года с того момента, как он дал жестокую клятву, став отверженным.
которое, он мог быть свободен, не дожидаясь, когда пройдет целый год. Эта
работа могла быть чрезвычайно трудной и опасной, но так или иначе, она
была предусмотрена законом.
нахлынувшие мысли. - Ты хочешь, чтобы я сопровождал тебя отсюда на юг?
и для меня.
перевяжу тебе руку.
кровотечение. - Я не хочу пользоваться твоей медициной. И я выполню свою
клятву, а сейчас дай мне позаботиться о себе самому.
поклонился Моргейн еще раз, прежде чем она ушла в пещеру.
похороны. Но уверяю тебя, я этого не хочу.
достался любым хищникам, нежели этот обряд.
сказала она. - Но мне нравится твой взгляд на подобные вещи. Скорее всего,
у меня просто не будет времени на это. А теперь поторапливайся и собери
все, что нам необходимо в дорогу. Мы расстаемся с этим местом.
возрастающей уверенностью, что в душе никогда не согласится с ней. Она и
все, связанное с ней, означали лишь одно: смерть. Вряд ли могло быть
что-нибудь более жестокое для илина, чем попасть в рабство при подобных
обстоятельствах, но он сам выбрал этот путь, принеся клятву. Если человек
в таких условиях выживал в течение года, то он очищался от преступного
прошлого и от позора. Небеса в этом случае должны будут принять искупление
всех его грехов.
этом случае карали, поскольку почти все выжившие кончали жизнь
самоубийством.
хотя она и не сильно беспокоила его, а затем собрал все, что могло
понадобиться им в дороге, и оседлал обеих лошадей. Тем временем небо
прояснилось, и солнце показалось из-за облаков. Его лучи холодно
поблескивали на золоченой рукоятке меча, который Вейни привязывал к серому
седлу. Золотой Дракон искоса поглядывал на него, раскрыв пасть, полную
зубов, которыми он удерживал стальной клинок. При этом его растопыренные
лапы защищали руку, а изогнутый в сторону хвост служил защитой для
пальцев.
не люди из Кориса, если только этот меч вообще был сделан человеческими
руками. Он явно принадлежал чужестранцам, и когда Вейни, очень внимательно
рассматривая ножны, рискнул слегка выдвинуть лезвие, то обнаружил на нем
странные буквы, похожие на чешуйки стекла, дотронуться до которых у него
не хватило смелости. Такого лезвия ему никогда не приходилось видеть: оно
казалось опасным, несмотря на то, что с виду казалось очень хрупким.
голос. А когда он внимательно взглянул на нее, понимая, что сделал что-то
не так, она добавила более спокойно: - Это подарок одного из моих
приятелей, предмет оскорбленного самолюбия. Он имел большие способности.
Но если ты не любишь все, что относится к кваджлинам, то и не протягивай к
этому руки.
около своей лошади, стараясь почаще укрываться за седлом.
легендам и удивился, как это мастер мог дать своему детищу такое неудачное
имя, даже если был кваджлином. Его собственный меч был куда более
скромным. Он был сделан из настоящей стали, хорошо закален и не имел
никакого имени, как предназначавшийся для обычного воина или для бастарда
правителя.
которая почему-то мешкала.
в самый последний момент. - На севере ты не будешь в безопасности. Давай
отправимся на юг, в сторону Лана. Там живут племена, которые ничего не
знают о тебе, и поэтому ты очень легко пройдешь через эти места. Я слышал,
что дальше к югу есть даже города. Я мог бы проводить тебя туда, и ты
смогла бы там жить. Но на севере за тобой станут охотиться и в конце
концов убьют.
конь начал спускаться с холма.
произошло уже после того, как снег неожиданно прекратился. Все
пространство было утоптано многочисленными следами, среди которых можно
было заметить и такие, которые явно не походили на волчьи. Скорее всего
это были следы диких зверей из лесов Кориса. Может быть, они принадлежали
собакам.
в особенно суровые зимы. Но звери из лесов Кориса были намного опасней.
Они всегда убивали. Они убивали и при этом не всегда поедали свои жертвы,
такова была их извращенная натура. Возможно, и здесь происходила кровавая
бойня между ними и волками.
была абсолютно невозмутима от этого зрелища. Возможно, подумал он, она не
видела ничего подобного во времена, когда Фай еще не изменял законы
природы в таких масштабах и формах, которые устраивали только его.
Возможно, и волшебство выросло за эти годы и стало более могущественным,
нежели в те времена, о которых она еще помнила, и что самое главное, она
даже не представляла себе всех опасностей, навстречу которым они
направлялись.
пор не мог себе представить, что едет рядом с ней, колено в колено, очень
мирно в такое ясное утро. Он боялся Моргейн из-за ее репутации, и это было
естественно. И все же, думал он, его страхи из-за ее присутствия скорее
всего просто выдуманы им самим.
шарахнулась от нее.
проломив не слишком толстый лед, и двинулись по ветру вдоль серых скал, в
тени вершины, называемой Могилой Моргейн. Там поднимались две вырубленные
из камня колонны, между которыми мерцало чистое небо.
и на ее лице появилась улыбка любопытства. Вейни уже начал понимать, что
она явно не сгорала от желания ехать по тому же самому пути, где люди
Хелна преследовал и ее по пятам.
Что это за место? И как ты оказалась там? И кто тебя освободил?
кошмара, когда он увидел белого всадника на фоне солнца: очень тяжело
держать в памяти подобное безумие.
пока что-либо не нарушит поле. Это тот самый неклассический выход из Врат.
Он напоминает омут пустого времени, очень пустого. Но в конце концов я
вновь была вынесена на этот берег.
объяснением было то самое зрелище, которое он наблюдал здесь вчера.
людьми. Какая-то тень накрыла меня, и я выехала назад. Это было похоже на
то, как будто я закрыла на мгновенье глаза. Нет, даже не так. Это было
только между. Только это было гораздо дольше, нежели во всех других
случаях, когда я оказывалась между. Я думаю, что ты и был именно тем, кто
освободил меня. Но я не знаю, как ты это сделал, и, главное, я сомневаюсь,
что ты и сам это знаешь.
дорога, проходившая у подножья холма, была довольно узкой. Он видел
покачивающийся светлый хвост серой лошади и покрытую белым плащом спину
Пехов Алексей
Максимов Альберт
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Махров Алексей