Чтение 7–й страницы книги ~Мона Лиза Овердрайв~

Спасибо, ответила девочка. Я уже одеваюсь.

Кумико натянула свои самые лучшие и самые мешковатые кожаные штаны,
потом зарылась в ворсистый голубой свитер, такой большой, что вполне был
впору и Петалу. Открыв сумочку, чтобы достать косметику, она увидела модуль
Маас-Неотек. Пальцы сами собой сомкнулись на обтекаемом корпусе, она вовсе
не собиралась вызывать призрака. Но хватило только прикосновения. Едва
образовавшись в комнате, Колин тут же смешно запрокинул голову, чтобы
разглядеть низкий, с зеркалом, потолок.

Я полагаю, мы не в Дорчестере?

Вопросы задаю я, сказала она. Что это за место?

Спальня, ответил он. В довольно сомнительном вкусе.

Отвечай, пожалуйста, на мой вопрос.

Хорошо, сказал призрак, осматривая постель и ванну. Судя по обстановке,
это вполне мог бы быть и бордель. Я имею доступ к историческим данным на
большую часть зданий Лондона, но об этом нет ничего примечательного.
Построено в 1848 году. Наглядный образчик популярного в ту эпоху
викторианского классицизма. Район дорогой, хотя и немодный, пользуется
успехом среди определенного сорта юристов.

Призрак пожал плечами. Сквозь начищенные до блеска ботинки для верховой
езды девочка видела край кровати.

Японка бросила модуль в сумочку, и призрак исчез.

С лифтом Кумико справилась без труда и, оказавшись в обшитой белыми
панелями прихожей, пошла на звук голосов. Не то холл, не то коридор. За
угол.

Доброе утро, сказал Петал, снимая с блюда серебряную крышку. От блюда
шел ароматный пар. Вот он, неуловимый мистер Суэйн, для тебя Роджер. А вот
твой завтрак.

Привет, сказал мужчина, делая шаг вперед и протягивая ей руку.

Бледные глаза на длинном скульптурном лице. Гладкие, мышиного цвета
волосы зачесаны наискось через весь лоб. Кумико затруднилась бы определить
его возраст: это было лицо молодого человека, но в западинах сероватых глаз
залегли глубокие морщины. Высокий, в руках, плечах и осанке что-то от
атлета.

Добро пожаловать в Лондон.

Он взял ее руку, пожал, отпустил.

Спасибо.

На Суэйне была рубашка без воротника в очень мелкую красную полоску на
бледно-голубом фоне, манжеты скреплены скромными овалами тусклого золота.
Расстегнутая у ворота рубашка открывала темный треугольник татуированной
кожи.

Я говорил сегодня утром с твоим отцом, сказал, что ты прибыла
благополучно.

Вы человек высокого ранга.

Бледные глаза сузились.

Прошу прощения?

Драконы.

Петал рассмеялся.

Дай ей поесть, донеслось справа. Женский голос.

Кумико повернулась. На фоне высокого французского окна она увидела
стройную темную фигуру. За окном обнесенный стеной сад под снегом. Глаза
женщины были скрыты за серебристыми стеклами, отражающими комнату и ее
обитателей.

Еще одна наша гостья, сказал Петал.

Салли, представилась женщина, Салли Ширс. Поешь, котенок. Если тебе так
же скучно, как и мне, может, захочешь пойти погулять? Под взглядом Кумико ее
рука скользнула к стеклам, как будто она собиралась снять очки.
Портобелло-роуд всего в двух кварталах отсюда. Мне нужно глотнуть свежего
воздуха.

У зеркальных линз, похоже, не было ни оправы, ни дужек.

Роджер, проговорил Петал, накладывая с серебряной тарелки розовые ломти
бекона, как ты думаешь, Кумико будет в безопасности с нашей Салли?

В большей, чем со мной, учитывая, в каком она настроении, ответил
Суэйн. Боюсь, здесь мало что может развлечь тебя, обратился он к Кумико,
подводя ее к столу, но мы попытаемся сделать все возможное, чтобы ты
чувствовала себя как дома, и постараемся показать тебе город. Хотя здесь и
не Токио.

Во всяком случае, пока, добавил Петал, но Суэйн его, казалось, не
расслышал.

Спасибо, сказала Кумико, когда Суэйн пододвинул ей стул.

Сочту за честь, сказал Суэйн. Наше почтение твоему отцу...

Послушай, вмешалась женщина, она еще слишком мала для всего этого.
Пожалей наши уши.

Салли сегодня немного не в настроении, сказал Петал, накладывая на
тарелку Кумико яйцо-пашот.

Как выяснилось, выражение не в настроении не совсем точно определяло то
состояние, в котором пребывала Салли Ширс. Скорее его стоило бы назвать едва
сдерживаемым бешенством, яростью, которая проявлялась в походке и гневном
пистолетном стуке черных сапог по обледеневшей мостовой.

Кумико приходилось отчаянно семенить, чтобы не отставать, когда женщина
зашагала прочь от дома Суэйна по подъездной аллее. В рассеянном свете
зимнего солнца холодно вспыхивали стекла очков. На Салли были узкие брюки из
темно-коричневой замши и объемистая черная куртка с высоко поднятым
воротником дорогая одежда. А учитывая короткую стрижку, ее вполне можно было
принять за мальчишку.

Впервые с того момента, как она покинула Токио, Кумико почувствовала
неподдельный страх.

Клокочущая в женщине энергия была почти осязаемой этакий сгусток гнева,
готовый ежесекундно взорваться, выпустив на свободу фурию.

Кумико сунула руку в сумочку и сжала модуль Маас-Неотек. Колин тут же
оказался рядом, небрежно подстраиваясь под их шаг: руки в карманах куртки,
ботинки не оставляют следов на грязном снегу. Она отпустила модуль

призрак исчез, но Кумико почувствовала себя увереннее. Не стоит бояться
onrepr| Салли Ширс, угнаться за которой девочке было трудновато, Колин,
конечно же, объяснит ей, как вернуться в дом Суэйна. А если я от нее убегу,
подумала она, то он мне поможет. Переходя перекресток на крас ный свет,
женщина увернулась от двух машин, с рассеянным видом чуть ли не вытащила
Кумико из-под колес черной хонды, при этом еще умудрившись пнуть машину в
бампер, когда такси проезжало мимо.

Ты пьешь? спросила она, сжимая локоть Кумико.

Кумико покачала головой.

Пожалуйста, мне больно руку.

Хватка Салли ослабла. Оказалось, она втолкнула Кумико через украшенную
причудливыми морозными узорами стеклянную дверь в шум и тепло паба. Самое
настоящее логово, переполненное какими-то людьми в темной шерсти и ношеном
оленьем велюре.

Вскоре они сидели друг против друга за маленьким мраморным столиком, на
котором разместились пепельница с рекламой Басе, кружка темного эля, стакан
виски, который Салли опорожнила по дороге от стойки, и стакан с апельсиновым
лимонадом.

Только тут до Кумико дошло, что серебристые линзы уходят в бледную кожу
без малейшего намека на шов.

Салли потянулась к пустому стакану, покачала его, не поднимая со стола,
и критически оглядела.

Я встречала твоего отца, сказала она. Он тогда не ушел еще так далеко
наверх. Она оставила стакан и занялась кружкой с элем. Суэйн говорил, ты
наполовину гайдзин. Сказал, твоя мать была датчанкой. Она глотнула эля. По
тебе не скажешь.

Она приказала изменить мне глаза.

Тебе идет.

Спасибо. А... очки, непроизвольно сказала девочка, они очень красивы.

Салли пожала плечами.

Твой старик уже позволил тебе побывать в Тибе?

Кумико покачала головой.

Умно. На его месте я поступила бы так же. Она отпила еще эля. Ее ногти,
очевидно акриловые, тоном и блеском напоминали перламутр.

Мне рассказали о твоей матери. Чувствуя, что у нее пылает лицо, Кумико
опустила глаза.

Ты здесь не поэтому. Хотя бы это ты знаешь? Отец вовсе не из-за нее
сплавил тебя к Суэйну. Там война. С самого моего рождения в верхах якудза не
было никаких склок. А теперь, видно, время пришло. Пустая кружка звякнула о
мрамор. Он просто не может позволить, чтобы ты там оставалась, вот и все. До
тебя там слишком легко добраться. В том, что касается соперников Янаки,
парень вроде Суэйна от основных событий довольно далеко. У тебя ведь даже и
паспорт на другое имя, ведь так? Суэйн должен Янаке. Так что с тобой все в
порядке, ясно?

Кумико почувствовала, что глаза у нее наполняются слезами.

О'кей, с тобой не все в порядке. Жемчужные ногти забарабанили по
мрамору. Так, значит, она покончила с собой, и с тобой не все в порядке.
Чувствуешь себя виноватой, да?

Кумико подняла глаза на два зеркала-близнеца.

Как и Синдзюку в Токио, Портобелло задыхался от туристов. Салли Ширс,
настояв на том, чтобы Кумико выпила свой лимонад, который уже успел
согреться и выдохся, вывела ее на запруженную улицу. Крепко держа девочку за
руку, Салли начала прокладывать себе дорогу по тротуару мимо раскладных
стальных столиков, накрытых рваными скатертями из бархата с тысячами
предметов из хрусталя и серебра, меди и фарфора. Кумико смотрела во все
глаза, но Салли тянула ее мимо выстроившихся рядами сервизов с королевской
эмблемой и носатых чайников времен Черчилля.

Это гоми, рискнула заметить Кумико, когда они остановились у
перекрестка.