углубляться в дремучие проблемы. Просто запомните: сколь угодно раньше -
но ни секундой позже.
серьезнее, чем ваш претендент. Это - Ферма! И мне известно, что некоторое
количество их эмиссаров уже находится на Ассарте. Это наша вина: мы
спохватились слишком поздно. Зато теперь я взял под контроль все каналы,
по которым Ферма могла бы реализовать транспортировку и связь.
обнаруживают сто, тысячу раз - они ничего не смогут поделать. Потому что
на сей раз на моей стороне выступают такие силы, какими Ферма не обладает.
И перехватить эти силы им никак не удастся - ибо силы эти заинтересованы
именно в моем успехе, никак не в их. Время, Магистр, точность, расчет - и
успех. Спешите! Желаю вам самых больших удач!
тишина и пустота", - подумал Изар и невольно усмехнулся. Ученые ломают
головы над тем, что находится в центре Ассарта, нашей планеты:
кристаллическое ядро, расплавленное - или, может быть, вообще ничего? А
вот в центре другого мира, хотя и совпадающего с первым, - в центре
Державы, в Сомонте, столице, городе Власти - тишина и пустота.
присутствие и многочисленные подъезды извергают целые толпы советников,
исполнителей, наблюдателей всех и всяческих рангов - маленькие детали
механизма Власти. Тогда здесь, в центре Сомонта, улицы вскипают людьми и
машинами, как если бы приливная волна ворвалась в узкий залив; и тут же не
менее стремительным отливом все уносилось прочь, подальше отсюда - в жилые
кварталы, в загородные дома, в гавань, где лениво переваливаются с бока на
бок яхты - и мало ли куда еще. До утра центр вымирал, и казалось, что в
нем и на самом деле не осталось ни единой живой души, ни малейшего
признака жизни. На самом же деле жизнь продолжалась, менялись лишь ее
проявления. Пожалуй, самые важные события происходили тут именно в
неприсутственное время. Как и то, которому сейчас только еще предстояло
совершиться.
он не любил подолгу бывать на людях, и если бы можно было, все свое время
проводил бы в одиночестве. Увы, Наследнику Власти, ее Рубину, такое
простое счастье было недоступно. Тем больше он стремился использовать
каждый миг одиночества с наибольшей полнотой. Как, например, и сейчас.
высокопоставленного ассартианина тяги к уединению, порою приводившей даже
к попыткам избавиться от охраны, явной и скрытой, что было вопиющим
нарушением Порядка - не говоря уже о том, что противоречило здравому
смыслу: кому неизвестно, что облик Власти всегда притягивает пули и
кинжалы? Долгое время это объясняли чудачествами подростка, капризами
юноши; сейчас Изар уже не был ни тем, ни другим, его возраст насчитывал
полную правую руку и еще один ее палец, и три пальца с левой, или же, если
считать иначе, пятую часть Малого круга времени, называемого также кругом
жизни. Он был совершенно взрослым человеком, в начале самой плодотворной
поры, но, как ни удивительно, желание быть одному не проходило, напротив,
становилось все более последовательным и четким. Среди приближенных к
Жилищу Власти людей возникло даже некоторое опасение: не помешает ли эта
особенность характера исполнению долга, когда в один прекрасный день
Наследник станет Властелином, Рубин Власти - ее Бриллиантом. Однако, когда
сомнениями поделились с Умом Совета, старый сановник, позволив себе лишь
чуть усмехнуться, уверенно ответил: "Бояться нечего. Власть сильнее
человека. Власть сильнее Властелина. Он будет делать все, чего она
потребует". О старике, по сути, втором человеке во Власти, было известно,
что он не умеет ошибаться, ему поверили и решили, что поведение Наследника
вызвано лишь его презрением к людям вообще, что для Властелина вовсе не
являлось недостатком, но было едва ли не необходимым. Каждый, разумеется,
считал, что лично к нему такое презрение никак не относится - но почему-то
все понемногу перестали навязывать Изару свое общество, - исключая, может
быть, игру в мяч, где без партнеров уж никак было не обойтись. Наследника
это вполне устраивало; настоящую же причину знал лишь он сам (и, не
исключено, догадывался Ум Совета) - но на эту тему не собирался
откровенничать ни с кем. Даже с собственным отцом.
нужды в ней не было: кто и когда слышал пусть даже не о попытке, но хотя
бы о замысле покушения на Властелина или на него, Наследника? Кому и зачем
вообще могла прийти в голову такая мысль, у какого безумца могло
возникнуть подобное намерение? Система Власти была сводом, возносящимся
над всей Державой, защищающим мир от возможных (фигурально выражаясь)
молний и камнепадов. Ключевым же камнем этого свода был Властелин. Держава
была (думал Наследник; но не он один, а еще сотни миллионов населявших ее
людей) самым процветающим миром обитаемой Вселенной, в которой
насчитывалось, ни много ни мало, еще семнадцать таких же; ну, не совсем
таких, разумеется, но похожих. Так что если бы не требования вечного и
неизменного Порядка, охраной можно было бы и пренебречь.
