Чтение 7–й страницы книги ~Страна огромных следов~

Хозяин гостиницы с сожалением развел руками.

-- Но это пройдет, -- успокоил он, и мне показалось, что он тупо верил
в свои слова, -- это пройдет, конечно... Прошу, господа, -- добавил он,
оживляясь, -- у меня есть прекрасная комната... Прошу сюда.

Он поместил нас на втором этаже в небольшой комнате, которая, если ее
освободить от плесени и насекомых, могла бы показаться вполне приличной.
Вскоре пришла старая метиска с чистыми простынями и сетками от комаров. Пока
что все складывалось нормально. Когда мы спустились вниз поужинать, Дег уже
совсем успокоился и даже способен был улыбаться.

В гостинице находился единственный на весь Марагуа бар. Пока мы
усаживались за шаткий стол, несколько метисов в жалкой европейской одежде,
стоявшие у стойки с рюмками рома и местным вином -- агуардиенте, приподняли
головы и равнодушно взглянули на нас пустыми глазами, в которых можно было
прочесть лишь слабое любопытство. Смеркалось, сквозь грязные стекла в
помещение проникал неяркий, красноватый свет.

Мы едва принялись за какое-то странное рыбное блюдо, как подошел
высокий старик и сел за наш стол. Поставил полупустую бутылку рома и три
стакана.

-- Позвольте, господа? -- скривив губы в странной улыбке, спросил он.

-- Конечно, пожалуйста, -- ответил я, -- извините, мы не заметили,
что...

-- Что я белый? -- перебил он меня, улыбнулся, дрожащей рукой взял
бутылку и стал наполнять стаканы. -- Знаю. Понимаю... У меня нет зеркала, --
добавил он, -- но я представляю, как это выглядит, -- он медленно провел
рукой по своим худым щекам. Видимо, когда-то он был сильным мужчиной. Черты
его лица хранили некоторое благородство и следы былой красоты, но годы,
джунгли и ром основательно потрудились над этим болезненно бледным лицом,
над мускулистыми когда-то плечами, над сильной когда-то волей. Седые,
грязные волосы свисали на уши и паклею спадали на плечи. Высокий лоб
пересекали две глубокие морщины, багровые, точно шрамы. Глаза у него были
близорукие и водянистые и в них уже не светились воля и решительность.

-- Хотите что-нибудь поесть? -- спросил Дег. Человек усмехнулся,
покачав головой.

-- Предпочитаю выпивку, благодарю... -- Он снова провел рукой по щекам
и добавил: -- Я знаю, во что может превратиться лицо человека, который
тридцать лет провел в джунглях... Не надо извиняться, -- сказал он, глядя на
меня, -- за то, что вы не поняли, я был... белым.

Дег поерзал на своем стуле:

-- Вы здесь уже тридцать лет? -- удивился он. В голосе прозвучало
недоверие и даже испуг. Старик долго смотрел на него, прежде чем ответить:

-- Тридцать, сорок.. Не знаю.. Я перестал считать свои годы. Но я не
всегда жил в Марагуа, нет... И в других местах тоже... Теперь здесь трудно
встретить белого человека, с которым можно было бы поговорить.

Он сделал большой глоток, и ром, должно быть, обжег ему желудок,
резанул, словно острым ножом. Он поставил стакан, стиснул челюсти,
передернулся и опустил голову на грудь, сложив руки. Наверное с минуту сидел
недвижно, словно сжавшись в комок. Потом опять посмотрел на нас.

-- Да, я бывал всюду, -- снова заговорил незнакомец, -- но всегда в
этих проклятых джунглях... Джунгли захватывают тебя в плен, -- он распрямил
пальцы правой руки и затем стал медленно сжимать их, -- захватывают
постепенно так, что даже не замечаешь этого, а потом, -- тут он сжал кулак,
-- больше не отпускают тебя.

Дег перестал есть и уставился на него как завороженный. Старик смотрел
на свой сжатый кулак. Я спросил:

-- Как же это случилось? Зачем вы приехали сюда, в эти джунгли?

Он вызывал у меня какую-то странную симпатию, или вернее, легкую
жалость.

Не глядя в мою сторону, старик покачал головой:

-- Лучше не говорить об этом. Я очень стар, я... Знаете, мне гораздо
больше лет, чем кажется, -- добавил он, поднимая на меня глаза и пытаясь
улыбнуться.

-- Вы в самом деле ничего не хотите поесть?

Он жестом отверг мое предложение, стиснул ладонями стакан и, поднимая
его, спросил:

-- Журналисты, не так ли?

-- Да. Из "Дейли Монитор".

-- Я, знаете ли, не часто читаю... Но еще никогда не видел журналистов
тут, в Марагуа.

-- Мы приехали сюда, чтобы разобраться в одном... -- начал было Дег и
умолк, испугавшись, что сболтнул лишнее.

Я закончил его мысль:

-- Чтобы познакомиться с этим краем, со здешними обычаями, нравами,
особенностями, ну и так далее...

Глаза старика заблестели.

