составляло какой-то миг в целых столетиях, но вскоре оно тоже прошло.
Райнасон ощутил, как спадает его внутреннее напряжение.
непривычных уголков: концепций и суждений чуждого ему мозга, расовой
культуры и опыта. Все стало неопределенным и похожим на грезы: этот
странный землянин, возможно, не существует вовсе; пыльные обломки Хирлая
всегда были здесь, или возможно они когда-то были зелеными, но на
протяжении четырех поколений Большой Зал был таким, как и животные,
которые днем настолько быстро меняли свою внешность, что их трудно было
узнать. Не было никакой цели, никакой задачи, никакой необходимости,
никаких желаний, устремлений, надежд... никакого интереса. Все должно
пройти. Все проходило; возможно, уже прошло.
собственного ощущения каменного сидения под собой - это было необходимо,
чтобы собственными ощущениями уравновесить видения Хорнга; ему удалось
выбраться из его мыслей, но затем он почти сразу же ринулся в них снова.
начинал узнавать себя самого в обширном спектре чужих воспоминаний. Он
попытался постепенно включиться в память - вначале в собственную память
Хорнга, насчитывавшую три столетия личного опыта, заключавшегося в
основном в ощущении ветра и сухих ног в толстом слое пыли; затем,
постепенно, к пласту расовой памяти. И вот, наконец, он отыскал ее.
помогли ему четко разместить или соотнести хоть с чем-то привычным те
впечатления, которые навалились на него без всякой системы, покрывая одно
другое, сливаясь друг с другом, забивая друг друга. Он видел возвышающиеся
над собой дома, толпы людей, спокойно проходящих мимо; ощущал, как их
мысли вливаются в его мозг. Он был Норгибом, ремесленником, медленно
работавшим день за днем... был Рашанахом, приближавшимся к воротам Стены и
смотрящим... Он был Логрином, обсуждавшим участок, где... он копал землю,
толкал тяжелую повозку, лежал на шкуре какого-то животного, сносил здание,
которое вскоре должно было рухнуть, учил ребенка ходить...
пирог; по ее камням, истертым тысячами ног, ступать мягко и удобно...
"Завтра отправляемся в Меловой Район, пока еще есть время"... Мысленный
голос хирлайца столетней, а, возможно, и тысячелетней давности, мертвый,
но живущий в расовой памяти. Там, в памяти, Райнасон ощущал всю личность
Хорнга целиком; но этого ему было недостаточно, и он настойчиво
продвигался дальше, вглубь.
этом году... почва суха. Напрасный труд".
позади него... во всяком случае, где-то близко. Инопланетянин слышал и
видел вместе с ним, и был с ним рядом в качестве защитника. Райнасон
ощущал его присутствие как нечто теплое; спокойствие аборигена продолжало
действовать на него успокаивающе. Старая кожаная мать-квочка, думал он, и
Хорнга, которого он ощущал рядом с собой, это, казалось, забавляло.
поймал и удерживал эти впечатления; он чувствовал, как мускулы странным
образом дрожат, когда Теброн потягивался, ощущал холодный ветер,
пробиравшийся к телу сквозь вырез в накинутой на плечи хламиде. Была ночь,
и он стоял на парапете тяжеловесного каменного строения, глядя вниз на
бескрайние просторы расстилавшейся под ним равнины, освещенной огнями. Он
правил всей этой землей, будет править и другими...
Металлическое оружие висело на боку его воинов - неотесанные дубины и
зазубренные мечи, все изготовленные в мастерских Района Шахт. Его окружала
разноголосица мысленных голосов, в них содержались ощущения страха, гнева
и скуки, тупого негодования, а также других эмоций, которые Райнасону не
удавалось четко идентифицировать. Они маршировали по направлению к Городу,
в котором находился Храм.
гуще битвы. Повсюду плотной стеной стояла пыль, взбиваемая ногами тяжелых
воинов; вдруг его дыхание стало прерывистым. Мысленные голоса орали и
визжали вокруг него, но он не обращал на них внимания. Он вскинул свою
дубину над головой с такой силой, что она издала низкий свистящий звук.
Один из защитников прорвался сквозь окружавшую его линию, и он опустил
дубину на его голову прежде, чем тот успел поднять меч. Воин в последний
момент упал на один бок и принял удар на руку. Он ощутил боль в своем
собственном сознании, но не обратил на нее внимания. Прежде чем воин снова
поднял меч, Теброн раздробил ему голову дубиной, при этом всплеск боли в
его собственной голове прекратился. Он слышал хрюкающие звуки своих
воинов, жадно заглатывавших ртами воздух, звуки ударов оружия об оружие и
о тела воинов...
быть, так казалось Теброну. Ведь они были спокойными, медлительными
созданиями. Или они дегенерировали физически за последующие столетия? Все
еще ощущая запах пота, который распространяла битва, он снова разыскал
разум Теброна.
ощущал его своим подсознанием, направляясь к Храму. Шли последние бои по
очистке улиц от остатков войск священника-короля, и его личное участие в
этом уже не требовалось. Он взял город под свой контроль еще прошлой ночью
и даже спал уже в самом дворце. А теперь наступило время для взятия Храма.
шествовали три гвардейца, сзади - еще три. Жрецы покинули Храм, но там
могли оставаться последние защитники, а они вооружены оружием Кора...
ручным оружием, выстреливающим темными лучами, уничтожающими все на своем
пути. Они опасны. Но во внутреннем дворе защитников не будет; его
гвардейцы могут остаться снаружи, чтобы справиться с ними, а он пока
войдет внутрь.
возвышавшиеся над ним стены Храма. Они были выстроены из прочного камня, в
древнем стиле... гладкие, за исключением барельефов над входом. Барельефы
тоже были выполнены в традиционном стиле, точно копируя архитектурные
контуры на старинных зданиях, построенных тысячи лет тому назад, еще в тот
период, когда хирлайцы не развили в себе телепатические способности. Эти
символы Кора... теперь он наконец увидел их.
свои распоряжения о перестройке. Это значит, что придется не спать всю
ночь и готовиться к телепатии, поскольку было невозможно поддерживать
длительную телепатическую связь во всепланетном масштабе, а планы у
Теброна были обширные. Возможно, удастся найти способ продлить массовый
телепатический контакт, если только удастся продвинуть научный вызов
достаточно далеко.
совершенно необходимо, чтобы он вошел в Храм. Это было не просто символом
его вхождения во власть: каждый новый правитель с тех еще времен, какие
только мог помнить его народ, вступал во власть не иначе, как по одобрению
Кора.
обернувшись направо, увидел в тени одного из гвардейцев замка, которому не
удалось надежно заэкранировать свои мысли. Теброн упал на землю и бросил
короткую команду своим гвардейцам: убить его! Тяжелые, темные фигуры
воинов ступили вперед; охранник пытался скрыться глубже в тень, но это ему
не удалось, и он был окружен.
Теброн услышал низкую вибрацию луча дезинтегратора, проскользнувшего над
его плечом и разбившего кусок стены за спиной. Гвардейцы в тени устроили
облаву на охранника.
Поэтому в течение буквально нескольких секунд этот защитник Храма тоже
пал, его голова и большая часть туловища испарились. Один из гвардейцев
пнул ногой то, что осталось от его тела, и встал на колени, чтобы
подобрать его оружие.
если даже кто-то из охраны Храма еще и остался, то справиться с ними было
уже легче. Теброн поднялся со ступеней; у него вдруг возникла мысль о том,
что было бы неплохо начать производство такого же оружия. Если бы вся его
армия была вооружена им, то... Но после сегодняшнего дня это может и не
понадобиться: вся планета была теперь под его контролем.
Храм Кора...
его. Слышался сплошной визг, тонкий и высокий, блокируя контакт, который
он поддерживал с разумом Теброна. Это был визг Хорнга, совсем рядом с ним.
Ужас охватил все его естество; все попытки побороть его были тщетными.
Тени на стенах скручивались и исчезали, мысли Теброна тоже куда-то
пропали; остались только пронзительный визг да страх - как если бы чей-то
рот был широко открыт у самого его уха и изо всей силы орал. Он
почувствовал, что его желудок начинает выворачивать наизнанку; тошнота и
головокружение наконец полностью выбросили его, тяжело дышащего, из памяти
Теброна.
ощутил его - представителя другой расы, чужого, но спокойного. Его
огромный мозг все еще наполнял животный страх, но он почти сразу же исчез
после разрыва связи с Теброном. Единственное, что осталось сейчас в мозгу
Хорнга, была тупая апатия.
Буджолд Лоис
Березин Федор
Контровский Владимир
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман