- Согласитесь, господа, это... впечатляет! Но как же здесь жарко! Нет ли
у кого-нибудь с собой воды?
Сидевший справа от меня журналист расстегнул один из своих многочисленных
карманов и извлек оттуда флягу. Он надолго приложился к ней, потом
предложил Карне, глядя поверх меня, словно я вовсе и не сидел здесь.
Девушка с благодарной улыбкой приняла флягу, а этот хлыщ тем временем
покачал головой:
- Боги, ну и ну! Никогда не верил в подобное до конца. Тысячу раз слышал
рассказы внимавших, а не верил. Демоны! Я чувствую, этот репортаж
получится на славу.
Я саркастически хмыкнул и повернулся к девушке:
- Ну, как вы после такого? С вами все в порядке?
Она мило улыбнулась и передала мне флягу:
- Спасибо. Вроде бы все нормально. Хотя, конечно, берет за душу.
Я сунул полупустую флягу журналисту (разумеется, не отпивши ни глотка) и
хотел было снова повернуться к Карне, но неожиданно этот писака цепко
схватил меня за руку:
- Погодите, Нулкэр. Вас ведь зовут Нулкэр?.. Только не говорите мне, что
не чувствуете жажды. Пейте, с меня не убудет. Пейте, чудак человек, и не
обижайтесь на меня за вчерашнее.
Я сухо поблагодарил, но воды отхлебнул. И впрямь, жарища в комнате стояла
невыносимая. А может, просто так казалось после повествования. Как бы там
ни было, я отдал-таки флягу журналисту и снова повернулся к Карне. Девушка
утешала сидевшую рядом с ней полную женщину с большими испуганными глазами
и сильной одышкой; женщина постоянно хваталась за сердце и мотала головой
из стороны в сторону, отчего растрепавшиеся кудряшки крашеных волос
хлестали ее по лицу. Остальные внимавшие тоже находились под впечатлением
от повествования и не умолкали ни на секунду.
Мугид дал нам выговориться всласть, потом встал со своего каменного трона
и попросил тишины. Тишину ему, конечно, предоставили, хотя в ней, словно
на сетчатке глаза после того, как смотришь на яркий свет, остались следы
наших голосов.
- Итак, господа, - молвил сей удивительный старик, - сегодня мы начали
знакомство с историей ущелья. Впереди нас ждет еще много повествований, но
на этот день, думаю, достаточно. Все вы, как и Талигхилл, наверное,
проголодались и с удовольствием поужинаете.
- Пообедаем, - поправил его кто-то.
- Я не обмолвился, - покачал головой Мугид. - Поужинаете. Повествования
отнимают огромное количество времени. Сейчас уже вечер, господа. Прошу вас
проследовать в Большой зал. Думаю, стол уже накрыт.
Мы стали подниматься и, не прекращая обсуждать пережитое, направились к
выходу из комнатки. Я чуть подзадержался, пропуская впереди себя дам, а
потом неожиданно почувствовал чью-то крепкую ладонь на своем плече.
Обернулся.
- Господин Нулкэр, - проговорил Мугид, глядя мне прямо в глаза, словно
хотел просверлить во мне две сквозных дыры. - Господин Нулкэр, я
повествователь со стажем. Поэтому мне доступны многие вещи, о которых иные
люди могли бы лишь догадываться. Будьте поосторожнее, господин Нулкэр, не
вглядывайтесь чересчур пристально и не пытайтесь запомнить.
- О чем вы, господин Мугид? - недоумевающе спросил я. - Что вы имеете в
виду?
- Вы знаете, что я имею в виду, - с нажимом произнес старик. - Повторяю,
не вглядывайтесь чересчур пристально и не пытайтесь запомнить. Бесполезное
занятие. Я бы даже сказал, вредное.- С этими словами он легонько
подтолкнул меня к выходу и, словно в насмешку, произнес: - Приятного
аппетита, господин Нулкэр.
- И вам того же, - сказал я, не поворачивая головы. - Но я не понимаю...
Сзади заскрипела дверь, и твердые шаги застучали по камням, удаляясь
прочь.
Я оглянулся. Повествователь не шел вместе со всеми к лестнице, он
приблизился к одному из гобеленов, откинул матерчатый прямоугольник и
исчез в проеме за ним.
Что он имел в виду?
- Вы идете, Нулкэр? - Это была Карна.
- Разумеется, иду.- Я помахал ей рукой и стал подниматься на второй этаж,
к нашему ужину. Пока поднялся, понял, что зверски голоден, и поэтому не
сразу обратил внимание на то, что Мугид уже сидел во главе стола. Но он же
остался внизу! Наверное, какой-то скрытый лифт.
Конечно, это была полнейшая ерунда - насчет лифта, но ничего более
разумного на тот момент в голову мне не пришло. Я откинул все загадки этой
таинственной "Башни" и вплотную приступил к еде. Об остальном у меня будет
время подумать и после.
Когда все поужинали и медленно расправлялись со сладким, повествователь
встал, сообщил нам, что завтрашний сеанс начнется примерно тогда же, когда
и сегодняшний, после чего пожелал всем спокойной ночи и удалился. Я
проводил его пристальным взглядом, но старик так и не обернулся. "Не
вглядывайтесь чересчур пристально". Да пошел он!..
Он-то пошел, но я остался - и снова угодил в лапы к журналисту. Писака
прикоснулся к моему рукаву, желая обратить на себя внимание, и заговорил:
- Знаете, мне кажется, вы все еще сердитесь на меня. Наверное, я не имел
права задавать вам те вопросы и так настырно требовать на них ответа, но...
Я едва удержался от того, чтобы не прокомментировать: в конце концов,
человек пытается извиниться.
- Эта дурацкая обстановка, - он обвел вилкой зал и растерянно покачал
головой, - эти псевдофакелы, псевдогобелены и псевдобашня - они произвели
на меня странное впечатление. Вот и цеплялся вчера, как репей. Мне
показалось, вы тоже почувствовали... Простите - снова возвращаюсь ко
вчерашней теме. Да, кстати, я ведь до сих пор не представился. Ваше-то имя
я знаю - поделилась Карна, - а вы мое - нет. Данкэн, журналист, пишу для
нескольких столичных изданий, в том числе и для...
- Прошу прощения, что перебиваю вас, - вмешалась подошедшая Карна. -
Просто хотела пожелать вам спокойной ночи и приятного времяпрепровождения.
Она очаровательно улыбнулась и ушла, сопровождаемая слугой. Я мысленно
выругался. Опять Данкэн влез со своей беседой в самый неподходящий момент.
Он, кажется, почувствовал перемену в моем настроении, потому что прервал
себя на полуслове и сокрушенно покачал головой:
- Знаете, Нулкэр, иногда мне кажется, что я зря ввязался во все это.
- Во что "это"? - Похоже, в моем голосе все-таки проскользнула нотка
раздражения. - И почему вы считаете своим долгом признаться во всем "этом"
именно мне?
- А кому еще? - чуть вызывающе спросил он и снова обвел вилкой зал,
указывая на расходящихся потихоньку гостей. - Кому? Той толстухе, что
тряслась после первого же сеанса взбесившимся студнем? Или во-он тому
очкарику, который только и делает, что нервно поправляет свои нелепые
стекляшки и пялится на все, словно рыба из аквариума? Или, может, этому
старичку, напоминающему генерала в отставке? Уверен, после
второго-третьего сеанса половина из них умчится отсюда, даже не взяв
компенсационных денег. А половина оставшихся начнет тихо сходить с ума.
- Тогда расскажите Карне, - посоветовал я. - Или ее вы тоже относите к
людям второго сорта?
Данкэн покачал головой:
- Во-первых, я не говорил, что считаю их людьми второго сорта. Просто
нервная система у некоторых послабее, чем нужно для всех этих
повествований. А во-вторых, я уже рассказал Карне.
- И?..
- И она поняла меня. И даже сказала - демон меня забери! - что она
почувствовала нечто подобное, когда поднималась вчера по лестнице - и
потом, позже.
Я вдохнул побольше воздуха и стал медленно выдыхать его, надеясь таким
образом хоть немного успокоиться. Разговор приобретал несколько абсурдную
окраску.
- Подождите. Что "нечто подобное" ей привиделось? И почему вы
рассказываете обо всем этом мне?! Почему?! - демон вас забери!
- Потому что я не могу держать все это в себе! - отчаянно прошептал,
наклонившись почти к самому моему лицу, Данкэн. - Вот почему! Потому что я
боюсь - и сам не знаю, чего именно.- Неожиданно он откинулся на спинку
стула и покачал головой: - Что же касается "чего-то подобного", то, думаю,
вы сами прекрасно понимаете, что я имел в виду.
- Нет! - прорычал я, взбешенный. - Я не какой-нибудь растреклятый
Пресветлый с даром чтения мыслей, и я не понимаю того, о чем не говорят в
открытую и даже думать боятся! Вы псих, Данкэн, просто молодой человек с
расшалившейся фантазией, навыдумывавший демоны знает какой чуши и
пытающийся теперь спастись от нее, рассказывая о ней другим! Боги, вам
что, мало повествований?! Зачем еще нагнетать и без того тяжелую
атмосферу, скажите на милость?! Неужели только затем, чтобы можно было
написать крутой "репортаж из проклятой башни"?
- Вот! - сказал он внезапно, тыкая вилкой в опасной близости от моих
глаз. - Вот! Вы только что сами признались.
- В чем? Ну в чем я признался, скажите на милость?!
- В том, что здесь тяжелая атмосфера, - заявил он, невозмутимо уставясь
на меня своими блестящими глазами. - И теперь вам не отвертеться.
И здесь я сделал, наверное, единственное, что могло обескуражить его. Я
рассмеялся. Я смеялся долго и со смаком, не обращая внимания ни на его
удивленную физиономию, ни на осторожные взгляды слуг. Отсмеявшись,
похлопал его по плечу и встал:
- Если желаете - если вам будет от этого легче, - я готов тысячу раз
повторить: "здесь тяжелая атмосфера". Вы довольны, дружище? Надеюсь, что
да, потому что больше мне нечем вам помочь. Привет! Надеюсь, за завтраком
мы с вами не увидимся.
С этими словами я развернулся и вышел прочь из зала. Сумасшедший день и
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Марко Джон
Корнев Павел
Роллинс Джеймс