Чтение 7–й страницы книги ~Московский клуб~

- Вы уверены, что захват "поплавков" произошел случайно?

- Я не могу быть уверен, - с достоинством произнес господин Пу. - Я рассказываю то, что знаю. О происшедшем стало известно три часа назад: курьер не подал условный сигнал. Мы подключили нашего осведомителя в СБА, который сообщил, что ночью летучая группа безов, разыскивающая потерявшуюся на Болоте Лауру Бельмах, накрыла контрабандистов с "поплавками". Курьер погиб.

Тон господина Пу показывал, что глава Триады КРАЙНЕ удивлен поведением гостя. Тао понял, что переборщил: с такими людьми не следует обращаться, как с подчиненными. Да, Триада зависит от военной разведки, но существовали нормы общения, которых необходимо придерживаться.

- Прошу извинить мою резкость, - вздохнул полковник. - Я несколько выбит из колеи.

- Я все понимаю, дорогой друг, - важно кивнул Пу. - Ситуация действительно неудачная.

- Вы уже связались с местным менеджером Консорциума?

- Его зовут Всадник, - сообщил господин Пу. - Мы направили письмо, но ответа пока не получили. В Консорциуме принимают весьма серьезные меры безопасности, послание может идти довольно долго.

- Дни?

- Часы.

Тао сжал кулаки и процедил:

- Мне нужны "поплавки".

- Я знаю, - сдержанно отозвался Пу. - И как раз с этим связана еще одна неприятная новость, которую я должен вам сообщить.

Как же хорошо было парить на "Марко Поло" и, попивая коктейль, рассматривать лежащий под ногами Анклав.

- Чем вы еще хотите меня огорчить?

- Сегодня ночью был совершен дерзкий рейд в Шанхайчик. Мы потеряли лучшего гравера и... и электролабу, способную производить "поплавки". Единственную подобную электролабу.

И опять молчание. Не меньше минуты Тао, не мигая, смотрел на золотого Будду, безмятежно улыбающегося в углу, после чего ОЧЕНЬ спокойным голосом поинтересовался:

- И после этого вы уверяете меня, что нападение на курьера с "поплавками" было случайностью?

* * *

АНКЛАВ: МОСКВА (ПРИБЛИЖАЕТСЯ)

СКОРОСТНАЯ МАГИСТРАЛЬ, ДНО ВАГОНА

ВПЕРЕДИ НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Девушка оказалась невысокой, худенькой и очень ловкой. Вещей у нее было совсем чуть-чуть, места в углублении она занимала немного, а потому Илье удалось разместиться достаточно комфортно. Учитывая обстоятельства, разумеется. Молодой человек боялся, что недовольная появлением попутчика девушка проигнорирует его и путь придется совершать в молчании, но уже через двадцать минут она протянула ладошку и крикнула:

- Майя!

- Илья! - обрадованно ответил молодой человек.

- Какого черта ты забыл в Анклаве, пацан?

- Спасаюсь!

- От армии?

- Нет!

- От милицейских? В Анклаве не любят уголовников! Там своих бандитов хватает!

- Меня распределили в "химию"! - прокричал Илья.

- Бедолага!

Государственный унитарный концерн молекулярных разработок и современных биотехнологий, в просторечии "химия", со дня своего основания пытался создавать новые препараты для федеральной армии. На деле его работа сводилась к приобретению самых дешевых лицензий у "Фарма-1" и других независимых корпораций, которые затем федеральная пропаганда называла отечественными открытиями. При этом прижимистые молекулярные разработчики постоянно искали способы не платить Анклавам деньги, и вся страна была убеждена, что корпорации превратили фабрики унитарного концерна в полигоны, на которых обкатывались новые препараты. Работать на "химии" никто не хотел, и специалистов туда рекрутировали через военных комиссаров.

- А что, родственники не смогли собрать деньги для военкомата?

- Я сирота. Рос в детдоме.