-- О, вы найдете здесь много интересного, --тихо проговорил он. --
Джунгли -- это... это любимейшее дитя Бога. Господь одарил джунгли многими
сокровищами... Но вы, -- продолжал он, помолчав, -- вы не слишком-то тут
задерживайтесь. Не задерживайтесь! Поскорее уезжайте, иначе... -- он
усмехнулся и ткнул пальцем себе в грудь, -- иначе так же, как захватили
меня, они могут захватить и вас, ха, ха! Старик засмеялся пронзительно и
хрипло. Я хотел было ответить, как вдруг его смех внезапно оборвался и
округлившиеся от страха глаза уставились на что-то за моей спиной. Я увидел,
как руки старика стиснули стакан.

В баре воцарилась мертвая тишина. Тогда я обернулся.

Все молчали. А на пороге застыл высокий, сухопарый человек с черными
как смоль волосами и такими же черными усами, спускавшимися ниже уголков
рта, отчего, казалось, губы его постоянно искажает коварная усмешка. Он был
одет в китель военного покроя цвета хаки, стянутый в поясе широким ремнем.
Оружия у него не было. Он смотрел нас с Дегом, сильно прищурившись, сжимая в
руке короткий хлыст, и еле заметно шевелил губами, словно бормоча что-то.

Увидев его, я испытал странное чувство -- мне показалось, будто я уже
где-то встречал его, что уже ом с ним... Колокольчики тревоги зазвонили все
сразу. Я обернулся к Дегу и заметил, что он тоже изучает этого человека, как
бы припоминая что-то. Я понял, что и у него возникло похожее ощущение. Но
где, когда? Нет, сказал я себе, нет, Мартин, ты встретил его впервые. Просто
такое лицо встречается часто...

Хозяин гостиницы что-то произнес и неуверенно шагнул к дверям. Человек,
не глядя на него, поднял хлыст, собираясь оттолкнуть хозяина. Тот
приостановился, а вошедший медленно двинулся к нам.

Старик, сидевший за нашим столом, наконец, словно опомнился, быстро
опустошил свой стакан, вино потекло у него по подбородку, пролилось на
грязную куртку. Он хотел было подняться, но раздумал. В глазах его застыл
ужас. мне казалось, он даже приглушенно застонал.

Я продолжал смотреть на комиссара полиции, который, не отрывая взгляда
от нас с Дегом, подошел к нашему столу.

Здесь он остановился, продолжая рассматривать нас. Тронул хлыстом плечо
старика и коротко бросил:

-- Прочь отсюда.

-- Колокольчики зазвонили еще сильнее. Этот взгляд!... Где же я видел
этот взгляд? И когда?

Глава 5. ГЛАЗА КОМИССАРА

-- Прочь отсюда.

При этих словах, повторенных еще тише, старик вскочил, уронил стул,
попятился и, словно умоляя, поднял вверх руки:

-- Да, начальник, -- проговорил он, -- ухожу, немедля ухожу...

Старик, пятясь, ударился спиной о стену, скользнул вдоль нее к двери и
исчез. Я заметил в окно, как он убежал в сплошную темень.

-- Не обращайте внимания на этого пьяницу.

Я повернулся к комиссару. Он смотрел на меня с доброй усмешкой.

-- Простите его, он... -- Комиссар небрежно повертел пальцем у виска.
-- Он ненормальный. Тронулся немного оттого, что слишком часто пьет
агуардиенте...

--По правде говоря, он нас нисколько не беспокоил, -- ответил я.

Комиссар, казалось, не слышал моих слов.

-- Добро пожаловать в Марагуа, -- тихо произнес он, как
правительственному комиссару мне нечасто приходится приветствовать здесь
иностранцев. Наш город, -- продолжал он, помолчав немного, -- возник по
ошибке. Он вымирает, вы, очевидно, заметили это, и лет через пятнадцать
здесь останутся одни пауки, змеи да кучка индейцев. Ничего не поделаешь,
джунгли есть джунгли... Тут или выигрываешь, или проигрываешь. Марагуа, --
закончил он, сделав иронический и равнодушный жест, -- продулся вконец.

Комиссар не нравился мне. В каждом его жесте, в каждом слове сквозила
угроза. Я молча взглянул на него, и он продолжал:

-- Меня зовут Матиа Рентрерос, господа, -- представился он, щелкнув
каблуками и слегка поклонившись. -- Полагаю, ваши паспорта в порядке?

-- Купер. Мартин Купер. А это Альдо Даггертон. Наши паспорта в порядке,
комиссар... -- Я указал на опрокинутый стул: -- Не хотите ли присесть к нам?

Он усмехнулся, чуть склонив голову. Не- оборачиваясь, сделал
повелительный жест кому-то у себя за спиной. Один из метисов тотчас вскочил
и подал стул. Комиссар непринужденно расположился за столом.

-- Мы тут немногое можем предложить вам, -- сказал он, -- пища грубая,
агуардиенте отвратительное... Сохранилось, правда, несколько бутылок
шестилетней выдержки... -- Он щелкнул двумя пальцами.

Хозяин гостиницы тотчас отозвался: '

-- Да, господин! -- И вскоре прибежал к нашему столу с тремя
хрустальными рюмками и бутылкой, в руках.

Взглянув на нее, комиссар кивнул, и хозяин достал штопор: