им аройвера, вся, до последнего тиристора...
только там мог произойти сбой!
хотел привстать, но от дикой, жестокой боли, охватившей его контуженное
тело, вновь опрокинулся на подушку и впал в беспамятство.
увидел человека небольшого роста в замызганной, обрызганной кровью
гимнастерке, с топорщившейся щеткой рыжих усов на бледном исхудалом лице.
заикающийся, хрипловатый басок. - Мне бы имя-с и фамилию-с вашу-с узнать-с,
на довольствие поставить надобно-с...
опять предстала схема созданного им узла Машины Времени и пульсирующая
невыносимая боль перехватила, сжала череп чугунным тяжелым обручем. У него
лишь вырвались неопределенные звуки: А... Ал... А...
хорошо-с. Александр, я понял-с. А фамилия, фамилию назовите,-не отставал
санитар.- При вас ведь никаких документов не оказалось.
Ройвер. Теперь не извольте беспокоиться, вас сейчас и накормят-с.
несправедливости догадка: "Александр Ройвер", это имя его прадеда, его деда,
отца и, наконец, его собственное имя! Все!.. Все кончено! Вот ответ на
загадку, на протяжении столетия волновавшую его семью, откуда у их предка
такая странная фамилия! Аройвер! - Это ведь основной изобретенный и
созданный им узел Машины Времени... Полуграмотный солдат воспринял это как
его имя и фамилию - Александр Ройвер! Теперь ясно, предельно ясно, чем
объясняется его удивительное, абсолютное сходство с портретом прадеда. Еще
бы ему не быть, такому сходству! Ведь это была его фотография! Это было его
собственное лицо!
аройвера. Надо было лишь поменять местами 2 тиристора. А сейчас :все... все
кончено!
работы... его любимой работы!
ло его венам струится горячая кровь, как бешеными толчками, стремясь
вырваться из груди, стучит его взволнованное сердце.
свою жизнь достойно, достойно своего XXI века. "По крайней мере, - горькая
усмешка тронула спекшиеся губы, - в отличие от других людей у него есть лишь
одно-единственное преимущество... Он знает дату своей смерти, а, может быть,
исчезновения - 1994 год!
впилась в голову, разрывая на части череп. Он застонал и, чтобы не
закричать, впился зубами в ворсистый жесткий край одеяла.
голос сестры милосердия, давшей ему напиться, произнес:
добрым лицом в белом длинном, ниже колен, халате.
тонким для своего большого грузного .тела голосом, пощелкал пальцами перед
его глазами, оттянул нижнее веко левого глаза, пристально взглянул и
пробормотал:
однако, видимо, что-то увидев в его глазах, тут же бодро добавил: - Ничего,
подлечим... До свадьбы все заживет.
поделаешь, пора, брат, пора назад, в окопы. Там ведь в некоторых полках не
больше двух рот осталось... Да, надо, надо Россию-матушку защитить, - сказал
ему бритоголовый штабс-капитан в старомодных очках, с узкими медицинскими
погончиками на плечах отменно выглаженного мундира. - Хорошо, что так все
обошлось для тебя. Твоим товарищам по полку пришлось хуже. Одному голову
оторвало, другому ноги. Так оба и померли. Ну а ты контузией отделался. Так
что, Александр Ройвер, получай предписание и в штаб, там тебе документы
выдадут. Служи, брат, хорошо послужи, за тех двоих, что тебя своим телом
прикрыли.
первое боевое крещение, свою первую пулю в руку и свой первый солдатский
"Георгий" на грудь.
комитета, под давлением которого в октябре 1917 года весь полк перешел на
сторону власти Советов.
Ройвера по всей необъятной России, пока судьба не забросила его сначала в
Красную гвардию, а потом в конармейское седло на бушующем грозном Юге.
съезд Терской области. В состав большевистской делегации на этом съезде
входил и Киров.
многочисленными делегациями от бесчисленного количества партий и
группировок. В его работе, кроме большевиков, участвовали и эсеры, и
меньшевики, и монархисты, и даже группа крайне левых.
вооруженные станичники, вовсе не собиравшиеся признавать Советскую власть.
роста казаку, увешанному крестами и медалями, с просьбой "товарищ, дай
прикурить", тот чуть не зарубил его шашкой.
работе по сплочению делегатов, по преодолению, наверное, самого трудного
этапа революции - освобождения от имущественных и национальных пережитков.
психологически точно и умело продуманные речи привлекали к большевикам
большинство отсталых казаков.
Мироныча. Александр и его товарищи, как могли, берегли Кирова, по очереди
охраняя комнату, где он спал, так как контрреволюционеры готовили на него
покушение.
затем воевали в рядах Красной Армии.
Хотя у него особенного опыта в ведении боевых действий и не было, интеллект
человека двадцать первого столетия, безусловно, сказывался.
эскадроном он сумел разбить целый полк белогвардейских казаков. Было это в
августе восемнадцатого. После длительных изнурительных боев бригада, в
которой он служил, вынужденно отступила на новые оборонительные позиции.
Эскадрон краскома Ройвера сдерживал натиск превосходящих сил противника. Его
бойцы, прикрывая отступающих товарищей, засели в глубоком овраге. Солнце в
этот день палило нещадно. Воздух стоял весь пропитанный пылью и запахом
крови. По дороге достаточно было проскакать одному всаднику, как стелившийся
за ним шлейф пыли закрывал весь видимый горизонт.
ряды кавалерии противника скрылись за пыльными облаками, он выскочил со
своими конниками из оврага, а сам молодцевато-командирским голосом заорал:
"Один полк слева, один справа, остальные за мной!"
белогвардейского полка. Те буквально ошалели от страха, не понимая, где
свои, где чужие. Со всех сторон неслось лишь многоголосое "ура" и звуки
музыки: Александр поручил двум конникам на полном скаку наигрывать на
гармошках боевые песни красноармейцев. В пыли смешалось все и, не выдержав
натиска "превосходящих" сил красных, белогвардейский полк пустился наутек.
противника несколько километров.
Ройвер получил за этот бой.
опасные места, в самую гущу битвы.
больничной койки, как тут же садился на своего верного Буяна и бросался в
самое пекло. Его имя было известно всей Первой Конной, его лично знал и
ценил сам Буденный.
атамана Орла.
незаурядный. Он превосходно знал местность. В любом селе у него были свои
Контровский Владимир
Дальский Алекс
Лукин Евгений
Круз Андрей
Майер Стефани
Конан-Дойль Артур