Чтение 7–й страницы книги ~Креститель~

- Две светелки, - поднял два пальца ведун. - И не поросенка ловите, а кабанчика. Нас скоро не двое, а десятеро будет.

- Почему десять? - не поняла девка. - Нас же семеро!

- Радула нужно за троих считать, - пояснил Олег, поднимаясь на крыльцо. - Рубится он за десятерых, но и ест, как работает. Да и я чего-то оголодал на походной каше с сушеным мясом. Хочу жаркого, с сальцем и румяной корочкой.

- Будет с корочкой! - немедля подтвердил хозяин, которого известие о большой компании только обрадовало. - А поместитесь в двух светелках-то?

- Холопы и в конюшне поспят на сене, - невозмутимо сообщил ведун.

- Мало пока сена, не запас еще, - посетовал хозяин, распахивая перед гостями дверь. - Но мы им лавки в людской составим. А мальчишки на кухне подремлют, али в амбар пущу. Светелки смотреть пойдете?

- А чего на них смотреть? - пожал плечами Олег. - Все они одинаковы. Да гляжу я, двор у тебя новый, только выстроен. Ты хоть окна затянуть чем успел, али токмо дыры прорубил.

- Полотном затянул промасленным, - поморщился хозяин. - Ох уж этот Владимир, отродье похотливое! Да отвернутся от него Услад с Ладой вместе, да не даст ему Дидилия потомства, да плюнет Велес ему на макушку...

- Владимир князь Киевский, что ли? - осторожно уточнил ведун.

- А кто же еще?! Не дает ему покоя окаянный отросток, а мы все токмо убытки считаем!

- Прости, хозяин, из дальних мест я приехал... - тщательно подбирая слова, начал Середин. - И чем его "окаянный отросток" навредил твоему двору, мил человек?

- Ужели не слышал? - изумился крепыш, выставляя на ближнюю лавку высокие глиняные кружки. - Прознал князь Владимир, тогда еще Новгородский, про красоту княжны нашей, Рогнети. Просватался к ней, стало быть. Дары прислал, бояр приближенных, всё честь по чести. Но княжна наша и дары, и бояр завернула. Не люб ей Владимир, дескать, и всё!

Хозяин налил полные кружки чего-то пенистого и янтарного, кивнул на Раду:

- Твоя красавица пиво пить станет?

- Ты будешь? - перевел Олег взгляд на девушку. Холопка отрицательно мотнула головой, и тогда крепыш взял вторую кружку сам:

- Давай, гость дорогой. Пусть дороги ложатся пред тобой скатертью, а в каждом селении у тебя найдется верный друг.

- Спасибо на добром слове, мил человек... - Середин отпил несколько глотков, пытаясь понять, чем же его угощают, отер с усов пену, а хозяин, пригубив кружку, сообщил:

- Белояром меня кличут. Так, молвил ты, кабанчика мне для вас заколоть? Счас, сделаем...

Крепыш направился к полотнищу у дальней двери, из-за которой пахло вареными овощами.

- Постой! - спохватился Олег. - Так про княжну ты не досказал, Белояр. Не вышла она, стало быть, за Владимира?

- Вышла, - ненадолго задержался у полога хозяин. - Заявился Владимир с ратью, посады все пожег, башню подъездную развалил, стену в трех местах проломил, город силой взял. Опосля на Киев ушел. И Рогнеть увез. Хоть не снасильничал, женой честно назвал, и то ладно. А мы вот... Строимся...

- Ага... - Теперь ведуну стало понятно, отчего Радул не рвется в гости к здешнему правителю. Он взял со стола кружку, допил до конца, поставил обратно. - Пожалуй, в здешних краях про киевского правителя лучше не упоминать.

- Я тебе очень благодарна, ведун, - тихо сообщила от стола Рада.

- За что? - не понял Олег, мысли которого были сейчас заняты совсем другим.

- За упырей на болоте. Ты мне живот тогда спас, от участи страшной уберег.