- Не повезло!

Таким прямая дорога в "химию". Теперь Майя смотрела на попутчика другими глазами. Худощавый, узкоплечий, немного нескладный, с длинными руками и ногами, бедно одетый, он был похож на побитую собаку, на жалкого щенка. Но ведь он нашел в себе силы побежать сквозь милицейские кордоны! Не побоялся попасть под пули. Не побоялся броситься под вагон с самодельными "цеплялками", которые едва держали вес худенького тела.

- Есть хочешь?

- Не отказался бы, - несмело улыбнулся Илья.

- Держи! - Девушка протянула ему вскрытую упаковку галет. - Вода есть?

- Угу.

Илья жадно набросился на сухой хлеб, и его большие уши комично задвигались, сделав молодого человека похожим на жующую мышку.

- А на что рассчитываешь в Анклаве?

- В смысле?

- Если ничего не умеешь, то тебе прямая дорога на стол конструкторов, а это хуже "химии".

- Думаю прибиться к машинистам, - серьезно ответил Илья.

- Ух! - Такого ответа Майя явно не ожидала. - Ты шутишь?

- Нет!

Молодой человек сумел ее удивить.

- С чего ты взял, что сможешь прибиться к машинистам?

- Я учился математике у Марка Танаевского.

- Ты учился у Танаевского?!

- Правда, всего два года, - вздохнул Илья.

Он произнес эту фразу не очень громко, но теперь девушка ловила каждое слово попутчика и сумела расслышать ее даже сквозь шум "суперсобаки".

- После того, как федеральное правительство запретило Марку Яковлевичу подписывать контракт с корпорациями, он был вынужден преподавать в обычной школе. Мне повезло.

Да уж, так бывает всегда: кому-то везет, а у кого-то ломается судьба. Танаевский был гением математики, крупнейшим ученым, работавшим в федеральном ядерном центре. Его труды по теории современного программирования вызвали пристальный интерес в Анклавах и сделали его одним из официально признанных гуру машинистов. Двенадцать лет назад Танаевский решил принять предложение "МегаСофт" и перебраться в Анклав Эдинбург, однако правительство воспротивилось переходу: ведь ученый работал над "закрытыми" военными проектами! И никто не собирался признавать, что атомные разработки того же "МоcТех" опережают государственные лет на тридцать... В результате длительной борьбы и шумихи в прессе великий ум отправился преподавать математику в рядовую школу и до конца жизни находился под наблюдением федеральных агентов. Марк Танаевский умер семь месяцев назад, и эту дату машинисты провозгласили Днем траура.

- С такой рекомендацией тебя по крайней мере выслушают, - кивнула Майя. - А если ты действительно что-то собой представляешь, то можешь рассчитывать на поддержку.

- Я так и думал, - обрадовался Илья. - Но если честно, сначала я хочу продолжить образование. Марк Яковлевич говорил, что мне надо учиться.

- Пойдешь в Университет?

- Да.

- Знаешь, - после паузы произнесла Майя. - Я рада, что не прогнала тебя. Ты правильный пацан, Илья.

Молодой человек покраснел, отвел глаза и смутился еще больше:

- Майя, извини, я, кажется, съел все твои галеты.

- Плевать на галеты! - Девушка поудобнее разместилась на "цеплялках". - Расскажи мне о Танаевском.

