедушки. Только одна страничка
была написана на нормальном русском языке, а все остальное было заполнено
непонятными Чумакову письменами и значками.
здесь ни черта не понять".
в руки, Оленев не без труда, даже при всей своей необъятной эрудиции,
расшифровал средневековые алхимические, символы, перевел китайские и
санскритские фразы, потом интерпретировал все это с точки зрения
современной науки и с недоумением открыл, что сложная смесь, названная
дедушкой пилюлей бессмертия, содержит активное вещество, если и не
продляющее жизнь до беспредельности, то дающее организму сильную встряску,
перестройку многих биохимических структур, особенно у тяжелых больных.
Ингредиенты смеси были многочисленны и необычны: редкие травы,
приготовленные особым образом, минералы, растертые в порошок и
подвергнутые обработке, вытяжки из насекомых и змей.
пропорции, выписал кое-какие химические формулы и как-то, недолго думая,
показал листки Грачеву.
делом. Почти все врачи отделения скорее отбывали неизбежную повинность в
больнице, ибо знали - работа есть работа, никуда от нее не денешься, и
честно отрабатывали свои часы, тогда как мысли их были заняты неизбывными
личными проблемами: машинами, дачами, детьми, одеждой и всем тем, из чего,
как им казалось, и складывается жизнь.
женат и растил сына, но точнее сказать, сына воспитали жена и его мать, а
он сам был полностью освобожден от суеты житейских забот, и только наука,
только реанимация занимали его полностью, до конца, до последней точки. Он
вечно генерировал невероятные идеи, быстро схватывал все передовое, что
создавалось другими врачами, и сразу же модифицировал методики, усложнял
или упрощал их, вводил свои, совершенно неожиданные, практиковал такие
методы, которые приводили в возмущение рядовых врачей, ибо не укладывались
ни в один из канонов устоявшейся за десятилетия науки.
все это ерундой, но потом, словно делая услугу, пролистал, прочитал,
вернулся к самому началу, удивленно поднял бровь и спросил Оленева:
Юра, зная приверженность Грачева к восточной медицине. - Покажи, говорит,
своим светилам, может, сгодится.
энергия пойдет на добывание веществ, чтобы проверить рецепт на практике.
растут в горах Тибета. Минералы, наверное, можно найти у геологов, а
вытяжки из насекомых и змей нетрудно сделать в нашей лаборатории.
Кое-какие вещества придется синтезировать. Как видите, пустяки.
не против?
ординаторской. Грачев развил бурную деятельность. Недосыпая, порой не
возвращаясь домой из лаборатории, скрупулезно руководствуясь рецептом,
используя в то же время современную аппаратуру и последние достижения
биохимии, он выделил из "пилюли бессмертия" именно то вещество, которое
делает обратимыми процессы в умирающем организме, что ранее считались
необратимыми раз и навсегда.
аппарата к другому. - Это же так просто! Клетки организма впадают в
анабиоз, потребление кислорода падает до минимума, меняется
кислотно-щелочное равновесие, и даже электролиты прекращают переход через
межклеточную мембрану. Это же равносильно глубокой гипотермии, даже более
того - это почти смерть, но еще не смерть, еще можно обратить вспять все
Посняков Андрей
Буркатовский Сергей
Бажанов Олег
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий