Скифа редкой толпой, настороженные, с топориками и луками в руках; десятки
щелочек-глаз уставились на него, пасти приоткрылись, смрадное дыханье стаи
хищников отравило воздух. Сейчас бросятся, решил Скиф и вскинул топор к
плечу.
Хей-хо! Мой не видеть, чтоб голой рукой убить воина с топором. Никогда не
видеть! А? - Он обвел взглядом своих людей, молчаливых, словно гранитные
изваяния, потом ткнул Скифа кулаком в грудь. - Чудо! Такой чудо жаль
отдать арунтан! Жаль делать сену! Такой, - он ткнул Скифа под ребро, -
драться, с кем велю! Убивать! Убивать Большеногий из Клана Коня, убивать
Длинный Волос, убивать Змей-Кигу, убивать самый главный - Четыре Рога из
Быков! И тогда мой - главный! Клык - вождь левого стремени, Ходд -
правого, Копыто, Дырявый и Ноздря - с тысячей воинов позади! Хорошо, а?
Мой бить в барабан, все пускать стрелы, бить топором, хватать падаль,
делать сену! Моча хиссапа! Идти к горам, жечь город с ведьмами! Идти в лес
с синим мхом, брать трусливых ксихов, тащить к арунтан! Идти к Петляющей
реке, брать поганых зюл Синдора, тоже тащить к арунтан! Много воинов -
много добычи!
Вслух же он произнес:
меня, отпустить моего друга. Так?
снимать с тебя ошейник, твой брать топор Когтя, брать нож, брать ожерелье,
брать коня и служить! Убивать, кого мой говорить.
Клыка с Ходдом да Копыто с Дырявым! Их - хоть сейчас!
тоже хотеть к арунтан? Стать сену, а? Забыть про девок, про коней, про
пеку? Все забыть, только сидеть на цепь и работать! Хотеть? - Он выдержал
паузу, но Скиф с угрюмым видом молчал, - Мой видеть - не хотеть! -
торжествующе заключил Гиена. - Тогда слушать, что ведено, и жить. Твой
жить, приятель, жить! За то - мой приказать, твой убивать! Так! Убивать
Большеногий, убивать Длинный Волос, убивать Змей-Кигу, убивать Четыре Рога!
Шинкас всегда драться, ясно? Танцевать на закате для Шаммаха, бога
Чистого, просить победу, просить богатство, просить власть! Воин
танцевать, вождь танцевать, махать нож и топор. Твой видеть, да? Твой тоже
будет танцевать - в стойбище, в большом кругу! Танцевать и колоть кого
велю! Незаметно! Этим. - Тха покосился на окровавленную проволоку, зажатую
у Скифа в кулаке.
доживешь ты до стойбища, до своего большого круга! Не помашешь ножом да
топором!"
Клык и Дырявый подошли к нему, заставили вытянуться на земле и принялись
сбивать ошейник.
амм-хамматских степях. Была она стремительной и внезапной; тучи наползли с
юга, со стороны гор, примерно час-полтора сверкали молнии, грохотал гром,
теплые водяные струи впивались в землю, секли кустарник и травы, молотили
по конским спинам, по плечам людей. Затем все прекратилось. Темные тучи
разошлись, обратились в белые полупрозрачные облачка, оранжевое солнце
вспыхнуло в бирюзовом небе, дождь отшумел, почва впитала влагу. Пожалуй,
единственным напоминанием о скоротечной непогоде были капли росы в траве
да запах, исходивший от шинкасов. Поменьше вони, побольше свежести... Но
пекой от них несло по-прежнему. Костер утром из-за дождя не раскладывали,
и воины, съев несколько горстей сушеного мяса, запили его хмельным, по
четверти бурдюка на брата. Скиф от своей порции отказался; пека казалась
ему еще более мерзкой, чем пахнувшее жженой резиной зелье в кабаке папаши
Дейка, у красноглазых альбийцев.
