следует недооценивать противника. Даже во времена Мартелса фундаментальным
в теории игр считалось предположение, что следующий ход противника скорее
всего будет наилучшим.
соседа по мозгу и продумать план как можно лучше; перетасовать свои карты,
оценить положение, подготовить запасные варианты и надеяться на получение
дополнительной информации. В этом свете, например, расположение музейных
экспонатов в пределах его поля зрения приобретало новый смысл: вдруг стало
важно оценить их размеры и форму, стояли ли они на подставках или упали,
были в целости или разобраны, и точное расстояние между ними. Те, что не
были видны, не имели значения, кроме наиболее крупных, находящихся между
мозговой оболочкой и входом в зал, и их расположение он, как мог,
восстановил по памяти.
но на этот раз время не играло роли. Чем дольше придется ждать, тем больше
у него будет времени, чтобы обдумать все возможности срыва своего плана, и
как поступить в каждом таком случае, какие другие шансы останутся у него,
если план провалится окончательно и бесповоротно, что предпринять дальше,
если все удастся сразу, и какое будущее ждет его тогда. Он никогда раньше
не интересовался стратегией и тактикой, но если в нем и спал хоть какой-то
скрытый талант генерала, то сейчас наступило самое время развить его как
можно скорее.
месяцев - насколько Мартелс мог судить, поскольку вести мысленный
календарь однообразных дней не представлялось возможным, а при отсутствии
в этом летнем веке времен года он не сомневался, что терял счет и месяцам.
В общем, проситель явился вовремя, поскольку Мартелс уже почти достиг той
точки, когда не мог ни улучшить, ни развить свой план, и начал
подозревать, что его серьезный замысел превращается из плана действий в
пустые фантазии.
обычный ритуал приветствия и ответа на него. Затем, когда посетитель
возник в поле зрения и представился как Тлам из племени Ястребиного
Гнезда, глаза его остекленели, он будто окаменел, и больше не проронил ни
слова. Одновременно, Мартелс ощутил странную легкость, отсутствие
давления, почти пустоту, будто Кванта вообще здесь больше не было. Мартелс
попробовал заговорить, и убедился, что может.
Кванта с примесью собственного голоса посетителя. Мартелсу показалось
удивительно странным слышать голос Кванта без обычной трубной громкости. -
Смотри дальше.
бессмысленно жестикулируя то перед одним, то перед другим. Мартелс
обнаружил, что может следить за ним глазами и спросил:
мог бы сделать так, чтобы он осознавал, но предпочитаю его не тревожить. Я
верну его на то же место, откуда мы начали, и когда все закончится, он не
заметит разрыва во времени.
случае бессилен, но если ты сделаешь хоть малейшую попытку воспользоваться
своим нынешним положением, я мгновенно окажусь в мозгу рядом с тобой - а
затем уделю немалую часть своего внимания, чтобы сделать твою жизнь более
несчастной, чем когда-либо раньше.
детства в Донкастере, но его куда больше заинтересовало, что утверждение
Кванта и его угроза противоречили друг другу. Однако он промолчал.
Блуждания захваченного туземца уже оставили больше следов в пыли, чем
предшествующие посетители за все бессчетные десятилетия, и Мартелс
торопливо включал их вместе с ростом и длиной шага туземца в размерную
рамку своей мысленной схемы. Казалось совершенно очевидным, что Квант и
понятия не имеет, как много новой информации он дает Мартелсу своим
довольно хвастливым представлением.
хорошо известного в мое время, разве что тут отсутствовала предварительная
подготовка. Я мог бы подумать, что ты все еще, так сказать, проживаешь
здесь, а "проекция" состоит лишь в использовании какой-то микроволновой
передачи направленного действия для подавления собственных мозговых волн
этого бедняги.
сказал туземец. - Сейчас я продемонстрирую тебе разницу.
подготовки или перехода Мартелс понял, что смотрит на мозговую оболочку
снаружи.
нее мозг не превышал по размеру мозг дельфина, но Мартелс много месяцев
готовился к тому, чтобы не терять ни секунды на разглядывание того, что
перед ним предстанет. Сохраняя свое новое тело недвижным, а лицо
безучастным, как будто в потрясении, он начал переводить взгляд, ища
трубку, или несколько трубок, которые должны были идти к питающему насосу.
Вот она: одна трубка, выглядевшая очень прочной. Ну что ж, это он тоже
ожидал.
металлический предмет, похожий на дубинку, который он давно приглядел, и
метнул его прямо в то место, где трубка соединялась с оболочкой.
сработали гораздо точнее и быстрее, чем мог ожидать Квант. Тяжелый снаряд
ничего не повредил, но при ударе в сознании Мартелса вспыхнул отголосок
боли.
прыжок обратно к оболочке. Высоко замахиваясь новым, еще более тяжелым
предметом, он почувствовал, как Квант отчаянно пытается выдернуть его
сознание обратно, но новое орудие - некогда бывшее то ли поручнем
автобуса, то ли шатуном, то ли конечностью какой-то статуи, кто знает -
уже опустилось со всей силой, которую Мартелсу удалось извлечь из рук и
спины Тлама. Оно ударило по верхней части мозговой оболочки с треском,
похожим на пистолетный выстрел.
встревоженного могучего сознания Кванта пропали. Тлам/Мартелс уже отчаянно
несся ко входу - а Тлам оказался способным мчаться, как олень. Они вместе
вырвались на яркий солнечный свет, и Мартелс сразу же ослабил свой
контроль над телом. В явном и вполне понятном ужасе Тлам нырнул в джунгли,
петляя и кружа по таким тропинкам, которых Мартелс даже не заметил бы, и
несмотря на растущую усталость, остановился, лишь когда наступила ночь.
единственная его поездка на поезде через ущелье Бреннер. Впервые за долгое
время он ощущал сырость, вдыхал запах зелени, плесени и гнили и неясные
цветочные ароматы, чувствовал жар на коже, удары босых ног о покрытую
травой землю и сокращение собственных мышц. Он наслаждался даже ударами
веток, лиан и колючек, хлеставших их на бегу.
одному ему известные опасности. Затем он опустился на четвереньки, заполз
в заросли каких-то кустов с остроконечными листьями и гроздьями белых
ягод, дважды всхлипнул, свернулся клубком и уснул.
свободу.
подвергался опасности, как из прошлого, так и из будущего. Хотя он и
сделал вывод, на его взгляд правильный, что дальность действия
гипнотической силы Кванта не может быть большой, он не знал в точности,
какова она, и как далеко от музея он сейчас находится. Он оглушил Кванта,
это ясно, но надолго ли. Он не знал также, насколько полным будет разрыв
между личностью Кванта и его собственной личностью, _н_е_с_м_о_т_р_я_ на
расстояние между ними. Сомнительные свидетельства о телепатии его времени
говорили, что такая связь _н_е_ ослабевает с расстоянием.
нападение действительно повредило мозговую оболочку или питающий насос...
достаточно серьезно, чтобы сам мозг со временем погиб. Что случится с
Мартелсом, если Квант умрет?
предельно бдительным, чтобы почувствовать даже малейшую попытку Кванта
добраться до него. Единственно в чем он мог быть уверен в данный момент,
так это в том, что он наконец обрел тело. Конечно, это тело нельзя
полностью назвать собственным, но оно, наконец, вернуло ему некоторую
свободу передвижения.
совершенный питательный насос, а всего лишь тело, усталость которого
действовала и на Мартелса.... Предельная бдительность....
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Шидловский Дмитрий
Посняков Андрей