бесшумно и слишком часто поворачивает голову направо и налево. Улица была
почти совершенно темна, фонари горели только на перекрестках и возле
инопланетных посольств и миссий, но даже этот тусклый свет терялся в
листве деревьев, окаймлявших улицу - как и бледное сияние Уты, и совсем
уже бедное свечение маленького Латона. Обычно темнота не пугала Изара; но
на этот раз Наследнику мерещились какие-то шевеления у запертых (а может
быть, и не запертых) подъездов, в колоннадах, под арками ворот; какие-то
лишние звуки чудились напряженному слуху: мягкие, крадущиеся шаги,
сдавленные голоса, металлический щелчок...
гранитной стене Департамента Унификации. Нет, не от страха ему казалось...
Успевшие притерпеться к темноте глаза его сейчас выделили несомненные
уплотнения мрака: две человеческие фигуры, плавно крадущиеся по
противоположному тротуару. Двигались они в том же направлении, что и сам
Изар. Злодеи? Наяву, не в сказке? Наследник плотно сжал губы, нехорошо
усмехаясь. Что же, сегодня такое приключение даже кстати было бы:
разогнать застоявшуюся кровь, разозлиться до предела - тем легче окажется
предстоящее. Он сунул руку за пояс, достал изрядно мешавший все время
пистолет, диктат-девятку, комбинацию пулевого и лучевого боя с электронной
корректировкой, срабатывавшей, если огонь велся по заказанной цели.
Массивная рукоятка сама влегла в ладонь. Ну, прошу покорно, милостивые
государи, ожидаю в нетерпении...
виду. Затоптались. Наследник вытянул шею, полузакрыл глаза, прислушиваясь:
злоумышленники, показалось ему, стали перешептываться, - да, сомнений не
осталось: зашептались, и даже отдельные слова как бы перепорхнули через
улицу: "Свет?.. - С ума ты... - Где?.. - Все равно, он не минует... -
Упустили. Согер нас убьет... - К площади, не то и там...". Фигуры
сдвинулись, пошли. Изар глядел им в спину. Теперь он был уверен: один
тащил на плече что-то, пулемет - не пулемет, нет, скорее, лазерную
штурмовую пушку... Подожди, что он сказал? Согер... Согер? Да конечно же,
Согер. О, Господи...
Державной Телекомпании. Вот чьи люди это были, и, конечно, вовсе не
штурмовую пушку нес один из них, но камеру с длинным стволом ночного
объектива. Ну-и охотнички! Потеряли дичь на ровном месте... Но и сам
Наследник Власти хорош: успел фундаментально забыть, что этим вечером
одиночество его неизбежно окажется мнимым; телевидение не упустит своего
звездного часа, да и не имеет права упустить, весь мир ждет. Просто раньше
показ начинался с площади - так, во всяком случае, ему рассказывали, сам
он не видел, и не мог видеть, и никогда не увидит. Потому что во время
предыдущей подобной передачи его, понятно, еще не было на свете, сегодня
он - действующее лицо, а при следующей передаче снова окажется действующим
лицом - но уже в иной роли... Ну что же, свою роль, во всяком случае, надо
играть честно. А значит - никак не скрываться, напротив: позировать,
подставляться объективам везде, где только можно станет. Потому что для
того все и делалось всерьез, без малейшего обмана: чтобы мир видел, мир
знал, что неуклонно соблюдается Порядок, ничто не меняется, бытие катится
по раз и навсегда уложенным рельсам!
высокими каблуками, вышел на проезжую часть улицы. Двинулся бодрым шагом.
Тени с телекамерой застыли шагах в двадцати, потом на цыпочках заскакали
назад. Не поворачивая лица, Изар скосил глаза: ну, все в порядке, снимают.
Нахмурился, стянул лоб морщинами, прикусил губу - на случай, если они там
захотят дать крупный план. И стал ступать напряженнее, как бы скованно:
все-таки на страшное преступление идет человек...
над подъездами редких здесь жилых домов; в этой части Сомонта обитали
министры, немногие директора державных департаментов, многолучевые
генералы. Ни одно окно не было освещено, однако Наследник знал: изнутри
прильнули к стеклам белесые ночные лица, встречают и провожают взглядами,
ощущают свою причастность к событию исторического масштаба. До следующего
- может быть, лет сорок, а то и все пятьдесят: на здоровье он, Изар, не
жалуется...
Махров Алексей
Пехов Алексей
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Сертаков Виталий