- Ничего, - пожал плечами Середин. - Это долг мой. Ты женщина, я мужчина. Значит, я должен тебя защищать.

- Да, боярин, - кивнула Рада. - Я тебе очень благодарна, ведун. Я для тебя на все готова.

- Спасибо, конечно, за благодарность. В общем, коли что, можешь и впредь на меня полагаться.

- Я совсем-совсем на все для тебя готова.

- Спасибо, я буду про это помнить.

- Надо бы перину проверить в светелках наших. А то вдруг боярыне Пребране не по нраву придутся?

- Так проверь. Надо только у хозяина или мальчишек его спросить, которые наши комнаты.

- Я для тебя на все готова, ведун, - повторила Рада. - Очень тебе благодарна.

- Хорошо, - согласился Середин. - Спасибо на добром слове.

Через комнату стремглав промчался Белояр и выскочил во входную дверь. Холопка же, угрюмо повесив голову, продолжала стоять на месте. И тут вдруг в мозгу у ведуна, раздумывающего о том, как это великий князь из-за одной женщины вдруг решился затеять целую войну, что-то перещелкнулось. Он повернул голову и окинул Раду совсем уже другим взглядом. Забавные конопушки, маленький вздернутый носик, карие глаза, тонкие, высоко изогнутые брови и пухлые выпяченные губки. Сарафан, перехваченный пояском чуть не под самыми плечами, многообещающе оттопыривается на груди. А чтобы узнать о прочих достоинствах, способ имеется только один.

- Какая ты сегодня красивая, Рада-Радуница... - прошептал он. Девушка мгновенно вскинула голову, и глаза ее сверкнули, как два крохотных зеркальца. - Давай-ка я тебя наверх провожу. А то мало ли что может в пустых комнатах случиться?

- Всякое... - многообещающе ответила Рада и, взяв его за руку, повела к лестнице.

Позади распахнулась дверь, внутрь шумно ввалились мужчины, сопровождаемые радостным голосом хозяина:

- В нашем дому гостям завсегда рады! Сбитеньку горячего с дороги отопьете, али пивка налить? Щец можно холодненьких, вчерашних, налить, али убоину запечь на вертеле...

Внезапно запястье левой руки ощутило теплое прикосновение. Ведун замер.

- Ты чего? - обернулась девушка.

- Подожди...

Олег оглянулся на новых гостей. Молодые, лет по двадцати-двадцати пяти. Обветренные загорелые лица, на всех войлочные и кожаные поддоспешники, мечи на боках. Кое у кого за пояс заткнуты кистени. Но не такие, как у Середина, а боевые - на коротких деревянных рукоятях. На него внимания никто не обращал. Да и не похожи были эти ребята на магов-знахарей. Скорее - на варягов, ищущих прибыльной службы, али ратников, вернувшихся после долгого похода.

- Всё тащи, что есть на печи! - громко рассмеялся один из гостей, звякнув о стол кожаным кошелем. - Настал твой счастливый час: мы так голодны, что готовы сожрать быка.

- И выпить бочку пива! - добавил второй.

- Подожди... - Ведун высвободил руку, пересек зал, вышел на крыльцо, огляделся. Нет, больше никого..

Он дошел до конюшни, опасаясь за коней, - но тут исходящая от креста теплота спала. Середин остановился, поймал за плечо пробегающего мимо мальчишку:

- Сумки мои где?

- Дядя Белояр в светелку наверх отнести повелел.

- Какую?

- А первая самая от лестницы, по левую руку.

Олег разжал пальцы, повернул к дому, опять пересек трапезную, поднялся по ступеням.

- Боярин... - широко улыбнулась ожидавшая его наверху Рада.

- Сейчас...

Середин толкнул первую слева дверь, ступил в комнатку метра три на четыре с одним топчаном и двумя лавками возле узкого стола, увидел свои сумки, провел над ними рукой. Нет, ничего. Никакой порчи, поклада, прочей магии не ощущалось.

