- его почти забытая сила - дали ей почувствовать себя в безопасности, но
ей казалось, что иллюзия развеется, стоит только пошевелиться.
Пошевелишься - и придется думать. Вновь нахлынут ужас и боль, которые
пригнали ее в это священное место. И нужно будет отвечать на вопросы
сестры Терезы.
отказом. Ей слишком хорошо был знаком этот процесс, чтобы не распознать
его. Она еще несколько раз провела рукой по волосам Розы - просто из
сентиментальности - затем вздохнула и отодвинулась от девушки.
небесный Отец знает, что эти старые уши не могут услышать ничего такого,
чего бы не слышали раньше.
затем широко открыла. Слез уже не было. Чувствовалось, что ее захлестывает
тяжелая волна стыда.
дрожали, хотя она и стискивала их изо всех сил. Все это тоже было знакомо
сестре Терезе.
наркотики. Никогда. - Она попыталась сглотнуть, но поперхнулась и
разразилась кашлем.
вонзились в ладонь. - Но что тогда? Посмотри на себя! Волосы грязные.
Одежда грязная. Выглядишь так, будто спала под забором. Что это, если не
наркотики? - Монахиня подождала минуту и сама ответила: - Это мужчина?
Мужчины? Да, Роза?
распятие - простое, из раскрашенного гипса, но все же прикрученное к стене
болтами, чтобы нельзя было легко украсть, - затем снова повернулась к
Розе.
повседневного ужаса жизни средней семьи Ист Энда. Самым простым было
вылечить ее подорванное здоровье. Регулярное питание и спокойный сон
совершили настоящее чудо. Но сестрам казалось, что они должны сотворить
нечто еще более чудесное - вылечить Розину душу. Она вернулась в школу,
потом окончила секретарские курсы. Получила хорошую работу у выходца из
Ист Энда, который, процветая, не забывал, откуда он родом. Сестры решили,
что их усилия не пропали даром.
мизерные пособия, купили золотую розу на тонкой цепочке и преподнесли ей
накануне того дня, когда она должна была начать новую жизнь. Уходя Роза
сияла улыбкой и надеждой, но потом так ни разу и не пришла навестить своих
спасительниц. Сестры не сердились на нее: зачем ей возвращаться?
Порядочная молодая женщина не должна ходить по этим улицам ни днем, ни
ночью. Сестры были мастерицы глотать обиды.
наконец, что цепочки нет. Она разглядывала Розин свитер и видела, что он
слишком узкий для девушки, работающей в офисе, и в то же время чересчур
дорогой для девушки, зарабатывающей на жизнь на улицах. То же самое можно
было сказать о коротенькой юбке и кружевных колготках. В глубине души
сестра Тереза не одобряла моду с тех самых пор, как сама надела монашеское
одеяние, - но она безошибочно отличала дорогие вещи от дешевых уличных
подделок. Розина одежда стоила столько, что на эти деньги можно было целую
неделю содержать миссию. Сестра Тереза непроизвольно передернула плечами.
выдавила она перед новым взрывом слез.
этих маленьких войн заспешил по проходу, и сестра Тереза прижала палец к
губам.
скрыть своего изумления.
колени, обняв безутешную девушку. Роза увидела перед собой еще одно
темное, обеспокоенное лицо.
Христовы невесты - поймут ее мысли? Лучше было не приходить сюда. Ей
захотелось вновь очутиться в ванне, нагишом, разглядывая в зеркале избитую
незнакомку. Синяки - далеко не самое страшное. Разве они этого не видят?
Разве не видят они нависшей над ней тени, гораздо темнее, чем
кровоподтеки. Ей казалось, что здесь тень должна быть видна. Что святые
сестры осенят ее крестным знамением и прогонят тень. Но они смотрели на ее
лицо, не на тень. Здесь она не найдет помощи. Не найдет надежды.
сжатых кулаках, и слезы вновь полились из глаз.
ничего и не добилась.
нам не приходила. Нет... что-то ранило ее сердце. И до сих пор ранит.
худшие опасения, ее стыд. Богом ей данная совесть хотела исповедаться во
всем, но, когда Роза открыла рот, раздался один лишь нечеловеческий крик.
на друга.
Розу под мышки и мигнула сестре Агнессе, чтобы та сделала то же самое.
Стены миссии уже гудели от шагов других монахинь, прослышавших о
случившемся.
лиц пробудил в Розе инстинкт самосохранения. Она пригладила волосы и
привычными движениями оправила одежду. Она смотрела на всех и ни на кого.
неуверенный, к концу фразы стал непроницаемо ровным.
этого ждали. Жители Ист Энда могли в мгновение ока спрятать самое глубокое
отчаяние; это был их спасительный камуфляж. Их умению мог позавидовать
профессиональный актер. Однако Розино представление могло сработать на
улице, на сцене, но публику в этом маленьком садике оно не обмануло. И
Роза это знала.
продолжила она, потирая лоб, словно проверяя свою температуру. - Я,
наверное, подцепила грипп. А от гриппа даже с ума иногда сходят. Правда...
правда, я на прошлой неделе по телевизору видела...
сестер - быстренько проверить, все ли у них в порядке снаружи и внутри. По
ступенькам медленно спускалась мать Жозефа. Она проводила целые дни у
телефона, общаясь с неким болотом под названием Готамский департамент
социального обеспечения, выколачивая из него дотации на поддержание
миссии. Она редко покидала свой офис при свете дня, и ничего хорошего это
обычно не предвещало.
в саду столпотворение.
или, может быть, камня, и по упрямому наклону ее головы Роза поняла, что
она готова, если понадобится, ждать объяснений до второго пришествия.
нагой и никому не нужной - но к этому ей было не привыкать. "Я ошиблась, -
сказала она невыразительно. - Мне не стоило сюда приходить".
истин. Передернув плечами, Роза направилась к воротам. Но не прошла она и
двух шагов, как Вельзевул, прижившийся в миссии кот-вояка, бросился ей
наперерез. Любой другой на ее месте вздрогнул бы от неожиданности.
Кое-кто, наверное, вскрикнул бы от удивления. Но Роза, белая как мел,
буквально окаменела от ужаса.
ничего не произошло. Сестра Тереза почувствовала, что кто-то смотрит ей в
спину. Она повернулась и встретилась взглядом с матерью Жозефой. После
стольких лет, проведенных вместе, ветераны понимали друг друга без слов.
Выражение лица настоятельницы, легкое движение правой бровью заключали в
себе точные и ясные приказы.
женщина моргнула, но взгляд оставался неподвижным.
колотить дрожь. "Я хочу домой", - прошептала она.
Розы. "Тебе бы посидеть на солнышке, да перевести дух", - она попыталась
повернуть девушку, но ничего не получилось.
Тереза тянула ее назад. "Мы вызовем тебе такси. Ты не в том состоянии,
чтобы идти пешком или толкаться в автобусе. Тебе ведь на угол Второй и
Русанов Владислав
Куликов Роман
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Корнев Павел
Маккэфри Энн