Чтение 7–й страницы книги ~Неуловимый прайд~

сказать, что шар имеет пять небольших выступов. Четыре внизу - мы их
называем "еловые шишки", один наверху - мы называем его "помидор". Сквозь
"помидор" проходит канал световода - очень тонкий канал, не пролезет даже
мизинец. Вот, в основном...

- Ну, хорошо. "Мамонт" погружается в атмосферу, садится на
гипотетическую поверхность. И что же дальше?

- А дальше "Мамонт" начинает действовать автономно. "Еловые шишки"
собирают информацию об окружающей среде. Реактор и специальное литейное
устройство вырабатывают полуметровые металлические стержни толщиной с
грифель карандаша. Кодирующее устройство записывает полученную информацию
по всей длине стержня, потом этот стержень закладывается в лучемет
светопушки и выстреливается вместе с лучам за пределы атмосферы. Нам
остается выловить стержень и получить у него сведения о том, что делается
в глубине Юпитера.

- Должно быть, очень трудоемкое занятие?

- Вы имеете в виду ловлю стержней? Да, искать и ловить стерженьки над
планетой дело нелегкое. И, пожалуй, этот наш Ю-Проект отвергли бы как
бессмысленную затею, если бы не идея Маккоубера. Его идею можно выразить
одним словом "Количество". Он предложил такое, что поначалу даже нам, его
коллегам, единомышленникам и товарищам, показалось, что он хватил через
край... Он предложил сбросить в Юпитер три миллиона "Мамонтов".

- Н-да, многовато... - пробормотал Балмер. - Я помню, лет пятнадцать
назад этот проект вызвал большой резонанс в среде космогенологов.

- Шестнадцать, - поправил его Леонид. - Я был еще зеленым студентом, но
уже тогда идея Иванова - Маккоубера захватила меня...

Маккоубер сумел организовать жестокое сопротивление оппонентам, а
затем, заручившись поддержкой влиятельного круга ученых, перешел в
наступление и быстро добился от Совета Системы санкции на осуществление
Проекта "Эхо Юпитера". "Проект потребует слишком много средств и усилий",
- вторили оппоненты. "Зато мы будем знать о Юпитере все!" - ликовали
энтузиасты. "Земля и районы освоенного внеземелья не смогут выделить вам
для этого достаточное количество производственных мощностей". - "Мы
создадим нужную нам производственно-техническую базу в лунной системе
самого Юпитера!" - "Проект морально нерентабелен". - "Проект морально
рентабелен, потому что Юпитер - это фундамент будущности всего
внеземелья!" Ну, и так далее...

- Однако год спустя, если не ошибаюсь, ажиотаж вокруг проекта угас, -
напомнил Балмер.

Леонид вздохнул и сказал:

- Энтузиасты много шумят, когда берутся за дело. Взявшись -
помалкивают. Кончив дело - или шумят, или помалкивают. В зависимости от
полученного результата.

- Значит ли это, что результат вашего Ю-Проекта еще не ясен?

- Как вам сказать... Видите ли, Балмер, сложность в том, что идея
Маккоубера это, образно выражаясь, молочная ферма Проекта. Ферма создана -
трехмиллионное стадо "Мамонтов" пасется в просторах Юпитера и "дает
молоко" - ежечасно за атмосферу выносится три миллиона стержней. Казалось
бы, нам остается вылавливать стержни и потреблять заложенную в них
информацию. На первых порах мы так и делали. Орбитальные тральщики типа
"Муфлон" снабжали уловом спецлабораторию на Амальтее. Там информация
снималась и данные поступали в Ю-Центр, на Европу. И уже на основе
полученных данных в Ю-Центре мы строили математическую модель планеты.
Есть у нас такая Ю-моделирующая установка "Магистр"... Как видите, цепочка
длинная: "Мамонт", стержни, "Муфлон", Амальтея, Ю-Центр и "Магистр"...

- У вас возникла мысль укоротить цепочку, не так ли?

Леонид посмотрел на Балмера с уважением.

- Верно. Старый способ обработки Ю-информации надо было менять. За
пятнадцать лет постоянно растущее стадо "Мамонтов" произвело на свет
многие миллиарды стержней. Мы вывели на орбиты маневровые
гравитационно-импульсные устройства тина "Слон" и с их помощью собрали
основную массу летающих вокруг планеты стержней в компактное облако. Вот
тут-то и возникла мысль избавиться от посредничества "Муфлонов" и
Амальтеи. Как бы это вам получше объяснить?.. Поскольку я сравнивал
скопище стержней с молочным морем, то, продолжая образную аналогию, я
назову сливками информацию, которая на этих стержнях записана. До сих пор
мы снимали сливки, перекачивая молочное море к сепараторам. Смысл нашей
новой идеи заключался в том, чтобы сделать все наоборот. То есть,
поместить какое-то подобие сепараторов прямо в облако стержневых носителей
Ю-информации и направить информационные сливки в Ю-Центр непрерывным
потоком.

- И ваша поточная линия Ю-информации себя оправдала?

- Ну... во всяком случае, мы уже проводили эксперимент перед моим
отлетом на Землю. Результаты хорошие.

- В техническом отношении это было очень сложно?

- Конечно. Рассказывать об этом проще. Мы поместили в облако стержней
несколько специально запрограммированных автолабораторий типа "Физлер".
Они-то и выполняют роль сепараторов. Пропуская стержни сквозь дешифрующее
устройство, "Физлеры" считывают информацию и пересылают ее в приемники
Ю-Центра, Таким образом, установка "Магистр" создает и совершенствует
математическую модель Юпитера непрерывно. Разумеется, Балмер, все это я
излагаю очень схематично. Я обрисовал вам суть Проекта и надеюсь, что вас
это как-то устроит.

- Спасибо, Русанов. - Балмер кивнул.

- Собственно, не за что. Я понимаю цель ваших расспросов... Но могу
лишь посоветовать вам выяснить, какие именно исследовательские материалы
специалисты по альбастезии заполучили у Маккоубера.

- Я выяснил. На борту "Ариадны" для альба-сеансов используют запись
"гравитационного мерцания ЭЮ-объекта".

- Да? - Леонид задумался.

- ЭЮ-объект - это, я как я понимаю, облако стержней. А вот насчет
мерцания...

- Попробую вам объяснить. Видите ли, после того, как стержни были
собраны в облако, это облако приняло форму круглой плоской подушки, из-за
чего мы иногда называем его "камбалой". Однажды кто-то заметил, что внутри
нашей "камбалы" то и дело возникают области довольно интенсивных
завихрений. Кто-то другой неожиданно вспомнил, что нечто подобное
наблюдается в Кольце Сатурна, причем именно в тех его зонах, где
сосредоточен наиболее мелкий обломочный материал. Догадку решили
проверить. Так появилась запись "гравитационных мерцаний". Но, по-моему,
до сих пор никто не удосужился обратиться за консультацией к
сатурнологам-кольцевикам. И можно это понять, ведь нам приходится решать
бездну более важных вопросов. К тому же записи "мерцаний" Маккоубер держал
у себя, и они как-то перестали попадаться нам на глаза.

- Благодарю вас, Русанов. - Балмер поднялся. - Разрешите пожелать вам
всего доброго. Впрочем... последний вопрос: вы возвращаетесь из отпуска?

- Нет. Я участвовал в работе Конгресса космогенологов. Этим должен был
заниматься Маккоубер, но в последний момент он изменил свое решение и в
качестве представителя от нашего Ю-Проекта отправил на Конгресс меня. В то
время я был очень занят обработкой экспериментальных данных первого
запуска "Физлеров", однако Маккоубер настоял, и мне пришлось прервать
работу. Я полагал, что это ненадолго. К сожалению, обстоятельства
сложились так, что это затянулось на три месяца. И вот, наконец,
возвращаюсь...

- Ну что ж, - сказал Балмер. - Успешного вам продолжения. Чрезвычайно
рад был познакомиться с вами.

- Я тоже. Будьте здоровы, Балмер. Если у вас возникнут какие-то новые
соображения по поводу альба-фантомного прецедента, я думаю, вы найдете
возможность проинформировать меня об этом.

- Непременно. Полагаю, что вправе ожидать того же от вас. Дело весьма
любопытное... Будьте здоровы. Русанов. До встречи.

Балмер покинул каюту. Леонид постоял у двери в глубокой задумчивости.
Альба-фантомы, запись "мерцаний", Маккоубер... После бесед с доктором
Балмером романтичный блеск альба-фантомных событий слегка потускнел, но
по-прежнему Леонид не знал, что и думать. Его начинало тревожить неясное и
нехорошее предчувствие.

- Наш рейс окончен! - жизнерадостно сообщил знакомый голос Кариолы. -
Пассажиров приглашаем к посадке на орбитальные катера. Не забудьте набрать
свой багажный индекс на лицевой панели информатора. До свидания. Всего вам
приятного!

НАДИЯ, КРАМЕР, КРУШЕНИЕ "ФИЗЛЕРОВ" И РАЗМЫШЛЕНИЯ ВСЛУХ

Орбитальный полет продолжался недолго, и Леонид понял, что посадка
будет на территории главного космопорта Европы.

Катер мягко сел на платформу, и платформа втянулась в заиндевелую трубу
кессона. Поток подогретого воздуха растопил иней, труба открылась с
другого конца, катер медленно въехал в большой, освещенный желтым сиянием
зал, остановился перед широким лестничным маршем перрона. Пассажиры
"Ариадны" встали с кресел, нетерпеливо сгрудились у дверей.

Встречающих было много. Гораздо больше, чем обычно.

Леонид пожимал протянутые руки, здоровался, улыбался, кивал, отвечал на
вопросы, прощался с попутчиками и все время шарил глазами в толпе.

- Ищешь кого-то? - спросил знакомый пилот-шахматист с "Ариадны".

- Нет, - сказал Леонид.

- Ну-ну... - Пилот был заметно расстроен. Его, наверное, тоже не
встретили. - Мне показалось, что ищешь.

- Нет, - повторил Леонид, все еще вглядываясь поверх голов.

Надии не было. Сквозь вакуум-защитный купол глядел Юпитер, и на фоне