- Боярин... - проникла следом девушка.

- Подожди...

Середин вышел из светелки, спустился вниз. Ощущая жар крестика, снова оглядел трапезную постоялого двора. Кроме ратных путников, более никого. Ведун прошел к отгораживающему кухню пологу, чуть приоткрыл. Две бабы, две простоволосые девицы лет по тринадцать.

Середин заколебался. Разумеется, присутствие колдовства еще не означало, что оно направлено именно против него. Но всё равно - если опознать источник магического воздействия, будет намного спокойнее.

"Может, кикимора или рохля местные? Или баечника кто занес? - подумал он и тут же поправил себя: - Не может такого быть. Дом новый, нежити тут обосноваться рановато. Старый двор киевский князь спалил, а нечисть огня не переносит, должна была разбежаться".

И тем не менее - ведь нашел же он на Себежской гати поклад в обозе! Если маг после обратной порчи отбился, то вполне мог предпринять новую попытку.

- Чего ищешь, гость дорогой? - спросил из-за спины хозяин.

Середин вздрогнул, оглянулся:

- Проголодался я чего-то. Как там насчет кабанчика?

- Освежевали уж, мил человек. Сейчас на вертел, да и в печечку. Может, грибков пока соленых принесть? Печень кабанью пожарить можно да почки на вертел насадить. Это быстро, оглянуться не успеешь.

- Печень? - переспросил ведун. - Ладно, давай печень. - Тут с грохотом распахнулась дверь, ударилась о стену, прыгнула вперед, сложилась пополам и рухнула на пол.

- Ты здесь, ведун? - пригнувшись под высокой притолокой, вошел в дом боярин Радул. - Всё, сполнили мы свое обещание! Теперича и дух перевести не грех. Хозяин, меду хмельного неси! Маковой росинки с утра во рту не было.

Богатырь перебросил ногу через ближнюю лавку, уселся за стол, оперся локтями. Что-то с легким потрескиванием заскрипело. Лавка прогнулась. Если бы у нее были глаза - то наверняка бы выпучились от натуги. Середин увидел, как уголки рта у хозяина поползли вниз, а лицо, быстро бледнея, заметно вытянулось. Олег вздохнул, полез в карман, вытащив золотой дирхем, оставшийся еще со времен поездки через Булгарию:

- Это задаток. Тащи мед. И это, девицу из светелки моей вели позвать. Пусть тоже поест.

Как и следовало ожидать, золото немедленно оказало яркое терапевтическое воздействие: на щеках хозяина появился румянец, лицо снова округлилось.

- Буривоп! - закричал он в открывшийся во двор проем. - Сбегай в светелку гостя нашего, красавицу его позови. А потом к Рюрику беги, который плотник. Сказывай, пусть идет, дверь свою латает. Да на совесть! А то двух дней не простояла...

Олег прихватил со стола свою кружку, дошел до товарища, сел напротив:

- Сдал, что ли, князю на руки?

- Не, в воротах попрощался. Чего в городе стольном случиться может? Тем паче, с холопами она, с оружными. Хозяин! Мед где?! - Радул наклонился вперед. - У меня после гати той по сей час кошки по душе скребут. Одно дело, с сотней хазар одному рубиться, а другое - с такими тварями. Ей вжик голову, а она прыг на ноги и тикать. И голова хихикает. Али пополам развалишь, а они обе когтями шварк, шварк, и поползли. Мыслил, не дойдем. Никакое твое ведовство не поможет. Однако же видишь, - распрямился он, - в Полоцке мы ныне! На перинах мягких отоспимся, медку откушаем, да завтра дальше тронемся! Хозяин? Ты спишь?!

- Я здеся уже... - Крепыш поставил на стол бочонок со сбитым верхним кольцом, водрузил перед боярином не кружку, а толстостенный деревянный ковш размером с двухлитровую кастрюльку.

