Попросив расторопного слугу извещать его каждых два часа по телефону о
состоянии больного, протер Вигурий уехал домой и стал ждать. Вести
поступали все менее и менее утешительные. В восемь часов вечера протеру
сообщили, что великий Маск скончался.
9
Двое мужчин в просторном белоснежном облачении князей Гроссерии сидят у
круглого стола в огромном кабинете и расточают друг другу обворожительные
улыбки. Один из них - протер Мельгерикс, личный секретарь его святости
гросса сардунского, второй - опальный протер Вигурий, пришедший добиваться
высочайшей аудиенции.
- Это невозможно, ваше беспорочество! - говорит протер-секретарь, обнажая
зубы в ослепительной улыбке. - Его святость недоволен вами, и вам придется
потерпеть до окончания установленного срока. Воля сына божьего -
непреложный закон для всех смертных, а в том числе и для нас с вами. Ашем
табар!
- Ашем табар! Ашем табар! Да будет так во веки веков! - восторженно
подхватывает протер Вигурий и поспешно склоняет свою тучную выю. - Но,
ваше беспорочество, вникните в мое положение! Я должен получить высочайшую
аудиенцию, ибо у меня есть для его святости особо важное сообщение!
Улыбки, поклоны и любезности уже целый час скользят по гладкой поверхности
стола. Спешить беспорочнейшим некуда, времени у них предостаточно, а
упрямством, выдержкой и хитростью оба наделены с избытком. Так бы их
состязание и окончилось вничью, если бы не дала себя знать разница в
возрасте. Пожилой Вигурий первый проявил признаки усталости и решил
сдаться.
- Ах, ваше беспорочество! - воскликнул он. - Изъявите мне свою бесконечную
доброту и дайте согласие выслушать мое сообщение для передачи оного его
святости! Я не буду тогда беспокоить вас дерзкой просьбой о высочайшей
аудиенции!
Протер-секретарь искренне сокрушается:
- Простите великодушно, ваше беспорочество! Я мог сразу же предложить вам
свои услуги и не отнимать у вас драгоценное время! Умоляю вас, простите!
Мое сердце открыто для вас, и я готов вас выслушать!
На этом утомительная игра заканчивается. Отбросив личину почтительности и
сразу меняя всю свою позу - торс свободно откидывается на спинку кресла,
шея застывает в каменной неподвижности, руки непринужденно ложатся на
подлокотники, - протер Вигурий сухим деловым тоном принимается
рассказывать о возвращении Гионеля Маска, о его странном бредовом
состоянии и, наконец, о его кончине.
Услышав о смерти престарелого композитора, Мельгерикс набожно складывает
руки и говорит:
- Да ниспошлет ему бог единый вечное успокоение и райское блаженство. Ашем
табар!
- Ашем табар! - откликается Вигурий и, помолчав ради приличия, спрашивает:
- Ну а что же вы все-таки скажете обо всей этой истории, ваше
беспорочество?
- А что тут говорить? - вздыхает протер-секретарь. - Смерть Гионеля Маска,
конечно, большая утрата, но это общий удел всех людей. Его вечной душе
теперь хорошо, ибо она уже вкушает неземную радость у подножия престола
бога единого. Нам же остается воздать должное останкам усопшего. Я доложу
об этом его святости. Надеюсь, узнав о том, что вы до конца выполнили
возложенную на вас миссию, его святость смилостивится над вами и сократит
срок вашей опалы. Смею думать, что вы стремились именно к этому.
- Безусловно, ваше беспорочество, безусловно! - горячо подхватывает
Вигурий и, придвинувшись грудью к столу, тихо добавляет: - Однако я не это
считаю теперь самым главным. Простите, ваше беспорочество, но вы, кажется,
не уловили самое удивительное в моем сообщении!
- Я не уловил?.. Что вы имеете в виду, дорогой коллега? - насторожился
Мельгерикс.
- Я имею в виду странное помешательство Гионеля Маска, - твердо заявил
Вигурий и снова откинулся на спинку кресла.
- Почему странное? Ведь врач вам ясно сказал: у больного горячка, он
бредит...
- Да, да, это правильно! Он бредил в горячке! Но, ваше беспорочество, уж
очень он удивительно бредил, слишком уж последовательно и логично, ни разу
не сбившись! Подумайте, как все произошло! Его привез все тот же
неизвестный человек, который накануне увез. Когда больной пришел в себя,
то сразу начал бредить тем, что он маленький мальчик по имени Феруш. Он
плакал, просился к маме домой, в Гух-Норб! Вы понимаете, какой ужас:
великий Маек, для которого уготован мраморный саркофаг в сардунском
Пантеоне Гениев, просился перед смертью в марабранский Гух-Норб! Этим он
бредил непрерывно, вплоть до самой кончины. Даже за минуту до смерти, он,
как мне сообщили, прошептал: "Мама, мама, не бросай своего маленького
Феруша!" В течение восьми часов, которые он провел в своем доме после
возвращения, он ни разу не осознал себя Гионелем Маском. Кстати, ваше
беспорочество, я успел навести кое-какие справки. Феруш - это
уменьшительная простонародная форма имени Фернол. Однако никакого Фернола
ни среди родственников, ни среди друзей Маска мне обнаружить не удалось.