* * *

ГДЕ-ТО НА ОРБИТЕ

СТАНЦИЯ "ЯБЛОКО"

В ПРЕДВКУШЕНИИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Давно забыты времена, когда вокруг нашего глобуса крутилась лишь старушка Луна, кокетливо скрывающая от старшей сестренки плохо стриженный затылок. Хотя давно ли? Чего стоят полторы сотни лет в космических масштабах? Даже несерьезно. Зато для людей годы, прошедшие с запуска первого искусственного спутника, вместили не одну эпоху. Рушились империи, перекраивались границы, постаревшие нации уступали место молодым, заключались невозможные ранее союзы и разрывались самые тесные связи. Большой Нефтяной Голод и последовавшие за ним войны больно ударили по исследовательской космонавтике. Правительства интересовали ее прикладные аспекты: спутники-шпионы, спутники связи, спутники-ракетоносцы и вакуумные истребители. Правительства торопились, жили сегодняшним днем и долго не обращали внимания на то, что изучение космоса переходит в руки корпораций. А когда опомнились, было поздно. Боевые спутники ржавели на орбите, а по соседству с ними "Евроспейс", "Боинг" и "Хруничев" строили гигантские станции, оснащенные лабораториями и производствами. Благодаря серьезным изысканиям и грамотному использованию отброшенного правительствами научного потенциала корпорации сумели превратить вечно убыточный космос в прибыльное предприятие. Промышленное производство сверхчистых материалов и невозможные в земных условиях биологические эксперименты, химия и фармакология, медицина и энергетика - в Анклавах не было корпорации, которая не пользовалась бы услугами космических гигантов. А те, крепко встав на ноги, влезли в святая святых государственных космических интересов - в связь. Сначала корпорации работали на страны третьего мира, но постепенно, по мере того, как увеличивался качественный разрыв между возможностями НАСА и того же "Хруничева", крупнейшие мировые державы были вынуждены обращаться к Анклавам. За лицензиями, за технической поддержкой... Корпорации чинили старые боевые спутники, обеспечивали военным связь и продолжали развиваться, открывая все новые и новые направления бизнеса.

Эпоха массового космического туризма началась десять лет назад, когда в "Евроспейсе" посчитали, что пристроенная к основному корпусу "Яблока" гостиница окупится в течение трех-пяти лет. С тех пор бизнес развивался лавинообразно. Появились шикарный "Star Bridge" от "Боинг" и демократичный "Gagarin Sol" "Хруничева", французская кухня и экскурсии в открытый космос, уникальные майки "Я смотрел на Землю сверху!" и снижение цен на перевозки. К туристическим станциям добавлялись все новые блоки, в моду входили двухдневные туры "Обед с видом на Солнце", а кое-кто поговаривал, что пора бы просчитать возможность обзорной экскурсии вокруг Луны... Большой бизнес запустил маленького человека в космос, и экстремальные развлечения стали логичным продолжением экспансии. Просто взлетать и приземляться уже приелось, хотелось более острых ощущений.

- Волнуешься? - Джим ободряюще посмотрел на Петру.

- Нет... - Девушка проверила застежку комбинезона, поняла, что делает это в четвертый раз, и улыбнулась: - Волнуюсь, конечно.

- Все будет нормально.

- Я знаю.

- Покрутимся на орбите - и в Шарик. Адреналин я тебе обещаю.

- Отлично!

Нервозность постепенно оставляла Петру, уступая место азарту предстоящего приключения. Спейс-слалом! Увлекательный полет к Земле на двухместном шаттле! И не просто полет, в ходе которого она, как мешок с балластом, будет сидеть в кресле и пялиться на приближающуюся планету. Нет! Такое приключение Петру не вдохновляло. Она потратила три месяца на тренировки, прошла специальный курс в "Евроспейс", сдала требуемые тесты и теперь имела полное право на кратковременное управление челноком! Именно так! Только ради этого девушка отправилась на орбиту. Ну и пусть ей разрешено пилотировать шаттл только за пределами атмосферы и под пристальным контролем инструктора, зато именно она, Петра Кронцл, будет вести космический самолет, управлять огромной машиной и лететь на ней через миллионы километров пустого пространства! Здесь все серьезно, без дураков, страховки нет, и твоя жизнь в твоих руках. Это возбуждало.

