подумал: "На этот несносный зеленый губной лак".
придем к единому мнению, что мы хотим установить прочные трудовые
отношения. Разумеется, у вас будет здесь вдоволь еды и питья, а также
одежды.
пожала с такой силой, что они онемели. Поэтому при подписании договора
Арапи сама вынуждена была водить его рукой.
прогонит Арапи. Оказалось - она была от нее в восторге.
гардеробе, дорогая Арапи. - Она подумала о своих старых платьях, туфлях,
шляпках, от которых ломились ее шкафы.
вообще дамой не человеческого рода.
избаловаться!
крылья.
отдохнуть.
- сообщил Радарро своей жене.
Радарро не мог вспомнить, чтобы это слово хоть раз слетело с ее намазанных
зеленым лаком губ. Она очень тихо разговаривала с прислуживающими пипо,
которые очень тихо выполняли ее требования. Радарро иногда боялся, уж не
оглох ли он: столь невероятная тишина стояла в доме.
Ирреверзиблусу и Алеусу, которые не слышали его, ибо все еще пытались
воспроизвести ортогенные звуки.
они сошли с ума и я один остался нормальным. А самое печальное, что как
раз создатель пипо и пипогенусов, практически их отец, подвергся столь
сильному их влиянию. Думаю, это произошло из-за того, что у меня к ним с
самого начала было здравое экономическое отношение: я вкладывал в них
деньги, Ирреверзиблус же вложил в них душу.
щемящее чувство тревоги при виде Арапи, тихо сидящей в каком-либо уголке
дома, или на садовой ограде, или на дереве, полностью погруженной в себя,
одетой в поношенные вещи его жены.
увидите.
смотреть. Когда же она снимала очки, он был вновь собой недоволен: "Надо
было мне взглянуть повнимательней". Но и в следующий раз он не осмеливался
это сделать. Ему казалось также, что с появлением Арапи дом и его
помещения начали постепенно, день ото дня приобретать сероватый оттенок.
Ковер постепенно становился пепельно-серым из-за слоя пыли, припудрившей
натуральный персидский узор. В доме вновь запахло старым грязным бельем -
пусть едва уловимо, зато весьма устойчиво.
пылью. Он нажал кнопку, но электроника не сработала. Он позвал Арапи. Та
не появилась. Он искал ее по всему дому, а в гараже увидел, что все его
автомобили в ужасно запущенном состоянии, неподвижные и частью даже
разобранные. Кроме того, он не нашел вокруг ни одного пило.
крыльев. Пипо сидели на крыше, сбившись в тесный кружок вокруг Арапи, -
будто что-то насиживали.
как она на своих больших крыльях летит прямо на него, он еще ни разу не
видел ее с крыльями, у него даже появилось чувство, словно он впервые
видит фройляйн Арапи голой. Совсем сбитый с толку, он не успел отвернуться
от черных стекол, которые неумолимо к нему приближались.
данный момент проходим первого пипо, который начал трудиться. Разумеется,
он это делал еще неосознанно. Мы же хотим иметь разумного пипо, который
знает, почему и для кого он, например, чистит ковер.
ковер насквозь пропылился! А для кого? Для меня! Для того, кто стоит перед
вами!
пипо знает, почему и для кого он чистит, он должен выяснить, а почему для
господина Радарро, почему, например, не для себя самого?
что мы должны предоставить пипо возможность развить самосознание,
самоутверждение. Кем они сейчас являются? Никем. - Черные очки неумолимо
приближались к Радарро, он видел себя в них чудовищем - разрастающимся,
выходящим за пределы оправы. У него была жадно открыта пасть, на пальцах
когти, живот выпячен, и на нем висела золотая цепочка от часов.
и никакой цепочки на нем не было... Он взглянул на свои ногти - они были
аккуратно подстрижены. В зеркале очков он видел у себя на голове черную
полукруглую шляпу с полями, хотя в действительности на голове у него была
всего-навсего лысина. Очки показывали ему портрет так называемого
эксплуататора, о котором им рассказывали еще в школе (он помнил указку ею
показывали на отвратительные детали этого архаического явления). "И я
такое чудовище?"
платить им зарплату, если пипо этого хотят, но просит, чтобы они все же
содержали дом в порядке.
должны теоретически все обосновать. Неужто вам доставит удовольствие
чистый ковер, если вы будете знать, что он вычищен бездумно,
необразованными пипо?
что-нибудь.
пыли на ковре явно уменьшился, а устойчивый запах грязного белья стал
улетучиваться. Но скоро все опять впало в прежнее состояние.
доме опять не было ни души, зато крыша чернела: пипо объединились там в
кружки. Радарро показалось, что наверху сидят две Арапи. Вглядевшись
пристальнее, он увидел рядом с Арапи свою супругу. Подумав, что ее туда
взяли заложницей, он закричал, чтобы Арапи немедленно отпустила его жену.
Но жена приветливо помахала ему с крыши:
что принесла ее вниз на своих крыльях.
первоосновы - может, тогда они у нас и вырастут. Это в высшей степени
интересно. Арапи говорит, у меня еще могут вырасти духовные крылья...
тебя крылья действительно не вырастут. - И она вытащила из кармана юбки с
неровным подолом, очень напоминающей первую юбку Арапи, чудовищные очки с
черными стеклами.
с ковра...
согласился Радарро.
опять отнесла ее на крышу, где она осторожно опустилась на корточки, будто
продолжая насиживать яйцо.
которых он все еще стоял: первостепенным вопросам, как он сам себе
объяснил.
был пуст. Открыт люк на крышу. Радарро поднялся туда по приставленной
лестнице. Комиссия, словно насиживая яйца, сидела на крыше, и спины у всех
горбатились, будто под пиджаками были сложенные крылья. Радарро похлопал
одного члена комиссии по спине и понял: это был накладной горб из
поролона. То же самое он обнаружил у всех других.
когда люди биологически летать не могут, а подкладывают себе вместо
крыльев поролон.