- Молодец, хозяин! - похвалил его предусмотрительность богатырь и хотел было хлопнуть хозяина по плечу, но Белояр от такой ласки благоразумно увернулся:

- Вкусно вам откушать. Сейчас вертела принесут.

- Вертела? - не понял боярин.

- Я кабанчика цельного заказал, - сообщил Середин. - А покуда жарится - потрошка нам для разжигания аппетита сделают.

- Разжигания чего?

- Открывай, - вместо ответа кивнул на бочонок Олег.

- Это мы запросто... - Богатырь встал, взялся двумя пальцами за затычку, потянул вверх. Бочонок на пару сантиметров оторвался от стола, потом грохнулся обратно, а из дырки в верхней доске ударила струя пены. - Ах, ты ж...

Боярин схватил бочонок за пухлые бока, перевернул над головой - в его распахнутый рот полилась струя в два пальца толщиной. В трапезной повисла тишина, в которой слышались громкие глотки. Примерно через полминуты киевский воин опустил бочку к губам, наклонился вперед, ставя на стол, и утер усы:

- Хороший мед, хозяин. Холодненький, но шипучий. Где там обещанные потроха?

За медом, почками на вертеле и пивом под печень в глиняном лотке время бежало легко и быстро. Трапезная постепенно наполнялась народом. Кто-то, поев, уходил, но на свободное место тут же усаживались новые желающие. Ратные посетители ушли, крест на руке успокоился, а потому Олег спокойно прикладывался к пиву и не особенно смотрел по сторонам.

Вскоре после того, как хозяин запалил масляные лампы, подвешенные над каждым столом на двойных пеньковых веревках, появилась Пребрана с холопами. Глядя на ее довольное лицо, ничего выспрашивать сотоварищи не стали, но боярская дочка и без вопросов похвасталась:

- Недоимку князь простил, за отвагу, что сама всё привезла, похвалил, здоровьем отца озаботился, дозволил в этом году в ополчение, буде понадобится, не выходить. - Она хихикнула: - Я пообещалась сама в броне и с мечом явиться, он и рассмеялся. Сказал, что в верность бояр рода Зародихинского верит и гнева своего держать на них долго не может. Коли не подрос старший в роду, сам пока землю нашу оборонит.

- Отлично. - Ведун хлопнул в ладоши: - Хозяин, неси нашего кабанчика!

- И меду не забудь, - спихнул богатырь со стола опустевший бочонок. - Пригубишь с нами зелья веселящего, красавица?

- Отчего теперь не пригубить? - чуть не в точности повторила слова боярина Пребрана. - Коли дело сделано, можно и погулять, за спину не оглядываясь.

При появлении оловянного блюда с цельным кабаном разговоры за столом надолго умолкли. Холопы, глотая слюни, дождались, пока хозяйка и двое ее знатных спутников утолят первый голод да отрежут себе на ломти хлеба по хорошему куску, после чего оттянули блюдо на край стола и дружно принялись истреблять остатки мяса. Девушка выпила кружку меда. Еще одну. Оглянулась на хозяина, приказав по доброте своей принести холопам пива, дабы не смотрели с такой завистью, осушила еще кружку и наклонилась вперед:

- Бояре, возьмите меня с собой.

- Да никак не можно! - испугался киевлянин. - Че люди подумают, че отец твой скажет?! Он мне тебя под честное слово доверил, под клятву на мече - а я тебя в Киев увезу? Не будет такого!

- Ты меня клялся до Полоцка довести, боярин Радул, - напомнила девушка. - Ныне мы здесь, ты от клятвы свободен. Так возьми меня с собой, именем Триглавы тебя прошу! Когда еще такая возможность у меня случится? Вы воины сильные и честные, с вами никакой беды бояться не надобно. Коли сейчас не поеду, никогда в жизни ужо Киева мне не видать, точно знаю... На усадьбе завсегда хлопот хватает. Летом одни, зимой другие. Мужи в поход уходят - кому с хозяйством разбираться? Мне, бабе старшей! А так хочется хоть разик в первопрестольный город зайти, хоть краем глаза на великого князя посмотреть. Сейчас не поеду - никогда ужо не поеду.

- И не думай, - легко подняв почти полный бочонок, налил в свой ковш меда богатырь. - Ладно, туда с нами пойдешь - а назад как же? Да и отец твой изведется весь в неведении.

- Я завтра в усадьбу Вавилу отправлю, - подставила ему свою кружку Пребрана. - Телеги отведет, товар кое-какой я тут на торгу прикупила. Заодно и письмецо батюшке передаст. И на словах - про решение мое.

- Нет-нет, - возмутился Радул. - Куда без отцовской воли, отцовского разрешения? То грех, боярыня... Нехорошо это.

- А я всё равно поеду! - дернула к себе кружку девушка. - За вами сзади и поеду. Дорога княжеская, кто мне запретит?

- Я твоему отцу клятву давал! - тихонько, чтобы не расплескать мед, стукнул кулаком по столу боярин.

- Кончилась твоя клятва, - с ехидством покрутила головой Пребрана. - Боле ты мне не указ. Куда хочу - туда и еду! Всё! Завтра в Киев отправляюсь. Поживу на любом постоялом дворе, к детинцу погуляю, на Днепр посмотрю, князю челом ударю, а по снегу назад уеду, дабы до посевной в усадьбе быть.

Середин расхохотался.

- Ты чего, ведун? - не понял богатырь.

- Ох, уж эти бабы, спорить с ними... соглашаешься, что-то доказываешь, отпираешься - а всё едино по-своему делают. Непонятно только, зачем тогда спрашивают? Ты хоть понял, чего тебе выбрать предлагают? Или ты ее с собой берешь - или она сама с тобой поедет. Тебе как больше нравится, боярин?

Радул посмотрел на девушку, тяжело вздохнул, взял ее кружку и наполнил медом.

- Вот и я примерно так же думаю, - усмехнулся ведун.

Стараниями семи человек и кабанчик, и мед с пивом закончились довольно быстро. Пошатываясь от сытости, люди поднялись из-за стола. Женщины и ведун с боярином пошли на второй этаж, а холопы остались обгладывать косточки и ждать, пока хозяин отведет им место для сна. А может, избавившись от хозяйских глаз - выпить чего-нибудь еще, коли кто-то из них успел поднакопить немного серебра.

Наверху стало ясно, что спать на перине повезло боярину Радулу. Когда он укладывался на постель - места для кого-то еще уже не оставалось. А на составленных рядом лавках он просто не помещался. Середин достал свою верную, мягкую и теплую медвежью шкуру, но расстелить ее не успел - привязанный к запястью крест начал быстро нагреваться. Ведун схватился за саблю, подступил к двери, прислушиваясь. В коридоре было тихо - а крест начал потихоньку остывать.

- Ква... - пробормотал ведун. - Боярин, пошли со мной...

Он резко распахнул дверь, выскочил, посмотрел по сторонам: никого. Удерживая наготове саблю, дошел до соседней двери, постучал:

- У вас все в порядке?

- Кто там? - узнал он голос Пребраны.

- Это мы, боярин Радул и я.

- Рада, открой...

Олег с Радулом вошли в комнату. Женщины были уже простоволосы, в одних рубашках. Боярышня даже успела забраться под одеяло.

- Ничего не слышали? - Ведун подошел к окну, потрогал раму. Деревяшка, конечно, прочная. Но промасленная тряпица - не стекло. И пробить легко, и шума при этом почти не будет.

- Случилось-то чего?

- Колдуна чувствую, - задумчиво погладил подбородок Олег. - Днем был. Сейчас вот приходил и ушел. Не иначе, выслеживает. Проверил тайно, здесь мы или нет. Вот только кого ищет, не знаю. Может, меня. У меня среди этой братии врагов хватает. А может, и вас. Помните, поклад я в вашей телеге нашел?