Петра покосилась на двух телохранителей, следовавших за ней повсюду и теперь парящих у входа в отсек. Даже в непривычной невесомости эти ребята ухитрялись выглядеть внушительно и грозно, не спускали глаз с девушки и постоянно напоминали, что о ее безопасности заботится крупнейшая служба в мире. С самого рожденья Петру защищали и прикрывали, оберегали от любых неприятностей и тем самым привили любовь к безрассудным поступкам. Девушка была готова на все, чтобы хоть на мгновение вырваться из-под опеки, почувствовать себя свободной.

- Ребята! - Петра помахала рукой. - Вы свободны!

Один из телохранителей кивнул, но с места они не сдвинулись: будут ждать, пока девушка не покинет станцию, и только после вернутся на Землю обычным пассажирским шаттлом. А Петру встретят их коллеги и снова создадут вокруг нее плотное кольцо безопасности.

- Пора!

Шлюз распахнулся. Джим первым вплыл в кабину шаттла, уверенно ухватился за поручни, опустился в кресло и пристегнулся ремнями. Петра продемонстрировала чуть меньшую ловкость, но ее аккуратные движения были куда точнее, чем обычное трепыхание богатых пассажирок. "Спортивная девчонка!" Джим улыбнулся, вспомнив прошедшую ночь, но тут же отогнал приятные мысли, полностью сосредоточившись на предстоящем деле. Разумеется, "Евроспейс" постаралась сделать широко разрекламированное и модное развлечение максимально безопасным, но тем не менее это был сложный полет, требующий предельной концентрации и точных действий пилота. Космос есть космос, и если массовый турист не думает о его опасности, то профессионал ведет себя иначе.

- Объявляю готовность к старту. Начать полную проверку систем. - Джим подключился к шаттлу через "балалайку", но пока управлял компьютером голосом, предоставляя Петре возможность привыкнуть к обстановке.

- Полная проверка систем начата. Требуемое время: пятьдесят девять секунд.

- Борт 88, вас понял, - немедленно отозвался диспетчер. - Готовность к старту будет подтверждена через пятьдесят девять секунд.

- Компьютер шаттла проводит диагностику всех систем и посылает отчеты в компьютер станции, - объяснил Джим Петре. - Стандартная процедура.

- Я знаю, - откликнулась девушка. Закрывшийся шлюз отрезал челнок от "Яблока".

Телохранители скрылись из виду, но вместо свободы Петра вдруг почувствовала одиночество. Пустые пространства еще не появились, экраны бортового компьютера рисовали таблицы и графики, в лобовом иллюминаторе наблюдалась задняя стена казино "Пересчитай звезды!", и легкая неуверенность вновь потянула к девушке свои щупальца. "Встряхнись!" - Петра дотянулась до психопривода и сумела, пусть и не с первого раза, загнать его в разъем "балалайки", затем произнесла код доступа. Джим, увидев, что девушка подключилась к управлению, улыбнулся.

- Полная проверка систем завершена. Сбоев в работе не обнаружено.

- Подтверждаю завершение полной проверки систем, - произнес Джим.

- Подтверждаю завершение полной проверки систем, - повторил диспетчер. - Готовность к старту подтверждена. Разрешение на отстыковку получено. Борт 88?

- Борт 88 к старту готов.

- Начинаю обратный отсчет. Девять, восемь...

Петра сжала кулачки и посмотрела на проплывающую внизу Землю.

- ... один! Поехали!

Шаттл медленно оторвался от стыковочного модуля и провалился в пустоту.

- Богатые самодуры, - пробормотал диспетчер, наблюдая удаляющийся шаттл на мониторе. - Проклятые верхолазы!

Еще не старый, но уже в годах мужчина, он с юных лет был увлечен космосом, бредил полетами к Венере и грезил звездами. Теперь же, провожая в экстремальные полеты развлекаюшихся богатеев, он испытывал чувство, близкое к бешенству. Для них космические полеты стали забавой, способом убить время и на недельку-другую превратиться в героя светских салонов. Разве способны эти зажравшиеся ублюдки оценить величие бесконечного пространства? Почувствовать невероятную свободу космоса?

