Однако, к сожалению, они предусмотрены для переправки с кораблей на
обитаемые планеты. И больше, чем двухнедельного запаса концентратов и
витаминных таблеток, там не бывает. Для нас это соответствует запасу на
четыре земных месяца. А на больше - при жесткой экономии. Если, конечно,
усе это съедобно. Хоть вряд ли в таком климате что-нибудь может
испортиться.
плохо. Нужно подумать еще о средствах передвижения и подыскать что-нибудь
получше этого, - он показал на свои снегоходы. - Это для начала. Потом
надо научиться поддерживать тепло в самые холодные ночи и блокировать этот
чертов ветер. Нужно также найти способ установить, на каком мы расстоянии
от "Медной обезьяны", и какова, если есть, дорога по прямой.
это не поручился. Может уйти и больше, вот почему я интересуюсь местными
возможностями пополнить запасы еды.
на лед, он подошел к "траве", росшей прямо из замерзшей почвы, и дернул
несколько "травинок" с силой, повторив это несколько раз. В конце концов,
с большим сопротивлением, они поддались.
листьев были острыми, как у земной травы, но сами они были мясистыми,
плотными. Что-то вроде треугольных сосисок яркого цвета. Кое-где красные,
кое-где - зеленые, с вариантами от нежно-салатового до бурого. Отчасти это
растение напоминало земную полярную растительность, только стебли его были
выше, прямее, острее на концах, чем у известного "мезенбриантенум
кристаллинум".
"пика-пина" и съедобна, хотя питательная ценность точно не известна. В ней
много минеральных солей и сырого протеина. Это не настоящая трава, а нечто
среднее между травой и грибами. Растет даже во льдах. Очень сложная
корневая система. Ну и, конечно, не цветет.
себя на гибель на этой планете? - Он взял одно из растений и стал с
интересом рассматривать. - Много протеина? Прекрасно. Нам потребуется
любое "горючее", когда кончатся припасы. - Он надкусил и задумчиво пожевал
стебелек. - Не так плохо. Конечно, не шпинат, но лучше, чем дандельоны.
дожевывая остальную часть растения. - Кожа твердая, как подошва на старом
башмаке. Сладковатая на вкус, ближе к петрушке, чем к сельдерею. При
хорошей обработке будет почти культурный вид. Уксус у нас имеется?
есть и другие съедобные растения, но насчет пика-пины точно помню. Трудно
судить по данным одного просмотра, тем более, интересовался я больше
торговлей и обменом.
животные здесь есть. Да и рыба тоже. И точно помню: съедобная. Она
адаптировалась к малокислородному обмену, что позволяет существовать подо
льдом. Говорят, очень вкусная.
огромный нос уныло повис.
беседа о планете, другое - непосредственные действия.
сложность в том, чтобы проснуться. Если сегодня переночуем нормально,
может, завтра смастерим какие-нибудь санки и подумаем о навигационном
оборудовании. Может быть, у наших милых похитителей есть карты? Хотя, мы
могли сесть в месте, которое на них не обозначено. Перед тем, как мы
стукнулись, я поглядел на сигнальный контроль, он зарегистрировал, что мы
сильно отклонились. Но о картах надо спросить оставшегося в живых.
припомните все известные вам сведения и попробуйте соотнести Арзудун с
известными вам ориентирами на планете.
разводить. Но я не знаю, как это сделать снаружи. Хорошо еще, что есть
запасы древесины. Вот если бы мы очутились посреди этого пространства, -
он показал на ледяной океан, - было бы куда хуже!
упаковочный материал, ни начинка сидений. Сам Патрик Морион не развел бы
здесь костра. Можно с помощью подогревателя для консервов добыть огонь, но
его надо чем-то поддерживать. Эх, хорошо было в старину на Земле, когда
транспорт делали из дерева!
слишком сырые. Интересно, как им удается не замерзать?
пугающе низко. Скоро уйдет дневное тепло... хотя какое это тепло? Точнее:
более сносный холод. Здесь, кажется, день на два часа короче, чем на
земле.
голову. Словно большой барсук после спячки, подумал Этан и подосадовал на
себя: что она ему сделала? Но насмешливая мысль возникла сама по себе.
должно было раздражать его, но так не получилось.
Септембер.
Давайте излучатель.
Септембера застыла. - Еще одно ваше дружеское похлопывание, и я не смогу
поднять его. - Этан показал на оружие. Он крепко зажал излучатель в руке.
Или не поднялся еще больший ветер. - Он поднял воротник, закрывая шею.
покачала головой и слегка улыбнулась, прежде чем закрыть за ними дверь.
металлическую комнатку. Этан, которого всего трясло, думал только о том,
чтобы не рассыпаться на кусочки. Здесь хотя бы не было этого адского
ветра. Его кожа не обморозилась только благодаря маленьким обогревателям,
встроенным в капюшон. Он не понимал, как Септембер еще стоит на ногах. А
ведь потом будет гораздо хуже.
видно за грудой дров, обрезанных лучше, чем любым топором.
вернется домой целым, то найдет себе прекрасно сидячую работу в кабинете в
их заведении и будет блаженствовать. Излучатель он бросил в угол.
тут же направить его на Септембера. Последний же спокойно складывал дрова
возле несгораемых ящиков из-под продуктов.
Септембера.
часть дров и веточек в центре комнаты на зелено-коричневые иголки. Тут еще
было что-то напоминающее лишайник, правда, очень отдаленно.
обойдусь без курения, - он улыбнулся с надеждой.
филигранной отделкой.
легче, чем возиться с продуктовым подогревателем.
посуда, но пламя еле-еле занялось.
пропиталась влагой, так что поджечь ее было трудно.
хозяином положения, но никто не обращал на него внимания, что его бесило.
Сначала он изумленно смотрел на них, потом заорал, обращаясь к Септемберу:
как из двери сквозило через щели. Потом лениво посмотрел на Уолтера.