- Что же делать, боярин?

Хороший вопрос. Если оставить женщин одних - от мага им не отбиться. Ни знанием, ни силой. Забрать к себе? Не самая приличная идея. Впрочем, когда речь идет о жизни, всё остальное можно на время затереть...

- Вставай, красавица, дай перину скатаю. Переночуете у нас. Смею уверить, вам же спокойнее спать будет.

Споров, на удивление, не последовало. Женщины не медля перебежали в соседнюю светелку. Олег скатал перину, взял под мышку. Боярин прихватил лампу, чтобы масло зря не горело, прикрыл дверь.

- Так, - вернувшись, осмотрел комнату Олег. - Получается, на лавках придется лечь тебе, боярыня Пребрана. А мне судьба по полу валяться. Ничего, зато не упаду...

Ведун раскатил набитый перьями матрац, развернулся к двери и кисло поморщился, глядя на засов. Из-за дороговизны железа русский народ шел на массу разных хитростей. Двери, что полегче, вешали или на деревянные сучки, или на толстую воловью кожу, с успехом заменяющую рояльную петлю, и пришивали ее деревянными гвоздиками, а тяжелые ставили на "пятки" - в крайней доске оставлялось два шипа, сверху и снизу, которые вдевались в отверстия на бревнах под дверью и над ней. Вместо скоб засова к стене и двери были плотно примотаны три куска дерева с торчащими из них вверх обрезанными сучьями. Засов ложился на них плотно и дверь запирал надежно. Но оставался маленький пустяк. Сквозь щель косяка легко было просунуть тонкое лезвие и аккуратно поднять засов вверх. Быстро и почти бесшумно.

Назначить дежурство? После такого количества выпитого меда - не получится. Схватку выиграет хмель. К тому же, они остановились на постоялом дворе, чтобы выспаться. Дозор нести и в поле можно.

- Знаю! - Середин развязал мешок с кузнечным инструментом, нашел правильную пластину, аккуратно вставил ее в щель между дверью и притолокой. Потом не спеша наложил сверху зубила, клещи, оправочные стержни, шила и пробойники. - Теперь нашу дверь открыть быстро еще можно. Но вот тихо - вряд ли. Думаю, всем можно пожелать спокойной ночи. Надеюсь, я стараюсь зря.

Дождавшись, пока Пребрана заберется под одеяло, а Рада свернется на сумках, прикрывшись Радуловой епанчой, Олег потушил лампы, скинул косуху, сапоги, развязал веревку порток. Наконец, оставшись в одной шелковой рубахе, улегся на шкуру и, положив саблю на расстоянии вытянутой руки, привычно забросил на себя мохнатый край. Сомкнул глаза, плавно уплывая в дрему, - как вдруг рядом возникло шевеление, в самое ухо ударило тяжелое дыхание...

- Мне холодно, боярин, - услышал он горячий шепот Рады. - Согрей меня хоть немного, сделай милость.

Тонкая материя между двумя телами почти не ощущалась - Олег почувствовал прикосновение к груди мягких сосков. Ее колено заползло ему между ног. Мужская плоть, поняв, что для нее настает утро, встрепенулась и стала стремительно наливаться силой. Ведун опустил руку вниз, нащупал край ее рубашки, потянул вверх, освобождая бедра, коснулся пальцами курчавых волос внизу живота...

- Рада, это ты, что ли, шуршишь? - сонно пробормотала Пребрана. - Не спится что-то. Иди, пятки мне почеши.