Откуда же тогда, позвольте вас спросить, такой навязчивый бред?
- Я вас не совсем понимаю, ваше беспорочество, - медленно произнес
Мельгерикс. - Что вы, собственно, хотите всем этим сказать?
- Я хочу этим сказать, что в теле Гионеля Маска не было души Гионеля
Маска. Я хочу сказать, что его поездка на юг была не просто прощанием с
родными местами, а чем-то иным, более значительным и страшным. Ваше
беспорочество! Я видел Маска перед этой поездкой. Это был человек ясного
сознания, полностью примиренный со встречей с неизбежным. А вернулся он
таинственным ребенком по имени Феруш, похищенным у какой-то Нифи Кусочницы
из Гух-Норба. Каким образом душа маленького мальчика переселилась в тело
умирающего старика, мне, конечно, неизвестно, но в том, что она
переселилась или, вернее, насильно была переселена, я абсолютно уверен!
Это я и хотел подчеркнуть его святости. А теперь прошу, чтобы это сделали
вы!
- Все это звучит довольно убедительно, дорогой коллега, но тем не менее
ваши подозрения и догадки похожи на бред! - иронически заметил Мельгерикс.
- Для снятия с себя опалы вы сконструировали слишком ужасное и
неправдоподобное дело, расследование которого ввиду смерти Маска заведомо
неосуществимо. Знаете что, ваше беспорочество, не сочтите за труд
навестить меня дней через пять после похорон Гионеля Маска. Мне кажется, я
смогу предложить вам более верный способ для снятия опалы. Дело будет не
менее фантастическое, но зато абсолютно реальное и конкретное. Я дам вам
возможность оказать его святости неоценимую услугу!
- Значит, вы не верите мне?! - набычился Вигурий.
- Ну что вы, что вы! О чем может быть речь! Но вы все-таки подумайте и в
назначенный срок осчастливьте меня своим визитом!
Протер-секретарь поднялся с кресла, давая этим понять, что разговор
окончен.
- Благодарю вас, ваше беспорочество. Я непременно воспользуюсь вашим
любезным предложением. А пока прошу простить за беспокойство! - холодно
сказал Вигурий и тоже встал.
Он понял, что протер-секретарь не поверил его рассказу, хотя, видит бог
единый, он поведал о странном перевоплощении Гионеля Маска совсем не для
того, чтобы снять с себя опалу...
10
Доктор Канир переживал жесточайшее душевное потрясение. Небывалая
операция, подготовленная и осуществленная профессором Нотгорном, вполне
удалась, но она принесла результаты неожиданные и ужасные...
Когда Канир увозил спящего старика композитора обратно в Сардуну, у него
еще не было ни малейших сомнений в справедливости и гуманности сложного
эксперимента. Он слепо верил своему шефу. Но, вернувшись в Ланк, он стал
свидетелем странного диалога между профессором Нотгорном и его юным
пациентом.
Фернол Бондонайк только что очнулся после наркоза. Он лежал в отдельной
комнате и выглядел совершенно здоровым. Профессор Нотгорн сидел возле
койки на стуле и пристально смотрел на юношу. Заметив, что Фернол открыл
глаза, профессор спросил:
- Кто вы, друг мой?
- Я композитор и музыкант Гионель Маск.
Для профессора такой ответ прозвучал, как гром среди ясного неба. Он
вскочил со стула и наклонился над пациентом.
- Не может быть! - проговорил он встревоженно. - Подумайте, что вы
говорите! Вы не смеете быть Гионелем Маском! Вы - Фернол Бондонайк!
- Простите, дорогой профессор, но я должен огорчить вас. Я действительно
Гионель Маск. Позвольте принести вам самую сердечную благодарность за
помощь, которую вы мне оказали. Я чувствую себя вновь родившимся! - тихо
сказал бывший идиот, глядя на ученого с бесконечной признательностью.
- Какой скандал! - воскликнул Нотгорн и поспешно удалился к себе в
кабинет...
Вот тогда-то Канир, присутствовавший при этой короткой беседе, и осознал
впервые, что стал соучастником неслыханного преступления. Оскорбленный в
своих лучших чувствах и потрясенный до глубины души, Канир решил
немедленно поговорить со своим шефом начистоту.
Тот, кому довелось видеть профессора Нотгорна два года назад в Сардуне,
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Никитин Юрий