его топора и, политые струей керосина из шланга в его руках, превращались в
пепел.- Нет,- повторил он и тотчас почувствовал на щеке прохладное
дуновение. Снова он стоял в передней своего дома, и струя воздуха из
знакомой вентиляционной решетки холодила ему лицо. И снова он сидел в парке
и разговаривал со старым, очень старым человеком. В парке тоже дул
прохладный ветер...
Когда-то, давным-давно...
пожаре в руки ему попалась книжка детских сказок, он прочел первую
строчку...
были несгораемыми...- и вдруг ему почудилось, что эти слова произносит не
он, он слышал чей-то другой, более молодой голос. Он только открывал рот, но
говорила за него Кларисса Маклеллан.- Разве тогда пожарные не тушили пожары,
вместо того чтобы разжигать их?
выхватили из карманов книжки уставов и положили их перед Монтэгом. Кроме
правил, в них давалась краткая история пожарных команд Америки, и теперь
книжки были раскрыты именно на этой хорошо знакомой Монтэгу странице:
"Основаны в 1790 году для сожжения проанглийской литературы в колониях.
Первый пожарный - Бенджамин Франклин.
ударов. Четыре стула мгновенно опустели. Карты, как снег, посыпались на пол.
Медный шест задрожал. Люди исчезли.
Монтэг встал со стула и, словно во сне, спустился вниз по шесту.
зелеными огнями.
помчалась. Ночной ветер разносил во все стороны рев сирены и могучий грохот
металла.
простоял здесь, наверно, не меньше столетия. В свое время, как и все дома в
городе, он был покрыт тонким слоем огнеупорного состава, и казалось, только
эта хрупкая предохранительная скорлупа спасла его от окончательного
разрушения.
дому, уродливые и неуклюжие в своих толстых огнеупорных комбинезонах. Монтэг
побежал за ними.
или прятаться. Она стояла, покачиваясь, глядя на пустую стену перед собой,
словно оглушенная ударом по голове. Губы ее беззвучно шевелились, в глазах
было такое выражение, как будто она старалась что-то вспомнить и не могла.
Наконец вспомнила, и губы ее, дрогнув, произнесли:
Англии такую свечу, которую, я верю, им не погасить никогда".
ударил женщину по лицу и повторил свой вопрос. Старая женщина перевела
взгляд на Битти.
основания подозревать чердак дома No 11 по Элм-Стрит". Внизу вместо подписи
стояли инициалы "Э. Б.".
взглянув на инициалы.
сверкающими топориками в застоявшейся темноте пустых комнат, взламывали
незапертые двери, натыкаясь друг на друга, шумя и крича, как ватага
разбушевавшихся мальчишек:
содрогаясь всем своим существом, поднимался вверх по крутой лестнице. Как
нехорошо получилось! Раньше всегда проходило гладко... Все равно как снять
нагар со свечи. Первыми являлись полицейские, заклеивали жертве рот липким
пластырем и, связав ее, увозили куда-то в своих блестящих жуках-автомобилях.
Когда приезжали пожарные, дом был уже пуст. Никому не причиняли боли, только
разрушали вещи. А вещи не чувствуют боли, они не кричат и не плачут, как
может закричать и заплакать эта женщина, так что совесть тебя потом не
мучила. Обыкновенная уборка, работа дворника. Живо, все по порядку! Керосин
сюда! У кого спички?
нарушила весь ритуал. И поэтому все старались как можно больше шуметь,
громко разговаривать, шутить, смеяться, чтобы заглушить страшный немой укор
ее молчания. Казалось, она заставила пустые стены вопить от возмущения,
сбрасывать на мечущихся по комнатам людей тонкую пыль вины, которая лезла им
в ноздри, въедалась в душу... Непорядок! Неправильно! Монтэг вдруг
обозлился. Только этого ему не хватало, ко всему остальному! Эта женщина!
Она не должна была быть здесь!
Вот книга, как белый голубь, трепеща крыльями, послушно опустилась прямо ему
в руки. В слабом неверном свете открытая страница мелькнула, словно
белоснежное перо с начертанным на нем узором слов. В спешке и горячке работы
Монтэг лишь на мгновение задержал на ней взор, но строчки, которые он
прочел, огнем обожгли его мозг и запечатлелись в нем, словно выжженные
раскаленным железом: "И время, казалось, дремало в истоме под полуденным
солнцем". Он уронил книгу на пол. И сейчас же другая упала ему в руки.
безрассудно он прижал ее к груди. Над его головой на чердаке, подымая облака
пыли, пожарники ворошили горы журналов, сбрасывая их вниз. Журналы падали,
словно подбитые птицы, а женщина стояла среди этих мертвых тел смирно, как
маленькая девочка.
свой мозг, своя совесть, любопытство в каждом дрожащем пальце, и эта рука
вдруг стала вором. Вот она сунула книгу под мышку, крепко прижала ее к
потному телу и вынырнула уже пустая... Ловкость, как у фокусника! Смотрите,
ничего нет! Пожалуйста! Ничего!
человек, страдающий дальнозоркостью, то поднося к самому лицу, как слепой.
рыбы, сваленной на берег для просолки. Пожарные прыгали через них,
поскользнувшись падали. Вспыхивали золотые глаза тисненых заглавий, падали,
гасли...
451 - у каждого пожарного за спиной был прикреплен такой бак. Они облили
керосином каждую книгу, залили все комнаты. Затем торопливо спустились по
лестнице. Задыхаясь от керосиновых испарений, Монтэг, спотыкаясь, шел сзади.
среди разбросанных книг, нежно касалась пальцами облитых керосином
переплетов, ощупывала тиснение заглавий, и глаза ее с гневным укором глядели
на Монтэга.
книгах все противоречит одно другому. Настоящая вавилонская башня! И вы
сидели в ней взаперти целые годы. Бросьте все это. Выходите на волю. Люди, о
которых тут написано, никогда не существовали. Ну. идем!
пробирались к выходу. Они оглянулись на Монтэга, который все еще стоял возле
женщины.
стараются кончить самоубийством. Дело известное.
Ильин Андрей
Русанов Владислав
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Доценко Виктор