Девушка замерла, жалобно застонала - но из-под шкуры выбралась. Олег перевернулся на живот, прижимая свое достоинство к твердому полу, и закрыл глаза. Напряжение ушло не скоро, но в конце концов он всё-таки расслабился и покатился в бездонную яму дремоты... Как вдруг край шкуры исчез. По телу скользнули горячие руки, решительно задирая подол рубахи; пальцы легко, словно пианист по клавишам фоно, пробежали по бедрам, животу, по отдыхающей плоти. Послышался легкий шелест - рядом кучкой упала ткань, и подле ведуна опустилось обжигающе-нагое тело:

- Она спит, боярин. Мой повелитель, спаситель мой... - Мягкие губы стали целовать лицо, уши, подбородок, нежные ладошки опять сообщили его обиженному достоинству, что пора совершить нечто таинственное, сладостное и прекрасное. Через считанные мгновения оно налилось силой так, что стало даже больно и...

Да-да-дадах!!!

Железо с оглушительным в ночной тиши грохотом посыпалось на пол. Ведун привычным движением рванулся к рукояти сабли - и со всего размаха врезался пальцами в женский живот. От боли взвыли оба. Олег на миг даже забыл, что нужно делать - но быстро спохватился, нащупал саблю, вскочил, кинулся к двери... Но услышал только удаляющиеся шаги, причем уже довольно далеко.

- Вот, электрическая сила... - Вернувшись, он бросил саблю на пол, зажал пальцы под мышкой. - Сбежали, колдовская сила. Однако, наведывались к нам гости, оказывайся. Значит, не зря вместе собрались.

Радул у окна чиркал кресалом, выбрасывая на фитиль яркие искры. В коротких вспышках можно было различить сидящую на перине с прижатым к груди одеялом Пребрану и смущенно оправляющую рубашку холопку.

- Оставь, боярин, - попросил Олег. - Смотреть не на что. Больше сегодня не придут, пуганые. Давайте спать.

- А дверь запереть?

- Я и так закрою. Засов у меня под ногой.

- Как знаешь, ведун, - щелчки прекратились, - тебе виднее.

- Рада, с краю ко мне ложись, - потребовала Пребрана. - Зябко мне.

Середин положил засов на место, вернулся к шкуре и закатался в нее, как сосиска в тесто. Больше его никто не тревожил до самого рассвета.

Утро началось со скандала: хозяйка надавала Раде подзатыльников за то, что та слишком долго сворачивает перину, после чего женщины ушли к себе одеваться. Олег собрал в мешок раскиданный по полу инструмент.

- Как мыслишь, ведун, за кем тати ночные приходили? - поинтересовался боярин.

- Не знаю, - пожал плечами Середин. - Если бы мы девиц к себе не забрали, вот тогда было бы понятно. Коли утром нашли бы их мертвыми - значит, к ним...

- Тьфу, типун тебе на язык! - отмахнулся Радул.

- Ты же сам спросил!

- Я гадаю, стоит брать боярышню с собой али нет? - почесал в затылке богатырь. - Коли за нами охоту ведут, то ни к чему ее брать, а коли за ней - то без нас сгинет баба, дня не проживет.

Середин, затянув узел, промолчал. Можно подумать, от них с Радулом тут хоть что-нибудь зависит...

Спустя примерно полчаса все они встретились в трапезной. Середин запросил у Белояра карасей в сметане - в походе такого лакомства себе не сготовишь. Карасей у хозяина не оказалось, а потому сошлись на лещах - но таки в сметане. Пока гости, приняв на дорожку бочонок пива на всех, вылавливали из рыхлой рыбной плоти мелкие косточки, малолетняя прислуга перетаскала к конюшне тюки, узлы и чересседельные сумки, оседлала коней, запрягла все три телеги. Ведун, глядя, как стараются мальчишки, подозвал одного из них и сунул серебряную чешуйку7, предупредив, что это на всех. Дал второй золотой Белояру, попросив на сдачу уложить им с собой вяленого и сушеного мяса и насыпать в торбы ячменя для коней. Наконец Олег вышел во двор и, сладко потянувшись, подставил лицо теплому солнышку.

Вскоре подтянулись и спутники. Снова вырядившаяся степнячкой Пребрана, предусмотрительно встав перед дверьми, в которых возвышался богатырь, дала последний наказ Черному Вавиле: