деревья. " И ты выходишь из дома...
Эффект Келлога. При отсутствии самого Келлога.
Значит, дело только в ней. Келлог далеко, и она просто-напросто
подсматривает сны того, кто ближе.
Хаос, если попытается, сам его добьется. Но Келлог на своем веку чего только
не нагородил: начнешь разбираться - увидишь миллион противоречий.
понимал.
перегона. Мелинда выбросила в окно пустую жестянку, а консервный нож убрала
в бардачок.
чувство одиночества, и подумал: должно быть, она не знает всей истории. Она
видела только машину, озеро и лес. Настоящий рай, на ее взгляд. Но во сне
был не рай. Там были какие-то реальные проблемы. Ему показалось, что там
совсем не просто.
солнце не поднялось в зенит. Впереди пустыню сменяли горы. Он оставил позади
несколько городов, не обращая внимания на дорожные знаки и указатели
въездов. Мелинда принюхивалась, присматривалась к далеким зданиям, а Хаос на
них почти не глядел. Они ни разу не свернули с автострады. Когда приходило
время есть, съезжали с обочины и копались в багажнике. В конце концов в баке
иссяк бензин, и Хаос опустошил запасную канистру Келлога. Заодно помочился
на столбик рекламного щита, а Мелинда перешла через магистраль и присела на
корточки на песке.
самой Малой Америки - ни единого признака человеческой жизни.
остановились и осушили бак. К сумеркам расстояние между ними и горами
сократилось вдвое. Впереди туман казался зеленым. Хаос остановил машину за
гаражом, запертым на висячий замок, и развел небольшой костер, а тем
временем Мелинда собрала обед из консервов и воды. Когда наступила ночь, они
снова заснули в машине, он - на заднем сиденье, она - на переднем.
Не был готов вникать в его теории и проблемы. Слишком уж похоже на общение с
Келлогом. Когда он проснулся, солнце почти уже встало, а девочки на переднем
сиденье не было. Он выбрался из машины, запретив себе даже упоминать о сне.
либо ушла погулять в пустыню, на север, на поросшие кустами холмы. Он
прополоскал рот водой, сплюнул на песок, затем подошел к гаражу - отлить на
стену. Струйка зашелестела, разбиваясь об алюминий, и он не услышал голос
девочки, пока не опорожнил мочевой пузырь.
Залезай.
отверстие и пролез в гараж.
глаза привыкли к сумраку, Хаос увидел, что так взволновало девочку:
автомобили напоминали машину из его сна. Короткие, приземистые. Корпуса из
легкой пластмассы, панели солнечных аккумуляторов. И вместо замочных скважин
- пластины фотоэлементов. Обе машины были целехоньки, будто только что с
конвейера, в полутьме слабо сиял лак.
закрылась и умолкла.
он. - Не знаю.
уходим.
затем он раскидал ногой останки костра и забросил мусор как можно дальше в
пустыню. Они забрались в машину Келлога и поехали. На сарай au так ни разу и
не оглянулся.
в туман. Когда остановились перекусить у ручья, туман еще просвечивал -
казалось, зеленоватые жгуты липнут к скалам, деревьям и даже асфальту; иные
плыли над землей, точно призраки. В полдень облако сгустилось, дорога
впереди исчезла, в небе, все быстрее теряющем синеву, полоскались зеленые
флаги. Машина еле ползла, Хаос напрягал глаза, высматривая впереди редкие
обрывки дорожного полотна или ограждения. Гор он уже не видел, слои зеленого
кружева стали непроницаемы, все реже на ветровое стекло падали лучи солнца.
завтрака. Она кивнула и закрутила ручку.
Хаос с трудом видел капот. Даже воздух между ветровым стеклом и лицом был
насыщен туманом.
солнечной машине, верно? Через такой туман лучи не проходят.
остановиться. Он повернул голову к Мелинде, между ними висел зеленый
занавес. Она помахала ладонью, но это почти не помогло.
перед тобой лист бумаги. Он поднял ладони к лицу и не увидел их. С гор
прилетел ветер, сплющил последние крохи видимого пространства.
дальше сквозь слепящую зелень их вел хруст щебня.
***
непроницаемой зелени кто-то шуршал бумагами на столе. Уже час прошел после
первого разговора с секретаршей, и весь этот час Мун просидел в кресле.
Влажная рука дочери ответила на пожатие. Они ждали. Мун слышал шум
генераторов, питавших громадное сооружение, они были где-то близко, так
близко, что казалось, принюхайся хорошенько, и учуешь дефицитный и дорогой
полупрозрачный воздух.
Белого Уолната располагала техникой, которая позволяла видеть нормально, и
ни разу доселе Мун не проникал так глубоко в недра этого сооружения. Дочь и
вовсе не понимала, что значит"нормально видеть". Потому-то он ее сюда и
привел. Решил добиться, чтобы ее взяли в белоуолнатскую школу, где
талантливым детям дозволено учиться на свету. Таков был его план. Но если он
рухнет, Мун утешится мыслью, что дочь была здесь. Неделю, день... Да хоть бы
час! Просто увидеть. Один-единственный разок. Чтобы узнать.
всяком случае, так Муну казалось. В этом офисе, куда посетитель мог
обратиться с просьбой или жалобой, стояла зелень; Муну и его дочери не
давали даже одним глазком взглянуть на вожделенный зримый мир за
воздухонепроницаемой дверью. А персонал на все его вопросы отвечал молчанием
каменных истуканов.
столу.
столов, через несколько проходов, в дальнюю часть зала. Затем звук шагов
подсказал, что они входят в помещение поуже, может быть, в коридор, и с
обновленной надеждой Мун подумал, что скоро они с дочерью, быть может,
увидят свет.