поднялся, и, к удивлению Вадима, в кабине вдруг загорелся свет. - На том
же месте, как и там...
первый раз было некогда - торопились с установкой ЭВ-2.
стенках - блестящие кубики разных приборов, регистрирующих погоду.
Радиостанция помещается на противоположной стороне, в другом отсеке.
Большинство приборов вынесены за пределы кабины, и только надписи на
щитках говорят о том, что сюда подходят провода от автоматического
анемометра, показывающего скорость ветра, от барометра, отмечающего
давление, актинометра, следящего за интенсивностью солнечных лучей. Сюда
же подошли провода от облакометра, термометров, дождемера, от множества
других приборов, показания которых давали полную картину состояния погоды
в местности, где установлена автоматическая радиометеостанция. Сеть таких
метеостанций, сильно развивающаяся за последние годы, помогает
предсказывать погоду.
метеостанции. В герметически закрытых ящичках щелкают многочисленные реле,
вспыхивают зеленым светом какие-то колбочки, гудят, как пчелы, крошечные
моторчики, спрятанные за стеклянными окошками в щите.
люка и ощупывает каждую заклепку. Возможно, ищет потайную кнопку. Нажмешь
ее - и люк откроется.
гофрированные, видимо, из дюралюминия или других легких сплавов. Нет ли
здесь бокового люка? Внимание Вадима привлекает овальная дверь. А вот и
запоры, как у иллюминаторов на теплоходе. Не заметив, что дверь опечатана,
Вадим тихонько приотворяет ее.
самому проверить, можно ли здесь выбраться на свободу.
Вадим, делая вид, что лезет под каркас, и, улучив момент, проскальзывает в
дверь.
коридор, Вадим входит в него, как в трубу, и, согнувшись, направляется
дальше. Труба пересекается другой, но несколько большего диаметра. Здесь
уже можно выпрямиться.
совсем не похоже".
словно машина, на которой установили это сооружение, едет по холмам. Да
нет, какая там машина? Разве она свезет такую громадину?..
до конца. Какие-то пересечения, повороты, коридоры, в них и заблудиться
можно.
ручку и чувствует, что она мокрая. Странно, никогда чернила из нее не
выливались, разве только однажды - в самолете.
снова идет... Да, несомненно, коридор окружает кабину. Дальше проверять не
стоит.
крышка?
открывается внутрь. Так оно и есть. Вадим наклоняется над люком,
нащупывает лесенку, которая ведет к нижнему люку, и осторожно спускается в
узкий колодец.
держась за трубчатые перекладины лестницы. Крышка не поддается - видно,
держат уплотняющие прокладки. Надо поднатужиться. Багрецов рывком
приподнимает крышку.
закрыто чехлом? Надо позвать Тимку. Но что это за блестящие точки?
Наверное, дырки в брезенте. Тогда почему же они плывут?
специальность его была другая. Он знал о воздушных течениях, о том, как
они исследуются шарами-пилотами. В свое время приходилось заниматься
монтажом маленьких передатчиков-радиозондов. Забираясь в стратосферу, они
автоматически посылали оттуда сигналы. Сигналы эти записывались либо
радистами или, чаще всего, специальными пишущими приборами. Пользуясь
радиозондами, метеорологи определяли направление воздушных течений,
температуру, влажность и ряд других показаний, характеризующих состояние
атмосферы.
ракетами.
слыхал от Тимофея - он устанавливал там телевизионный передатчик. Это было
в позапрошлом году, когда Багрецов гонялся за экспедицией профессора
Набатникова.
идея, как передавать телевидение на дальние расстояния. Он предложил это
делать с помощью летающего зеркала, от которого отражаются посланные снизу
телевизионные сигналы. Первые опыты оказались успешными, но потом
специалисты нашли более надежный способ, из-за чего "система Бабкина", как
ее тогда быстро окрестили, не получила дальнейшего развития.
совершенствуется. Тимофей это понимал, смирился, глубоко запрятал свое
авторское самолюбие, но все же, когда Димка спрашивал его о "системе",
желая узнать устройство летающего зеркала, Бабкин упорно отмалчивался.
Зачем ворошить неприятные воспоминания?
лаборатория, столь удивила Багрецова. Лишь после того как Вадим увидел
удаляющиеся огни, стало понятно, куда он попал. Но неужели Тимка не знал
об этом раньше?
напоминала кабину летающей лаборатории, где ему пришлось устанавливать
телевизионную аппаратуру и метеоприборы. В данном случае она больше
походила на коробку метеостанции, какие выпускались на одном из киевских
предприятий.
знакомы. А кроме того, в прежней летающей лаборатории была совсем другая
аппаратура. И все это называлось иначе, а не "Унион". И секретности, о
которой намекал Толь Толич, в том случае тоже не было.
подсознательно нашел выключатель именно на том месте, где он находился в
кабине летающей лаборатории. Поздно, поздно... Но как сказать об этом
Димке? В полной уверенности, что тот еще ползает под каркасом, Тимофей
хотел выиграть время для обдумывания дипломатического хода - как бы
подготовить Димку.
такой густой и плотный, что кажется, коли прыгнуть вниз, то прямо как в
мягкие подушки. Темно. Огни института превратились в туманное светлое
пятно.
почувствовал себя абсолютно спокойным. Возможно, потому, что пока еще не
до конца осознал безвыходность положения. Но и сделать он ничего не мог.
Кричать? Бесполезно.
свое положение. С тех пор как у него появилась семья, он сильно изменился.
не полезет на скалу ради спортивного интереса. Вначале Багрецов
подсмеивался, но вскоре понял, что Тимофей избегает ненужного риска, думая
больше не о себе, а о ней, Стеше, дорожит ее покоем и счастьем. Однажды
она призналась Вадиму по секрету, что не мыслит себе будущего, если с
Тимкой что случится:
мол, как надо строить семейное счастье. Даже зависть берет. И вдруг это
счастье под угрозой. Впрочем, может быть, в каком-нибудь отсеке сидит
пилот? Ведь еще ничего не известно. Через несколько часов прилетим к
Набатникову.