выспаться. Так как у Керка с Язоном не было никакого багажа,
они первыми прошли через таможню. Выходя из здания, они
увидели, как поодаль приземляется другой корабль. Керк
остановился, наблюдая посадку, и Язон последовал его примеру.
Корабль был серый, изборожденный рубцами. Обводы, как у
транспортника, но пушек не меньше, чем у крейсера.
подошли, открылся люк, однако никто не стоял в проеме, только
автоматический трап со стуком дотянулся до земли. Грузный Керк
живо вспорхнул по нему, и Язон угрюмо вскарабкался следом,
говоря себе, что эти ребята с Пирра, пожалуй, переигрывают.
Простота простотой, но все же...
не удивился, когда увидел, что и внутри корабля посла ожидал
такой же прием. Никого. Керк сам задраил люк, и под звуки
стартовой сирены они устроились на ложах. Взревели рабочие
двигатели, и на Язона навалилась перегрузка.
сильнее, выжимая воздух из легких, ослепляя его. Язон закричал,
но из-за гула в ушах не расслышал собственного голоса. Обморок
избавил его от дальнейших мук.
Он продолжал лежать с закрытыми глазами, ощущая, как боль
постепенно отпускает его. Вдруг совсем рядом раздался голос
Керка:
нас на борту непривычный пассажир. А то ты всегда рвешь с
места, так что кости трещат.
-- Язон слегка удивился, услышав, что говорит девушка. Впрочем,
не настолько, чтобы поднять налитые болью веки.
вышло, уперся. Жаль, конечно, ведь я вроде в долгу перед ним.
Это он добыл деньги для нас.
спросил себя Язон. -- Не понимаю".
симпатичный. Досадно, что ему придется умереть.
сперва один глаз, затем другой. Голос принадлежал девушке лет
двадцати -- двадцати двух. Она стояла рядом с ложем и смотрела
вниз, на Язона. У нее было красивое лицо.
просто, а очень красива -- особой красотой, которой Язон
никогда не встречал на центральных планетах. Он привык к другим
женщи нам: бледная кожа, покатые плечи, серые лица,
раскрашенные гримом. Продукт многовекового искусственного
отбора с акцентом анемичности; такое развитие оказалось
возможным после того, как медицина научилась сохранять жизнь
обреченным с точки зрения эволюции типам.
противоположностью им. Она представляла собой продукт борьбы за
существование на Пирре. Высокая гравитация, снабдившая мужчин
могучей мускулатурой, налила силой и женские мышцы. Упругая
фигура богини, бронзовая кожа, безупречный овал лица. Коротко
подстриженные волосы обрамляли голову золотым венцом.
Неженственной была' лишь пристегнутая к предплечью массивная
кобура. Увидев, что Язон открыл глаза, она улыбнулась ему.
Белизна ее безупречных зубов вполне оправдала его ожидания.
того, кто родился на нашей планете, своего рода иммунитет к
перегрузкам. К тому же синергическая траектория сберегает
горючее... Керк хмыкнул:
новинки, сразу закроем все бреши в Периметре.
радости. -- Я заглянула в спецификацию, это же просто прелесть.
коробку конфет. Надо же радоваться так... бомбам и огнеметам!"
Язон криво усмехнулся и со скрипом поднялся на ноги. Керк и
Мета уже вышли, и он, морщась от боли, протиснулся в дверь
следом за ними. Язон не сразу отыскал трюм. Корабль был
большой, а команды не видно. Наконец он в одной из ярко ос
вещенных кают обнаружил спящего человека. Это был водитель,
который передал им машину на Кассилии. Он тотчас открыл глаза,
словно и не спал крепким сном за секунду до этого.
Язон успел поблагодарить.
захлебывались от восторга, рассматривая смертоносный груз. Мета
держала в руках канистру с распылителем; заметив Язона, она
повернулась к нему:
она заряжена, -- его хоть ешь, ничего не будет. А все формы
растительной жизни он убивает мгновенно... -- Она запнулась,
видя, что Язон отнюдь не разделяет ее ликования. -- Простите. Я
как-то забыла, что вы не пиррянин. Вам не совсем понятно, о чем
речь? Он не успел ответить, как включилась система оповещения и
чей-то голос позвал Мету.
мной на мостик, я займусь уравнениями, а заодно поговорим. Я
ведь, кроме Пирра, почти нигде и не бывала, у меня к вам тысяча
вопросов.
готовить данные для ОХР -- особого ходового режима. Как-то
странно было видеть среди электронной аппаратуры ее плотную, но
гиб кую фигурку в облегающем скафандре. Но с работой она явно
справлялась.
какой возраст положен для пилотов. Скоро три года, как я вожу
корабль, а мне почти двадцать. Это мало для космонавта? Язон
открыл рот и рассмеялся: -- Должно быть, все зависит от того, с
какой ты планеты. Кое-где вам было бы непросто получить
свидетельство. Но на Пирре, разумеется, все иначе. Там вы,
наверно, уже в старушках ходите? -- Это вы, конечно, шутите, --
спокойно сказала Мета, набирая очередную цифру. -- Я видела
старушек на некоторых планетах. Морщинистые, с седыми волосами.
Не знаю, сколько им было лет, я спросила одну, но она не
захотела говорить. Во всяком случае, она была намного старше
любого жителя Пирра, у нас таких лиц не увидишь.
старая, конечно, а взрослая, в зрелом возрасте.
присмотре, так и взрослые. Это значит лет с шести. Мой первый
ребенок уже взрослый, и второй был бы взрослым, если бы не
умер. Так что я уж точно взрослая.
он угадывал необычную обстановку со своими понятиями и нормами,
вызвали полную сумятицу в голове.
начала выдавать ленту с данными для нового курса, и опять
повернулась к Язону:
Но у нас еще будет много времени поговорить, а мне столько
всего хочется узнать! Про другие планеты. И почему тамошние
люди так себя ведут. Совсем не так, как наши. У нас мне понятны
поступки каждого человека.
опять перевела взгляд на Язона. -- Расскажите о своей планете.
Язон мысленно перебрал басни, которыми обычно потчевал
посторонних, и все забраковал. Какой смысл врать девушке,
которой решительно все равно -- холоп ты или аристократ? Для
нее в га лактике есть только два рода людей: пирряне и все
остальные. Впервые с тех пор, как Язон бежал с
Поргорсторсаанда, он решил сказать правду о своем
происхождении.
всей вселенной. Кто не был там, тот не может себе представить,
что значит загнивающий аграрный мир с сословным делением,
весьма довольный своим бесцветным существованием. Никаких
перемен, больше того -- никто их не хочет! Мой отец был
фермером, и я тоже стал бы фермером, если бы послушался
старших. Они даже мысли не допускали о том, что я могу заняться
чем-то другим. А все мои мечты и желания шли вразрез с
установленными порядками. Читать я научился только в пятнадцать
Никитин Юрий
Орловский Гай Юлий
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Шилова Юлия
Маккэфри Энн