цепочке невольников, а ехал на мощном караковом жеребце по кличке Талег,
еще вчера принадлежавшем Когтю. Вместе с конем ему достались серебряная
цепь, мешок и все оружие побежденного шинкаса - огромная секира для
конного боя, небольшой топорик с треугольным лезвием, напоминающий
томагавк, длинный кинжал, засапожный нож, лук со стрелами, сеть и связка
кожаных ремней. Штаны и сапоги Когтя, как следует промытые дождем, он
отдал Джамалю, и теперь князь, шагавший у стремени Талега, являл собой
прелюбопытное зрелище: ниже пояса - сущий шинкас, выше - Гарун аль-Рашид,
облаченный в роскошную пижамную куртку. Ввиду теплой погоды особой
необходимости в ней не было, но под курткой был спрятан клинок -
засапожный нож, который Скиф тайком передал князю. Руки и ноги Джамалю
развязали, но обруч оставался на шее, и цепь надежно соединяла пленника с
седлом Талега. Выходило, что Скиф присматривает за своим приятелем, а за
ними обоими глядел Копыто, кряжистый шинкас с огромными ступнями. Правда,
ни Скифу, ни Джамалю он не докучал, а больше интересовался содержимым
своего бурдюка и к полудню был, что называется, готов.
арьергарде, и перед ними маячили спины семерых невольников да крупы
семерых жеребцов, на коих восседали стражи-шинкасы, основная же часть
отряда во главе с Гиеной следовала впереди. Скиф вначале был удивлен таким
доверием, если не сказать легкомыслием, но после зрелого обдумывания
решил, что Гиена, жирный ксих, не так глуп, как кажется. Вероятно,
невзирая на косноязычие и скудость мысли, он разбирался-таки в
человеческой природе и справедливо полагал, что Скиф приятеля не бросит и
в одиночку не сбежит. Ну а вдвоем на одной лошади, пусть даже выносливой и
крепкой, компаньоны далеко бы не ускакали.
думал, что они нас потащат к самой ближней роще - к той, откуда ты меня
выволок.
кивнул на цепочку пленников.
Петляющей реки - есть такая на востоке. Об этих местах они знают не больше
нас с тобой. Тха схватил их пару недель назад, погнал к побережью, и
ведомо им лишь одно: все превратятся в сену.
Земле.
же мере, как разведчиком с планеты Телг. Что ж, неудивительно; на Земле он
прожил сорок пять лет, но лишь тридцать из них занимался тем, для чего его
послали. Правда, он помнил о прежних своих странствиях и прежних обличьях,
иногда непохожих на человеческие, но сейчас он был человеком - таким же,
как сам Скиф, как обитатели Земли, Амм Хаммата или, скажем, Фрир
Шардиса..."
Вспомнив о Шардисе, Скиф на миг прижмурил глаза, представляя гигантскую
гроздь разноцветных пузырей Куу-Каппы, возвышавшихся над зеленовато-синей
морской гладью. Там крутились сейчас Девять Сфер, даруя избранным удачу,
там властвовал переменчивый бог судьбы, там оставался друг Чакара,
любопытный серадди, исследователь невероятного и невозможного... Но вряд
ли он занят теперь чем-нибудь серьезным, решил Скиф; скорей всего
ухлестывает за дионной Ксарин, рыжей гадюкой, таскается с ней по лавкам да
пьет жгучий бьортери с Островов Теплого Течения...
бы они не жалуются на судьбу. Идут куда ведено, прямиком к демонам в
пасть, так? Люди они или бараны?
руках не держали. Раньше шли с покорностью, а теперь ждут, что мы их
освободим... ты освободишь, генацвале. После вчерашнего ты для них - бог и
господин, Паир-Са, Владыка Ярости.
Китока, их старший, все расспрашивал вчера, откуда мы взялись - то ли с
багровой луны прилетели, то ли прямиком с солнца?
оглядел согбенные спины пленников. - Как думаешь, станут они драться?
размышлял о том, что прошло три дня, наступил четвертый, а он ни на шаг не
приблизился к цели. Правда, время не потеряно: одни откровения Джамаля
стоили дороже дорогого. Но главной проблемы - как отделаться от шинкасов -
звездный странник разрешить не мог. Впрочем, бодрости он не терял, будто
плен, в который они угодили, являлся всего лишь зряшной помехой,
недостойной серьезного беспокойства.
восходу пологие холмы, кое-где заросшие деревьями и кустарником, справа