"Хозяева жизни. Скоты!"

Они растоптали его мечту. Запачкали ее грязью. Украли единственное светлое, что было в его душе.

Диспетчер машинально провел обычные процедуры: переставил слежение в автоматический режим, послал подтверждающие рапорты на мостик "Яблока" и в Шарик, отчет в Службу шаттлов... И одновременно отправил через "балалайку" давно заготовленную красивую открытку с прекрасной алой розой: "Дорогая, я очень соскучился, с нетерпением жду окончания смены..."

Тот, кто прочитает это невинное послание, сумеет понять правильно: шаттл только что покинул "Яблоко".

* * *

За свои тридцать шесть с хвостиком лет Грегуар Слоновски успел повидать и пережить очень много, столько, что иным хватило бы на пару-тройку жизней. И, прямо скажем, не самых удачных жизней. Били Грега со всех сторон, били со вкусом, безжалостно, и только дикое упрямство, железная воля, ум и сила помогли ему не спиться, не подсесть на "синдин" и не оказаться на каторге. Это сейчас Слоновски имел вес и положение в обществе, прочное настоящее и надежное будущее, должность старшего офицера Отдела прямых переговоров московского филиала СБА (командира личной гвардии Кауфмана, если называть вещи своими именами), семью и отличный дом в безопасном районе Анклава.

А начиналось все совсем не радужно.

За каким чертом родителей Грега понесло в Иркутск? Перспектива карьерного роста? Да, Слоновски-старший мечтал войти в число топ-менеджеров корпорации. Хорошие деньги? И это сыграло свою роль - сотрудникам периферийных филиалов, тем более таких неспокойных, как сибирские, "Всемирная Рудная компания" платила огромные суммы. Но разве стоили эти расчеты кошмара Второго Восточного Кризиса? Разумеется, предсказать его наступление было невозможно, то обострение случилось слишком внезапно, и покидавшее тихий Анклав Франкфурт семейство и представить себе не могло, что через каких-нибудь семь месяцев окажется в эпицентре боевых действий между Россией и Народной республикой, и их благополучная жизнь будет разрушена. Мать Грегуара не пережила первого штурма поднебесников, сгорела в доме, щедро залитом напалстером - полуорганическим соединением, запрещенным еще в эпоху Нефтяных войн. Впрочем, китайцы всегда воевали так, как считали нужным, и мало кто осмеливался указывать им на неджентльменское поведение. Безы сделали все, чтобы вывезти оставшихся в живых каперов из Иркутска. Грегу до сих пор иногда снился тот самоубийственный рейд к аэропорту, прорыв колонны сквозь обезумевших жителей, ничего не понимающих федеральных военных и отчаянный бой с передовыми частями поднебесников. Тогда полегли почти все безы, но четыре самолета с гражданами Анклава все-таки вылетели в Москву. Слоновски-старший умер в полете - он бежал по взлетному полю с сыном на руках и у самого трапа поймал пулю в спину. Их втащили в салон, но сделать ничего не смогли: в обычном пассажирском самолете медицинский бокс не предусмотрен. Грег плакал, размазывая по лицу кровь отца, а остальные истерично хохотали, и веря и не веря в счастливое спасение. Как выяснилось впоследствии, им следовало бы присоединиться к Грегу. Китайцы не ограничились напалстером, по федеральным войскам, расположенным в окрестностях Иркутска были нанесены локальные ядерные удары, а в атмосфере распылен реактал - последнее достижение поднебесных биологов. Народная республика очень хотела победить. Второй Восточный Кризис, как все помнят, привел к оккупации русского Дальнего Востока и появлению Ядерного Креста, служившего с тех пор границей между Россией и Поднебесной. Но это на государственном уровне. А для маленького Слоновски визит в Иркутск закончился огромным количеством мусора в генетической карте.

