могла оказаться у этой женщины. Те , кто смел воспротивиться приказу
Мишрака, имели достаточно разума, чтобы быть далеко от Аграпура до
восхода следующего дня.
шпионов никогда не скажет никакому своему слуге так много, чтобы тот
мог раскрыть его секреты. Знай она очень много или вообще ничего,
определенно она не намерена что-либо сообщать Конану.
монеты нисколько не успокоил его. Он зарычал как разбуженный от спячки
медведь и дергая рукой в направлении ворот:
Мишраком. Я скажу , чтобы Гарсим закончил дневную тренировку."
умыться и вооружиться-"
что у тебя будет все, если поторопишься."
которой не доставало лишь одеяния демонстрирующего его должным
образом. А может отсутствие всякой одежды лучше всего его покажет?"
пластинки брони под одежду и запрятать кинжалы в самых неожиданных
местах.
его к вротам. Циммерианец был на голову с лишним выше , однако
поспевать за ней было не простым делом. Может это кровь горцев дает о
себе знать?"
достаточно знаний , если имеет хорошего учителя."
Шорников действительно находился к северу. Но он хотел провести
женщину кружным путем, где трудно было устроить засаду или слежку.
за ней. В противном случае он разгневует ее, потеряет ее
покровительство, подведет Мишрака и рискует навлечь на себя гнев,
страшней которого в Туране мог быть только гнев Короля Илдица.
самого сектора. Конан доверял своей сабле и щиткам, которые делали
засаду неблагодарным делом для каждого, кто в ней примет участие,
начиная с самой женщины.
фонтана, затем направилась к ближайшей аллее.
где Конан вынужден был пригибаться. Конан шел на три шага сзади с
правой стороны, держа руку на рукоядке сабли. Глаза и уши обшаривали
пространство в поисках врагов, встречая лишь шум пятидесяти шорных
магазинов. Превращение кожи, дерева, металла в седла слилось в один
гул. Крики мастеров на своих помощников - в другой.
разглядеть кинжал женщины. Головка эфеса представляла собой покрытое
серебром железное яблоко, двойные усики, расположенные под правильными
углами друг к другу. Он решил попросить женщину продемонстрировать ему
использование кинжала, если этого позволят законы и обычаи стали.
левой аллеи и правого окна выскочили атакующие.
нападавшим был сбежавший из Красного Сокола охранник. Достаточно
странно, чтобы быть предельно внимательным, если только женщина не
проявит себя лучше, чем в ту ночь. Казалось она была поражена трахом,
видя трех приближающихся противника.
несколько сократил неравенство в силах, насадив на шпагу последнего,
выпрыгнувшего из окна. Воин приземлился дальше и тверже , чем он
планировал, оказавшись на четвереньках. Ботинок Циммерийца ударил
его в живот. Он взлетел как собака и сбил с ног товарища. Второй
поднимался, когда Циммерианский меч рассек его череп от макушки до
носа.
брызгая кровью из невидящих глаз. Кровь стекала и с кинжала женщины.
Конан ухмыльнулся, осознав ее хитрость. Она изобразила испуг, чтобы
подпустить врагов поближе. У нее было два гораздо более подвижных
лезвия против трех.
наступали двое. Свежие спешили напасть на нее справа. Конан смотрел на
последнего из окна.
отвлекающий удар, парировал щитком ответный удар, и затем повторил
маневр. Второй удар разорвал противнику шею. Его голова, наполовину
отрубленная, бессильно свалилась на плечи, и он рухнул на своих
товарищей обильно поливая их кровью.
порядка. Этого оказалось достаточно, чтобы меч Конана обрушился как
топор палача. Боец справа раскрыл рот, его боевая рука безвольно
повисла, истекая кровью. Конан освободил меч перепрыгнул на свободное
от тел место.
нож противника справа. Его собственный обрубил правую
ногу нападавшего чуть ниже колена. Воин замахнулся еще раз и
опрокинулся.
нуждалась в помощи. Один сидел с перерезанным горлом, прислонившись к
стене и прижав ладонь к ране. Скоро его рука разжалась, глаза
закатились.
она превратила его в невидимую, мягко движущуюся броню, ловящую каждый
выпад. Ее противник носил латы, поэтому ее удары не задевали плоть, а
лишь царапали щитки.
врагом.
просто поклона. Как и эти острые , смертельно свистящие лезвия.
противника. Несомненно она ожидала атаки. Вместо этого он развернулся
и нырнул в аллею. Через мгновение от него остались только топот сапог.
достаточно для тебя?"
если ты не возражаешь"
раз, когда ты открываешь рот, разума у тебя становится все меньше и
меньше!"
не попала в засаду. "Прости меня. Правда. Я просто хотела дать ему
возможность доблестно умереть, а не разделывать его, как борова."
Туране. Мишрак скажет тебе тоже самое, если ты не послушаешь меня."
нему, старые привычки - все это заставляет меня думать о чести, когда
этого не нужно делать." Первый раз улыбка озарила ее лицо. " Ты и сам
не так свободен от чести. В противном случае почему ты встал на мою
торону в таверне?"
Кроме того, я встал на твою сторону только тогда, когда увидел, что
Моти слишком боится того лордлинговского родственничка, чтобы поднять
хоть палец против него. Первый раз я вынужден был драться в Красном
Соколе. Если он не последний , Моти заплатит мне больше, чем в ту
ночь!"
меня?"
постели. Постижение этого правила едва не стоило Конану его
мужественности. "Он заплатил достаточно, но я предпочел рассказать об
этом, после того как мы оставим несколько улиц между нами и нашими
последними друзьями. Человек, которому ты позволила сбежать, может
позвать на помощь."
закроются за нами, тем лучше."
кинжале, затем протерла его. Конан опустился на колени, чтобы