уверенно выдвинутый вперед. Под широкими полями просторной шляпы круглое
лицо усмехалось откровенным призывом полураскрытых сочных губ и слегка
прищуренных глаз.
- Рьетта, - посмотрел на портрет Мишель и сам усмехнулся. Ему вспомнилось,
как он сейчас вошел в харчепню и столкнулся с тетушкой Генриэттой. У нее в
руках был поднос с оловянной посудой и стопками. И это хорошо, что у нее
руки оказались занятыми. А то она могла броситься ему на шею. Мишель
прочел это в том, как глаза ее вонзились в него. Последнее время на нее
находят приступы влюбленности, последние порывы затихающей бурной
зрелости, за которой неслышными шагами тихо подкрадывается старость.
Мишель надел фартук и посмотрелся в зеркало. Оттуда на него смотрел гарсон
третьеразрядной харчевни. И опять Мишель улыбнулся. На круглом столе,
посередине комнаты, в глиняном кувшинчике стояли свежесломанные ветки с
большими желто-зелеными, лапчатыми листьями. Мишель остановился на
полушаге, провел рукой по осеннеокрашенному листу, склонившемуся на
матовую поверхность стола, как будто поласкал лист, и усмехнулся в третий
раз. Потом завернул газовый рожок и вышел через кухню в харчевню.
Там прибавилось народу. Франсуа кричал Мишелю через стелы, напоминая о
стаканчике. Мишель повернулся.
За буфетной стойкой на высоком табурете сидела тетушка Генриэтта, широкая
и строгая, как языческий бог. Мишель ввпросительно посмотрел на нее.
- Один средний, Рьетта... Я проспорил сегодня утром Франсуа...
Тетушка Генриэтта в ответ сказала краями еще подцвеченных губ:
- Не балуй его, Мишель. Он пьяница и норовит выпить на дармовщинку... Он
нарочнв выдумывает дурацкие пари, в которых выигрывает сам наверняка...
- Ты слишком строга к моим товарищам, Рьетта, -покраснел Мишель.
- Я только справедлива, мой дорогой,-любезно улыбнулась тетушка Генриэтта
и налила стаканчик абсента.
Высоко подняв подносик с поставленным на нем стаканчиком, Мишель скользнул
в угол к столику Франсуа. Тот хохотал и показывал на Мишеля пальцем:
- Ого!.. Гарсон!.. Два рагу и зелень!.. - Мишель стиснул зубы и дожидался,
пока Франсуа выпьет и отставит стаканчик обратно на подносик. Ему
казалось, что Франсуа нарочно пьет медленней обычного. Франсуа облизал
губы и поставил стаканчик.
- Теперь мы квиты, - остро сказал Мишель и отвернулся от Франсуа, который
смеялся, несколько раз приговаривая:
- Надо спорить - надо и выигрывать...
Пьер передвинул трубку в правый угол рта и пыхнул сизым дымом.
- У тебя скверная манера шутить, Франсуа.
От буфета послышался тонкий звоночек. Это постучала тетушка Генриэтта
концом ножа о край салатной миски.
Это был знак Мишелю, что в харчевне новый, не бывавший ранее, посетитель.
Мишель пересек простор харчевни и остановился у крайнего столика. Там
сидел посетитель, в больших круглых очках. Поднятый воротник скрывал
нижнюю часть лица. Из-под полей надвинутой шляпы Мишеля тронул стеклянный
блеск очков.
- Возьмите тарелки... и дайте мне...
Мишель наклонился над столиком. Большие очки приблизились к лицу Мишеля.
Посетитель почти беззвучно произнес:
- Я знаю, о чем вы писали в Россию.
Борис Глебыч посмотрел на пустой стол и крикнул на Федора:
- Да объяснишь ты толком или нет?
Федор стукнул ящиком о кирпичный пол и тяжело передохнул.
- Да что же толком объяснять, Борис Глебыч, если трупа на месте нет?..
Только и делов...
Борис Глебыч переглянулся с Тахом и приказал Федору:
- Говори по порядку... Труп был?
- Был. Вчера Никифор с Гаврилой принесли его, как полагается. Мне сдали. Я
ему место вот на этом самом столе определил. Мешок с одежиной у меня
заперт в шкафу, опять как полагается...
- Накрыли вы его футляром, ящиком,.- перебил Федора Tax, - а сейчас?
Федор развел руками.
- Верно-с, доктор... А сейчас нету трупа... Воскрес из мертвых и вознесся
на небо, не иначе...
Федор теперь окончательно пришел в себя от неожиданности и даже начал
острить, что вообще любил делать, несмотря на свое мрачное занятие
служителя больничной мертвецкой. Борис Глебыч почесал в ухе.
- Значит, одним вскрытием меньше? Тем лучше... А ты, Федор, посмотри-ка по
другим столам, не разбежались ли остальные покойники?
Таху Борис Глебыч сказал:
- Как же это вы, батенька, живого в покойники определили? Зрачки смотрели?
- Смотдел. Не реагировали.
- Гм... Вот черт! Это Торама какой-то... Впрочем, не нашего разума это
дело... Какая пинкертоновщина свалилась! Это уж пускай милицейские спецы
разбирают, загадочки разгадывают, я тут ни при чем, не я загадывал. Да
вот, кстати, и товарищ...- Легок на помине...
Молодой следователь выслушал рассказ о пропавшем трупе и пожал плечами.
- Я, товарищи, служу очень недавно... Самому мне, по совести сказать, в
деталях не разобраться. Напишу протокол, направлю дальше... А вы
заявленьице напишите, доктор...
Борис Глебыч всплеснул руками.
- А ну вас... Мне вскрытия надо делать, а тут еше заявления писать? Мерси,
не намерен... Федор покойника потерял, Федор в контору заявит, контора
разберется... У нас в конторе такой спец Баран Баранович сидит, он
выкрутит... А я еще раз-мерси...
Следователь примостился у высокой конторки, на которой обычно пишутся
протоколы вскрытий, и начал писать, старательно выводя буквы. Федор в это
время ходил по мертвецкой, приподнимал цинковые футлярные ящики над
столами, проверял, все ли трупы в наличности.
- Остальные трупы на месте, Борис Глебыч, - наконец доложил Федор,
проверив последний стол, и опять почесал в ухе. - Вот что... Ты теперь,
Федя, мешок с одеждой этого пропащего принеси...
- Да, да...-живо подхватил следователь.-Принесите, товарищ...
В брезентовом мешке оказалось старенькое, забрызганное грязью пальтишко,
рваная куртка, штаны и опорки. Федор перебирал этот хлам и ворчал:
- Все в целости, как полагается... Извольте удостовериться...
Следователь кончил писать и закурил махорочную самокрутку.
- Значит, тpyn был положен на этот стол, прикрыт футляром? Так... Дверь
была заперта? Ах, эта не заперта? Почему?
Федор даже зубами заскрипел на непонятливость молодого следователя.
- Да где же это видано, чтобы их, бездыханные тела, запирать? Лежат они
себе смирно, как полагается... Не убегут...
- А этот вот убег?
Все засмеялись. Федор со злостью запихнул старенькую одежонку в мешок.
- Так, значит, он живой был, ежели убег... Эта дверь не запирается, зато
вон та запирается... На крючок изнутри... Я же здесь, при мертвецкой, и
живу...
- Ночью-то ты ничего не слыхал?-спросил Борис Глебыч.
- Ничего... Собака раз под окном полаяла, только и всего...
Следователь всгал и спрятал исписанный лист бумаги а портфель.
-_ Заеду сейчас в контору, отберу выписку из приемного покоя и направлю в
инспекцию. Как там решат, так и будет...
Tax задумчиво смотрел через окно на больничный двор. Молодая санитарка в
белом халате пробежала, как кошка, осторожно встряхиваясь, по выпавшему за
ночь снегу. Снег был пухлый, белый, похожий на расстеленную
гигроскопическую вату. Санитарка крепко прижимала к себе большую бутыль с
дистиллированной водой. Tax подумал про санитарку;
"Это Ксюша... Из аптеки бежит в хирургическое..."
Потом стал думать о своем. О том, что думал еще в рентгеновском кабинете
сегодня с самого раннего утра.
- А зачем вы трупы ящиками накрываете? - уже простившись, спросил
следователь.
- От крыс, батенька, - ответил ему Борис Глебыч. Федор только дернул
плечами с досады: и этого, мол, не понимает...
Но следователь понял:
- А-а... Неужели?
Борис Глебыч кивнул головой.
- Объедают.
- Как полагается, - добавил Федор и понес на плечах мешок за следователем
в больничную контору.
- Недурненькая историйка? - спросил Борис Глебыч Таха, когда следователь с
Федором ушли. - Впрочем, я не удивляюсь. В детской у Михаила
Александровича лет пять назад было подобное происшествие. Принесли
мальчишку в подобное учреждение. Умер, и ладно, тащи из палаты... А он
очухался, да как заорет благим матом. Соскочил, прибежал к служителю... А
там у служителя гости были будто, выпивали... Явился мальчишка, воет.
Гости от нрго... Шум, гам, паника... Прибежали, говорят, из корпуса, опять
в палату переправили...
Tax не слушал. Он смотрел через оконное стекло на двор.
Из ворот по вытоптанной тропиночке к аптеке шла старая слепая женщина, ее
вел за руку мальчонка-поводырь. Навстречу им из дверей аптеки выскочила
санитарка с корзинкой пузырьков. Старуха остановилась. Мальчонка снял
измятую клочкастую шапку и поклонился санитарке, попросил милостыню.
Санитарка левой рукой попридержала корзинку, а правой пошарила в кармане,
достала большой кусок сахару и сунула его в руку мальчонке. Что-то сказала
ему, потому что изо рта ее вырвались клубки морозного пара, и побежала к
Буджолд Лоис
Круз Андрей
Херберт Фрэнк
Ковальчук Вера
Соломатина Татьяна
Чернецов Андрей