Во Франкфурт Грег так и не вернулся: "Всемирная Рудная компания" попросту отказалась от "грязного" ребенка. Слоновски определили в московский приют и врезали в "балалайку" красный восклицательный знак - не символ мутанта, конечно, но последний перед этим клеймом уровень чистоты организма. Грега не стерилизовали, в Анклаве Москва не одобряли подобных мер, но ни одна разумная женщина отныне не согласилась бы иметь от Слоновски ребенка. Детей красного восклицательного знака даже не проверяли, они по умолчанию считались уродами и могли заинтересовать разве что "Фарму-1", не гнушающуюся опытами над людьми.

Маленький Грег сполна хлебнул все прелести положения отверженного, лишь колоссальная физическая сила помогла ему выжить в приюте, но ведь только кулаками не проложишь дорогу в будущее. Слоновски учился как одержимый, прилежно посещал все занятия, надеялся, что следящие за школами корпорации оценят его успехи, предложат поступить в Университет и, чем черт не шутит, найдут ему место хотя бы в дальних филиалах, где уровень чистоты не был столь важен, как в Анклаве, но все оказалось напрасным. Блестяще сдавший выпускные экзамены Грег не получил ни одного приглашения, проклятый восклицательный знак закрыл ему все дороги. Общество не желало признавать Слоновски своим, и через пару дней после окончания школы Грег прибился к "викингам", мощной уличной банде, обосновавшейся на восточной окраине Болота. И в шестнадцать лет впервые убил человека. Китайца, разумеется. В принципе Слоновски ненавидел всех, но к поднебесникам испытывал особую "любовь", быстро снискав себе славу грозы китайских кварталов. Не по годам развитый физически, достаточно умный и хитрый, Грег легко поднимался по иерархической лестнице "викингов", заработав репутацию отморозка. Ему казалось, что он нашел свое место в жизни. Слоновски не понимал, что его не уважают, а боятся. А еще он считал, что среди отверженных наличие восклицательного знака не играет какой-либо роли. Грег был почти счастлив... до тех пор, пока дешевая проститутка не обозвала его "мутантом". Слоновски жестоко избил глупую женщину, но реакция окружающих его неприятно поразила: никто не понял, почему он это сделал. Даже на дне Болота четко соблюдалось разделение на "грязных" и "чистых". В тот день Грег впервые в жизни укололся "синдином" и, не помня себя, устроил стрельбу в китайском ресторане на Таганке. Возмущенная Триада, незадолго до этого заключившая договор с "викингами", потребовала объяснений, и лидеры банды поняли, что пора избавляться от отморозка. Что оказалось не таким уж простым делом. Слоновски сумел отбиться от посланных убийц, перерезал горло одному из главных "викингов" и забаррикадировался в его квартире. В ходе штурма бывшие друзья потеряли еще троих, но сумели прострелить Грегу плечо, вторая атака должна была стать последней, но тут Слоновски повезло: в ситуацию вмешалась СБА. "Викинги" при появлении безов благоразумно разбежались, а Грега, потерявшего от потери крови сознание, доставили в "Пирамидом", где ему повезло вторично: им заинтересовался Мертвый. Судьба, решив, что достаточно проверила Слоновски на крепость, стала подбрасывать ему подарки.

