липкости и жара, запах умерщвляемой плоти. Городовой охаживает собаку
палкой, бьет ногами, второй поспешает ему на помощь.
палкой позвоночнике. Пальцы сжимают колени. Предсмертный вопль собаки.
Стон человека. Жар камня под языком. И возвращение. Возвращение.
Возвращение...
Родамом и загрызшей его мертвой собакой.
восьмерым суждено было стать победителями и назавтра принять участие в
заключительном бое.
постоянно забиты людьми. Некоторые прошли и по четыре дюжины верст, чтобы
теперь иметь возможность любоваться теми, кто состязается в силе и
ловкости. Пока что турнир проходил спокойно: никто не погиб и лишь
нескольких пришлось унести с поля боя.
наблюдал за всеми боями братьев-бортников. Ильоми выиграл два поединка, в
третьем проиграл одному из вышедших на ристалище Шершней. Шершни,
несомненно, были лучшими бойцами во всех окрестных краях. Они рождались,
вырастали и умирали воинами. Это была обособленная каста - каста мужчин и
женщин, всецело послушных приказам Матерей. Безгрудые женщины с мужским
строением тела, мускулистыми руками и ногами, резкими чертами лица,
жесткими движениями. Дважды в жизни они беременели и всегда приносили
двойняшек: двух мальчиков или мальчика и девочку. После родов возвращались
в строй, сильные, как мужчины, и как мужчины - жестокие. Забеременеть они
могли только от гвардейцев, которые, кстати, не могли зачать потомства ни
с какой другой женщиной.
Землей Ос Матери. Гвардейцы - человеческая раса, хоть и враждебная другим.
Они не способны ни на что, кроме борьбы. Их песни просты и монотонны, язык
- убог, обычаи - дикие. Но в бою противостоять им не мог никто.
обеспечивали Гнезду безопасность. Ежегодно Шершни устраивали кровавые
облавы на окрестные народы. Под их ударами давным-давно пало могущество
Даборы и Круга Мха, погибли Матери Лесистых Гор. Именно они возвели на
трон первых наместников, а потом, когда Лесистые Горы попытались сбросить
ярмо Гнезда, утопили бунты в потоках крови.
награда победителю турнира, - прибудут Пенге Афра и эйенни, спустятся
князья всех провинций Лесистых Гор и стекольные мастера из Увегны. Сейчас
же здесь сидели лишь Дорон и два-три десятка гвардейцев. Шершни молчали,
изредка перебрасывались несколькими словами, а порой из их глоток
вырывалось злобное бурчание. И тогда, как заметил Дорон, начинали гудеть
все. Даже когда на плац выходил кто-то из их братии, Шершни не вставали,
не кричали - просто смотрели чуть более внимательно. А в их глазах не было
радужек.
на ринге оказывался кто-нибудь из близких, они вскакивали с мест, орали,
плевались. Порой, если болельщики соперников оказывались слишком близко,
возникали потасовки. Тогда встревали городовые, раздавая удары палками
налево и направо, и быстро восстанавливали порядок.
состязающихся. Иногда немного сожалел, что ему с ними уже не сойтись.
После того, что ему напророчили, он поклялся никогда не вступать в бой с
человеком, потому что во время боя можно запросто погибнуть. Он не
участвовал в поединках давно, но наверняка смог бы победить любого из этих
юных бойцов.
отказывался. Судья должен следить за тем, чтобы противники придерживались
правил поединка. Именно судья прерывал бой, если один из бойцов уже
безусловно доказал свое превосходство, но еще не успел нанести сопернику
серьезных увечий. Дед Дорона рассказывал, что когда-то судей не было.
Противники бились до тех пор, пока один из них не просил пощады или же был
уже не в состоянии подняться с земли. В те времена многие здоровые и
сильные мужчины погибали либо возвращались домой калеками. Впрочем, кому
какое дело до того, сколько юношей теряло здоровье на Даборских турнирах в
те времена, когда прадед Дорона был еще мальчишкой? Именно тогда в роду
Афров вспыхнула борьба за власть. Братья убивали братьев, сыновья погибали
от рук отцов, дочери приканчивали матерей. И каждый новый бан являлся с
поклоном к стоящим в Круге Мха гвардейцам и делал приношения Городу Ос.
Если б не это, он за два месяца потерял бы власть. Так было всегда со
времен большой войны. Богачи Даборы могли бороться друг с другом за
власть, могли плести заговоры. Армия Гнезда никогда не поддерживала ни
одного из них, но от каждого победителя требовала дани и послушания.
Некоторые осмеливались бунтовать: Харпор Большой, Мои Ияш, Грау Коваканн.
О них слагают песни, которые пересказывают Шепчущие, поют у костров
дровосеки и крестьяне. Харпор погиб на кресте. Мона насадили на кол. Грау
принесли в жертву Внешнему Кругу. Предварительно каждому вырвали глаза,
языки, отрезали пальцы рук и ног, содрали скальпы. Это случилось давно,
очень давно, уже много поколений никто не бунтовал. Ни один владыка.
войти в восьмерку сильнейших, ему досталось биться с черноволосым
мускулистым пареньком в красной набедренной повязке. Кожа его блестела от
пота, спину и грудь покрывала татуировка рыбаков с Черных Озер. Бой длился
недолго. Ильян постоянно нападал, однако рыбак отражал все удары.
Неожиданно он закрутил палкой, выбил оружие из рук Ильяна и приставил
роговое острие ему к горлу.
Дорону.
пивом. Гул заполненного людьми зала доходил до него словно издалека.
Магвер не обращал внимания на шныряющих между столами девушек, ему не
мешали выкрики пьяниц.
приключение. Иногда возвращалось воспоминание о вкусе крови, человеческой
плоти - и тогда раздувались ноздри, пересыхало во рту. Страх мешался со
странной лихорадкой.
оберегать Магвера сегодня и прикрывать завтра на базарной площади во время
операции. Он смог!
много пива или водки. Над ним даже смеялись. Однако последние дни он все
время ходил пьяный. Магвер понимал, что это от страха, и все же столь
неожиданная перемена казалась ему довольно странной, ведь Родам всякий раз
обещал, что больше водки в рот не возьмет, и все же на каждую новую
встречу являлся пьяным в стельку.
мысленно даже самые четкие запахи из той мешанины, которую раскрыл перед
ним звериный разум. Но тот, едва заметный странный запах... Что он
означал? Откуда взялся? Ответа Магвер найти не мог, но чувствовал, что это
важно.
явится посланец и принесет беличьи хвосты. Смертный знак, символ мести. С
утра Магвер и люди из его группы начнут действовать в Даборе. Пора кончать
со сказочками перепуганным крестьянам, хватит распускать слухи по
трактирам и тренироваться в лесных дебрях. Теперь пойдет настоящая работа.
поскорее забыть о крови Родама. О тепле разгрызаемой зубами глотки. Он
бросил кости в тот момент, когда трактирщик ставил на стол новый кувшин
пива.
три штуки, привешенные к стенам домов, к дверям. Хвосты были покрашены в
два цвета - желтый и черный. Цвета Гнезда. Дабора встречала гвардейцев
символом ненависти. Вызовом и проклятием.
Нескольких квартальных, без особого рвения снимавших знаки, забили
палками.
посещаемых стражами, и на главных улицах города. И хоть висели они
недолго, увидеть их успевало множество людей.
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Василенко Иван