По существующей в Анклавах практике офицерами СБА становились с детства. Всевидящая служба внимательно изучала школьные досье, тщательно анализировала достоинства подростков, их склонности, успехи, предпочтения, отбирала наиболее подходящих кандидатов и делала серьезное предложение. К родителям ребенка приходили сдержанные люди и предлагали подписать контракт. Отказывались немногие, жизнь в Анклавах трудна, добиться успехов в корпорациях сложно, а СБА никогда не отказывалась от своих сотрудников, поднимая их если не на вершину, то на вполне приличный уровень благосостояния. В расписании ребенка появлялись дополнительные предметы, его привлекали к серьезным занятиям спортом, учили стрелять и драться, управлять любым видом транспорта, развивали память, внимательность, ставили модернизированные "балалайки". После школы следовала череда жестких тестов, прошедшие шли на специальный факультет Университета, окончив который, сразу же получали офицерское звание и распределение в структуры СБА. Большей частью нужных навыков Грег уже владел, поэтому Кауфман сразу же отправил его на третий курс, строго приказав проработать предметы первых двух лет самостоятельно и сдать их экстерном. Слоновски с заданием справился, он прекрасно понял, что получил уникальный шанс, и вцепился в него зубами. Год бессонных ночей, бдений в библиотеках, безжалостных экзаменов - и Грег догнал сокурсников. Кауфману это понравилось, а потому подарки, приготовленные судьбой, не закончились. Мертвый прекрасно понимал, как можно навсегда привязать к себе человека, на что пойдет подчиненный, которому помогли осуществить заветную мечту. Убедившись, что Слоновски пашет, как вол, Кауфман сделал Грегу царский подарок: генетическую чистку. Бешено дорогой и секретный цикл по уникальной технологии Мутабор. Как Мертвый сумел договориться с храмовниками, Грег не представлял: те иногда отказывали даже верхолазам, способным заплатить целое состояние. Но Мертвый договорился, и Слоновски лег под нож. Чудес психи из Мутабор не обещали, но снижение количества мусора до уровня "почти нормальный человек" гарантировали. Весь следующий год Грег поделил между лабораториями Мутабор и Университетом и к концу четвертого курса навсегда избавился от красного восклицательного знака. Начиная с этого момента, у Мертвого не было более преданной собаки, чем Слоновски. Кауфман это понимал, и Грег это понимал. И обоих это устраивало.

После окончания Университета Слоновски, единственный из всего выпуска, отправился в Отдел прямых переговоров, в группу, пользующуюся наибольшим доверием Мертвого и выполняющую любые его приказы. ЛЮБЫЕ. Даже те, за исполнение которых офицеру СБА полагалась смертная казнь. Но Грегу было плевать: он принял правила игры. Его сыну исполнилось шесть, дочери - два, а жена ждала третьего ребенка. И у всех детей были образцовые генетические карты: Мутабор сдержал слово. Слоновски было ради кого жить, и он понимал, что все это стало возможным только благодаря Мертвому.

Вот почему Грег, получив от Кауфмана очередной приказ, лишь коротко кивнул, несколько минут молча обдумывал детали, после чего внес в предложенный план несколько поправок. Макс не стал спорить со своим лучшим оперативником, и Слоновски отправился на задание. Совещание прошло быстро, спокойно и по-деловому, так, словно Грегу каждый день приказывали похитить Петру Кронцл, внучку и единственную наследницу Романа Фадеева, владельца корпорации "Фадеев Групп".

* * *

АНКЛАВ: МОСКВА

СКОРОСТНАЯ МАГИСТРАЛЬ

ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ИСПЫТЫВАЮТ НЕКОТОРУЮ РОБОСТЬ

Власти Анклава старались соблюдать приличия и хотя бы внешне демонстрировать государствам, что борются с контрабандой и нелегальной эмиграцией. На транспортных узлах всех пассажиров "суперсобак" ожидала процедура проверки, на которой в обязательном порядке присутствовали федеральные агенты, и в случае проблем с документами нарушители высылались обратно. Правила были суровы и выполнялись безукоризненно: в присутствии федералов договариваться с безами было бесполезно. А вот в их отсутствие - запросто, ибо законы Анклава отличались редким либерализмом. В разумных пределах, разумеется. На своих территориях корпорации исповедовали свободу: свободу личности, свободу передвижения, свободу предпринимательства. Отсутствие каких бы то ни было пошлин или государственных структур делало бессмысленным само понятие "контрабанда". Ввозить в Анклавы можно было все, что угодно, въезжать разрешено кому угодно, и единственное, за чем присматривали безы, чтобы эти самые "кто угодно" и "что угодно" не представляли угрозы.

В отличие от Питера в Москве экспрессы всегда притормаживали в одном и том же месте, сразу же, как только съезжали с эстакады магистрали и оказывались на территории Анклава. Знающие правила "блохи" покидали дружелюбное пузо "суперсобаки" и разбредались по своим делам, а освободившийся от деликатного груза поезд продолжал путь, довозя законопослушных пассажиров до Шарика.

- Приехали! - Майя лихо отстегнула "цеплялку" и спрыгнула вниз. - Сбылась твоя мечта, пацан.

- Здорово!

Менее расторопный Илья провозился чуть дольше девушки, неловко выбрался из-под вагона и ошарашенно замер: неподалеку, не обращая никакого внимания на "блох", безмятежно покуривали двое мужчин в серых форменных рубашках и черных брюках. Короткие стрижки, серебряные нашивки, "дыроделы" в расстегнутых кобурах...

- Милицейские? - судорожно выдохнул Илья.

- Безы, - поправила его Майя, - в Анклав без проверки никого не пускают. - И, перехватив затравленный взгляд молодого человека, рассмеялась: - Не волнуйся, это не федералы. Если тебя нет в базе СБА и ты не везешь "синдин" или "поплавки", то бояться нечего.

- Я ничего не везу.

- Вот и не дергайся.

Контрабандист, которого Илья заприметил в Питере, подошел к безам одним из первых, как старый знакомый. Он негромко произнес несколько фраз - видимо, пошутил, потому что охранники громко расхохотались, - ловко сунул в руку одного из них маленький конверт, постоял возле полевого наноскопа и побрел к ожидающему его мобилю. Остальные "блохи" действовали примерно так же.

- Они тоже берут взятки? - с убитым видом поинтересовался Илья. - У нас к милицейскому без тысячи рублей даже подойти нельзя. Я думал, в Анклаве все по-другому.

- В Анклаве по-другому, - пожала плечами Майя. - Безы пропустили бы контрабандиста и без денег, но Консорциум специально предусматривает эти расходы, чтобы никому не было обидно.

- И владельцы магазинов предусматривают такие расходы?

- И владельцы магазинов, - холодно кивнула девушка. - И владельцы ресторанов, и владельцы гостиниц. Но не всех. В Анклаве есть районы, в которых платят другим людям именно для того, чтобы на территории не было безов. В остальных платят безам. Мало кому хочется, чтобы на улицах творился беспредел.

Очередь к охранникам шла быстро, но "блох" оказалось много, и у Майи было время поговорить. Она сняла вязаную шапочку, плотную куртку и убрала их в рюкзак. Волосы у девушки оказались светлыми и короткими, а фигурка худощавая, подтянутая, мальчишеская фигурка.

- Пойми, Илья, СБА создана в интересах корпораций. Изначально ведь верхолазы вообще не собирались заниматься социальными проблемами, решив, что объявления свободы будет достаточно, чтобы люди самостоятельно регулировали жизнь в городе. В Токио так и произошло: безы контролируют только корпоративные зоны, а всем остальным заправляет якудза. А вот на западе после Марсельского бунта задумались и решили расширить полномочия СБА. Но и свободу никто не отменял, поэтому безы работают только там, где их просят.

- И им надо платить?

- А как иначе?

- Тогда чем жизнь в Анклаве отличается от жизни в Питере?

- Тем, что ты можешь не платить и тебя не станут защищать. - Майя улыбнулась. - Все очень просто, ты сам выбираешь, что тебе по душе.

- Но если меня станут грабить, безы помогут?

- Если окажутся рядом - обязательно, - подчеркнула девушка. - Но в районах, которые контролирует СБА, уличные грабежи - большая редкость.

Илья помолчал:

- Ты говорила, "синдин" и "поплавки" в Анклав везти нельзя...